Bang-Bang-Brain!

Продавец говорит: «Понимаешь, эта компьютерная игра лучшее, что создало человечество в жанре «экшн». И знаешь почему? Разработчикам удалось создать действительно умного противника. Интеллект врага на высочайшем уровне!».

Меня озадачила эта невероятная и шокирующая фраза. Поначалу все твердили, что увлечение компьютерными играми с высокой степенью насилия это своего рода игровая терапия, облегчающая бытие в социуме. Мол, бледно-слабенький мальчик-техник жаждет немножечко побыть самцом-воином, реальным мужиком с мраморными яйцами-колоколами, которому пить не давай, но позволь увидать влажные кишки, оплетающиеся вокруг ствола пистолета.

Позже актуальным стало суждение, что игры с вдохновенным садизмом это такая мастурбация агрессии, выпуск пара, снятие накопившегося напряжения.

Обе позиции возникли не на пустом месте, конечно. Мужчина, испытывающий кризис маскулинности, действительно комплексует по поводу невозможности соответствовать своей традиционной социо-психологической роли. Он хочет стрелять, потому что уже не может стрелять.

С другой стороны, ежедневное совокупление с зубастым начальником, общественным транспортом, политиками в телевизоре и прочим окружающим уродством взывает мужчинку лупить и колотить. «Я хочу лупить и колотить, - говорит новый феминный мужчина. Ненавижу! Мясо! Р-р-р! Хочу быть грозной гориллой, стальным локомотивом, крейсером «Аврора», черт побери все эти солярии и бритву для задницы!». 

И все же проблема глубже, и ключ к этой глубине кроется в словах обычного продавца лазерных дисков: «[лучшая компьютерная игра это когда] разработчикам удалось создать действительно умного противника. Интеллект врага на высочайшем уровне!».

Итак, нам не достаточно убивать символического противника. Дело не в спецэффектах, динамике и страстном нажимании на виртуальный курок. Дело в интеллекте. То есть, мы хотим убивать сознательное существо, существо родного порядка и близкого (понятного) биовида организм, мыслящий на нашем уровне; мозгового брата. Мы полагаем противника реальным, когда он демонстрирует умение думать. Таким образом, интеллект предстает пред нами в качестве главного раздражителя.

Мы получаем больше удовольствия, когда убиваем умного гнома, нежели тупого марсианского робота-гиганта. То есть, не сила бросает нам вызов, а интеллект. Таким образом, война современных самцов это война не физики, но мысли, война мозгов, а не мышц.  В этом заключена иллюстрация очевидного смещения акцентов в воинском мышлении мужчины. Война дня сегодняшнего это война за качество серого вещества.

Не думаю, что современная индустрия компьютерных игр это учебный инкубатор по выращиванию армии интеллектуалоненавистников  будущего. Также не думаю, что речь идет лишь о противостоянии двух типов мужчин «вчерашнего воина» и «сегодняшнего мыслителя». Дело в том, что мужчина изменился. Это изменение и есть главный повод задуматься.