Фото: © Getty Images / Fotobank
Первая промышленная революция началась в Великобритании в конце XVIII века с механизации текстильной индустрии. Кульминацией второй промышленной революции стали заводы Ford, с конвейеров которых каждый день в начале XX века сходили тысячи моделей «Т». Менее чем за два столетия экономическое, политическое и социальное устройство мира оказалось полностью подчинено новой индустриальной реальности. Сейчас мы живем в эпоху третьей промышленной революции. Однако не все понимают, что она кардинально отличается от двух предыдущих. Это принципиально «другая» индустриализация. И вместе с ней принципиально другой окажется и наша жизнь.
Главной отличительной чертой новой индустриализации является смещение центра добавленной стоимости из производства в проектирование, в дизайн – в широком смысле этого слова. Иначе говоря, в современной технологической экономике практически бесплатным стало тиражирование сложных объектов.
Сегодня больше всего ресурсов тратится не на создание конечного продукта, а на то, чтобы его придумать, разработать. Если последние два века основная прибыль формировалась на этапе производства, то теперь - на этапе разработки.
Вот вам эффектная иллюстрация.
В 2010 году Стив Джобс продемонстрировал миру iPad, словно волшебник достав из шляпы рынок планшетов объемом в десятки миллиардов долларов, до этого не существовавший даже в фантазиях большинства обывателей. Последние не имели ни малейшего представления, что в определенный момент они все устремятся в магазины Apple, где за самую дешевую модель устройства, о котором ничего не знали еще пару недель назад, отдадут $499. При этом совокупные затраты на сборку iPad не превышали $33, лишь четверть которых приходилась на оплату труда сотрудников фабрик в Китае. Пока Apple зарабатывала на каждом проданном планшете около $200, собиравший его китайский рабочий получал примерно столько же в месяц.
Подобное распределение может кому-то казаться не слишком справедливым, но такова логика новой реальности. Именно в лабораториях Apple создается основная ценность iPad, а не на заводах ее китайских подрядчиков.
Аналогичная ситуация наблюдается в других отраслях. В микроэлектронике к началу 2000-х годов произошло окончательное разделение на фаблесс-компании, которые занимаются исследованиями и проектированием микрочипов, и фаундри-компании, которые занимаются их производством, – и совокупные обороты фаблесс-компаний превысили сегодня обороты фаундри. В фармацевтике себестоимость производства таблетки стремится к нулю, тогда как крупные корпорации тратят миллиарды долларов на R&D, клинические испытания и маркетинг новых лекарств.
Можно с уверенностью предсказать, что в ближайшие несколько десятилетий мы окончательно начнем воспринимать производственные мощности не иначе, как банальный принтер, который стоит в нашем офисе. Когда мы нажимаем на кнопку, он распечатывает пачку документов. Но ценность представляет не стопка бумаги, а информация на ней. Точно так же ценность любого материального объекта – в его функциональности, эстетичности, удобстве в использовании, а не в сырье и материалах, затраченных на его производство.
В основе этих изменений лежат новые информационные технологии. Компьютеры проникли всюду и давно являются фундаментом всей новой экономики. И чем дальше, тем заметнее будет это влияние. И, как и любая революция, третья промышленная революция будет разрушительной.
Точно так же, как Генри Форд оставил без работы кузнецов, роботизация и новые методы производства превратят фабрики в безлюдные помещения, которыми управляют несколько десятков квалифицированных операторов. Например, завод Nissan в Сандерленде по сравнению с началом века строит в два раза больше автомобилей, тогда как количество персонала изменилось незначительно.
Сейчас модно говорить, что производство из развивающихся стран возвращается в развитые. И это действительно происходит. Но почему-то обычно опускается деталь, что это совершенно другое производство.
Основная работа происходит не в цехах, а в офисах, кишащих дизайнерами, инженерами и программистами. А в безлюдных цехах трудолюбивые промышленные роботы создают продукты по заданной им в настоящий момент программе.
Экономическим лидером будущего в подобных условиях станет не собственник производственных мощностей, а собственник лучшей инженерной культуры. Современную экономику не зря ведь называют knowledge based - экономикой, основанной на знаниях.
В результате роли различных государств в глобальном мире должны изменяться. Россия в нем своего места пока не нашла. Но, на мой взгляд, у России есть потенциал стать подобным центром генерации идей. Не единственным. И, наверное, не основным. Но достижение этого статуса должно быть одной из главных целей.
Первые две промышленные революции ознаменовались беспрецедентными по темпам изменениями в структуре общества. За предельно короткий в историческом масштабе промежуток времени количество жителей планеты выросло от десятков миллионов до семи миллиардов. Средняя продолжительность жизни нашего вида увеличилась в два раза. Более того, впервые за всю историю человечества большая его часть не голодает. Еще недавно большинство вынуждено было заботиться о выживании. Теперь же базовые потребности ста процентов жителей нашей планеты способны полностью удовлетворить всего около пяти процентов населения. Главным итогом этой трансформации стало появление у людей излишков свободного времени. Третья промышленная революция наполнит это время идеями и смыслами.
