Места под солнцем. Почему молодые украинцы не могут расставить приоритеты и гонятся за достатком

В Париже работу можно искать годами, если для кого-то принципиально остаться именно в столице. Но при этом совсем нетрудно получить годовой контракт в Доминикану, Марокко или Украину. Люди, лишённые чёткой перспективы трудоустроиться и гнездиться, легко меняют сферы деятельности, уровни ответственности и места проживания. 

Моя знакомая Дельфин преподаёт французский в Украине. Из дому она уехала из любопытства — посмотреть, как живут в других местах. Украина, кажется, пятая страна, где она работает. Вернуться в Париж Дельфин планирует только к тридцати годам с багажом впечатлений и заветными строками в резюме. Тогда и начнёт «строить» жизнь. 

Илья, австрийский еврей, не закончил обучение, так как с дипломом ему было некуда податься, хотя Австрия — одна из стран, наименее затронутых «молодёжной безработицей». Вместо поисков работы Илья основал Мусульманско-еврейскую конференцию, направленную на развитие навыков сотрудничества у будущих политических, экономических и творческих лидеров, представляющих ислам и иудаизм. Ему действительно было интересно искать возможности научить их говорить и слышать друг друга, находить решения и точки соприкосновения. За два года проект получил несколько международных наград. А Илья радует друзей на Facebook приветами со всех континентов, где он встречается с представителями партнёрских организаций, и фотографиями с совместных ужинов с Биллом Клинтоном, например. Формально ни работы, ни стабильного источника дохода у Ильи всё ещё нет.

 Луи — британец, живущий в Берлине. У него одни штаны, которые три года назад ему подарил испанский дизайнер за сведение треков для показа

Луи — британец, живущий в Берлине. Если бы вы его увидели, то приняли бы за разгильдяя. У Луи одни штаны, которые три года назад ему подарил испанский дизайнер за сведение треков для показа. Шансов на работу у Луи не было. Для того чтобы купить сигареты, книги по нейропсихологии и оплатить жильё, он разносил напитки на VIP-вечеринках в клубе Cookies и других культовых местах Берлина. А ещё он с любовью слушал, миксовал и сводил музыку. Результат, выложенный в свободном доступе в интернет, оценил какой-то лейбл, и теперь у Луи есть звучный псевдоним, первый web released альбом и заказы саунддизайна для документальных проектов. Напитки разносить Луи больше не нужно, но и целыми штанами он всё ещё не обзавёлся — всему своё время. 

Истории абсолютно всех моих приятелей из Европы схожи тем, что работа в их жизни не главное, и даже не обязательное. Конечно, мы другие, и это обусловлено исторически. Но они, в отличие от нас, не так спешат засесть в офисе, только для того, чтобы избежать ада бедности и незащищённости. Они по-иному относятся к деньгам. Например, пока украинские подруги, наконец, начинают смело признавать, что вещи дорогих мировых брендов покупают в секонд-хенде, а остальное — на распродажах в H&M, Линн из Швеции принципиально не покупает дешёвую одежду. Не из чувства собственной важности, а потому что считает: если вещи мало стоят, значит, тем, кто их сделал, не доплатили. Если у Луи не хватает денег, он без проблем возьмёт поднос и вернётся на время обслуживать посетителей в Cookies. В то время как у нас молодое дарование «чуть за двадцать» с гордо поднятой головой отправит всех к «своему директору». 

Я часто слышу о том, что из десяти запущенных инициатив неминуемо срабатывает одна, то есть нам как бы навязывают модель: хватай и делай всё, что-нибудь да получится. И мы так поступаем. А наши европейские ровесники, которых сейчас на корню должна сразить безработица, тем временем испытывают мир на себе, делают то, что им нравится, и не напрягаются раньше времени, приобретая бесценный опыт, который потом обязательно пригодится в осмысленной, а не хаотичной деятельности. 

"Фокус"