Немного реформ
Вначале о хорошем. Кого бы из киевских правозащитников я ни спрашивал, в чем заключается полицейская реформа в Украине, мне иронично отвечают: «Форма хорошая». Форма действительно красивая — напоминает форму американских полицейских, ведь куплена, по словам замминистра Эки Згуладзе, на деньги США примерно по 700 долл. за комплект.
Но в целом внешний вид новых правоохранителей все же — не предмет именно законодательного регулирования, а вопрос подзаконных актов Кабмина и МВД. Кроме одной маленькой, но важной детали. Детали, особенно важной после убийств и избиений евромайдановцев в 2013-2014 годах «анонимными» милиционерами.
Новый закон обязывает полицейского носить на униформе нагрудный знак с индивидуальным личным номером, который запрещено снимать или прятать информацию на нем.
Интересно, что в изначальной редакции МВД и Кабмин хотели, чтобы наличие номерных знаков у любого полицейского в любых случаях жизни прямо зависело от «правил ношения» — подзаконных актов министра внутренних дел. Депутаты своими правками, составленными на основе предложений правозащитников, с одной стороны, в целом добились обязанности носить жетоны, но с другой — добавили конкретные исключения из этого правила. Так что министр теперь все равно сможет создавать «анонимные» спецподразделения хоть бы и в гражданской одежде для «проведения негласных следственных (розыскных) действий» и «выполнения заданий в режиме секретности». Причем на совершенно законных основаниях.
Освобождаются от обязанности носить жетоны полицейские, которых государство ими еще не обеспечило, а также временно — три месяца после подписи президента и публикации нового закона – сотрудники существующей де-юре старой милиции. Еще есть риск, что нагрудные знаки не будут носить существующие до — как установлено в законе — 31 декабря 2016 года милицейские подразделения общественной безопасности и госавтоинспекции отдельных регионов и населенных пунктов, где будет временно отсутствовать патрульная полиция. Хотя норма о жетонах полицейских их вроде тоже касается.
Но, несмотря на все эти издержки и оговорки, реформа с полицейскими жетонами – действительно реформа.
Есть и другие успехи. Например, для сферы старых споров на тему «кто есть кто». Полицейский, в отличие от милиционера, теперь точно обязан назвать свою фамилию, должность и звание, не только когда сам обращается к прохожему, но и когда прохожий обращается к нему. И не просто формально махнуть «корочкой», но и предоставить возможность ознакомиться с изложенной в удостоверении информацией.
Исчезла максимально неконкретная и удобная для злоупотреблений норма об использовании без предупреждения огнестрельного оружия, специальных средств и физической силы «в районе проведения антитеррористической операции», которая больше года как обосновалась в законе «О милиции». В целом же полицейские меры принуждения прописаны лучше, чем милицейские, поскольку включают более конкретные ограничители насилия из подзаконных Устава патрульно-постовой службы и Правил применения специальных средств при охране общественного порядка.
Благодаря предложению Главного научно-экспертного управления парламента, оформленного активистами и поданного в виде правок народными депутатами, сколько бы ни везли в «бобике», а отсчет времени удержания задержанных полицией теперь считается с момента фактического задержания.
Из-за правозащитников полицейские теперь должны даже «стучать» на своих коллег непосредственному руководству и в соответствующий орган досудебного расследования, если те кого-то пытают или намереваются это сделать. Но поскольку и до нововведения милиция была обязана предотвращать в том числе такие преступления, то все же сомнительно, что эта норма сама по себе что-то изменит.
Правки, которые в закон протолкнула общественность, также обязывают полицию объяснять свои действия вплоть до содержания нормативно-правовых актов, на основании которых эти действия осуществляются. Реализация этой нормы, несомненно, будет способствовать как росту доверия к полиции, так и повышению вообще правовой осведомленности и населения, и самих полицейских. Но есть одна проблема — увеличился и список принуждающих действий со стороны правоохранителей…
Больше полицейщины
А теперь о плохом. Появился целый ряд «превентивных полицейских мер», которых раньше в законодательстве не было, но случались в жизни. Теперь новый закон «О Национальной полиции» их превращает из незаконных в законные. Что грозит еще большими злоупотреблениями, в том числе коррупционными.
Например, простой человек может не отличить задержание подозреваемого/преступника или сложную процедуру допроса подозреваемого/свидетеля от новинки — полицейского «опроса». Правоохранители получили право «опросить» и даже пригласить вас для этого в полицейское помещение, «если существует достаточно основания считать», что вы «владеете информацией, необходимой для выполнения полицейских полномочий». Ограничений по длительности такого «опроса» не предусмотрено. Предоставление информации, правда, является добровольным, и вы вообще можете отказаться что-либо говорить и куда-либо идти. Но в проголосованную версию закона все же не вошла правка правозащитников, которая обязывала полицейского объяснять необязательность предлагаемого им «опроса». Поэтому долгие часы, проведенные в райотделе, с внезапной новостью в конце о том, что это был всего лишь разговор по душам, теперь могут стать вполне законной практикой.
Сложные процедуры обзора вещей и обыска из кодексов никуда не делись, но к ним теперь добавилось более простое новшество — «поверхностный осмотр». Без свидетелей и понятых полицейский теперь имеет право проводить по поверхности вашего наряда рукой, а вы обязаны самостоятельно показывать полицейскому содержимое ваших личных вещей или транспортного средства. И причины для таких действий правоохранителя максимально просты — «если существует достаточно оснований считать», что у вас с вещами и машиной что-то не то. Иными словами, «поверхностный осмотр» может произойти и просто потому, что полицейский придумал себе «достаточные основания». Легко ли подкинуть что-либо противозаконное (наркотики, боеприпасы, оружие) при таком «осмотре»? Конечно!
Даже если вас не задерживают по подозрению в намерении совершить преступление, вашу личную вещь полицейский все равно получил право «отжать» в случае, если есть «достаточные основания считать», что ваша вещь может быть использована вами с целью посягательства «на жизнь или здоровье другого человека или повреждение чужой вещи». В старом законе «О милиции» и соответствующих кодексах такого не было. Таким образом, при хорошей фантазии полицейского у вас может надолго пропасть телефон и ноутбук.
Стала жестче и норма о проверке документов, удостоверяющих личность. Новый закон позволил требовать документы не только при подозрении в совершении правонарушений, но и при подозрении в «намерении совершить» в том числе административное правонарушение. Во-первых, это позволит полицейскому требовать паспорт за любое несовершенное «мыслепреступление» из еще с советских времен толстого админкодекса. То есть фактически под любым надуманным предлогом — за «намерение» покурить в запрещенных местах, «намерение» вытоптать зеленые насаждения, «намерение» мелко похулиганить и т. д. Во-вторых, это позволит злоупотреблять правом и задерживать по ст. 185 того же Кодекса — за «злостное неповиновение законному распоряжению или требованию» правоохранителя. Важно отметить, что в проголосованную версию закона не вошла правка правозащитников о том, что отсутствие документов не должно являться основанием для задержания человека, который правонарушений не совершал.
Но даже вопреки утвержденным правкам от правозащитников, закон «О Национальной полиции» все же сильно угрожает приватности и защите персональных данных. Полиция должна вести аж 18 собственных видов баз, а для базы задержанных по подозрению в совершении любых административных и уголовных правонарушений полицейские обязаны собирать и хранить фото, видео, аудио, а также дактилокарты и образцы ДНК. То есть если вы, например, на лавочке в парке матом прокомментировали вылет любимой команды из четвертьфинала (ст. 173 КУпАП), то правоохранители тоже обязаны взять образцы вашего ДНК и «откатать пальчики». Кроме того, без решения суда или санкции прокурора полиция имеет непосредственный оперативный доступ к информации и информресурсам иных госорганов.
Для проникновения в чужое жилье без решения суда у полицейских появилось даже больше прав, чем у следователей и прокуроров. Если последние могут это делать для спасения чьей-либо жизни и собственности, а также для преследования подозреваемого, то полицейскому, кроме всего этого, теперь еще позволено останавливать в чьем-либо доме угрожающее жизни уголовное преступление. С одной стороны, нормы выглядят оправданно, с другой – жди злоупотреблений.
Дань неспокойному времени — перестал быть абсолютным запрет старого закона применять огнестрельное оружие при значительном скоплении людей в случае, «если от этого могут пострадать посторонние лица». Теперь можно в случаях «крайней необходимости» и необходимости отражения даже невооруженного нападения.
Летальными злоупотреблениями угрожает и норма нового закона о праве полицейского стрелять без предупреждения в случае, если кто-то к нему приближается, когда у полицейского уже оголено оружие, или даже пытается до оружия дотронуться. Похожая норма была и в законе «О милиции», но там не было четкости в вопросе предупреждать перед стрельбой или нет. Теперь четкость появилась. Как и возможность полицейскому врать, что все происходило именно так.
Вопреки критике, одним из основных (!) полномочий полиции осталась охрана на договорных принципах физических лиц и объектов права частной и коммунальной собственности. Видимо, и МВД, и большинство депутатов решили сохранить Госслужбу охраны, а возможно, даже расширить практику предпринимательской деятельности правоохранителей.
Изменена норма старого закона о запрете простым людям вмешиваться в именно законную деятельность правоохранителей. Изначальная редакция МВД и Кабмина без слова «законную» осталась нетронутой вопреки правкам от общественности. Это, конечно, не означает, что в незаконную деятельность полиции нам теперь вмешиваться стало нельзя. Можно и нужно. Это, скорее, демонстрирует нежелание власти допускать «смертных» к решению таких проблем.
Почему так получилось
Данная рефлексия по поводу содержания нового закона «О Национальной полиции», конечно же, неполная. Как «плюсы», так и «минусы» можно еще называть или продолжать подсчитывать. Но уже сейчас видно, что «минусы» перевешивают. А позитивные нормы можно было голосовать, не меняя полностью закон «О милиции», а внося в него соответствующие новшества. Например, в прошлом году группа депутатов уже регистрировала законопроект № 4988 о вводе нагрудных знаков на форменной одежде работников органов внутренних дел. Но его, к сожалению, из-за перевыборов парламента так и не успели проголосовать в первом чтении.
Так как же получилось, что через полтора года после исторического протеста Майдана против полицейщины законодательство без лишнего шума и скандалов стало еще более полицейским? Ответ прост: «реформой» занималось слишком мало людей. Между чтениями лишь 21 депутат подавал в законопроект правки. Примерно столько же, если не меньше, общественных активистов и правозащитников эти правки писали и всяческими другими способами пытались повлиять на текст. Почему в этом направлении не работали все остальные активные жители этой страны? Как уже было сказано выше, гордились пресс-релизами МВД и Кабмина и перекладывали ответственность на тех немногих, кто этим занимался.
Но чтобы закончить на позитивной ноте, напомню, что реформы — это не только новое законодательство, но и определенные процессы с теми, кто будет его соблюдать. Новая полиция получила действительно огромный кредит доверия от населения. В нее пошли многие участники все того же Майдана, люди, Майданом вдохновленные. И чтобы стать полицейскими они, как и часть старых милиционеров, сейчас проходят специальную подготовку, где их учат в том числе понимать и защищать права человека.
Станут ли эти новые правоохранители так же злоупотреблять несовершенством законодательства, как и старые, — еще посмотрим. И надо помнить, что то, какими они будут, зависит не только от них, но и от нас.
