Как мы бродяжили по Намибии. Часть 8

Девушки бывают и милыми и симпатичными. В Африке

По дороге проверяю почту и связываюсь с Наташей. Пока мы с Серегой прохлаждались на атлантическом побережье и в городке алмазадобытчиков, Люфтхагза продолжала морозиться. А до отлета оставалось два дня. Наташа в очередной раз связалась в Украине с мифическим офисом жлобского немецкого гиганта. Она окончательно убедилась, что на клиентов им плевать. У меня оставалось два пути. Ехать в аэропорт на регистрацию и добиваться справедливости от люфтганзейцев глаза-в глаза. По идее, у них нет оснований меня не посадить. С другой стороны, они удалили мой обратный билет из своей базы: мне нечем крыть. Не посадят – и что тогда: ставить в аэропорту палатку, разжигать горелку? И долго я так продержусь, если не поселюсь в полицейском обезьяннике? Второй вариант – покупать билет домой у альтернативного перевозчика. Я остановился на втором, при этом затаив зло на немцев.

И главное: сидя в Африке, я был лишен возможности физически пообщаться с представителями компании. Ближайший офис находился в ЮАР. Там же, кстати – и ближайшее  консульство Украины. Я написал на почту консульства. Обрисовал ситуацию и попросил об одном: выяснить в Люфтханзе: в чем проблема? В ответ получил заверения помочь. И тишина… Я написал во второй раз. В третий раз мне ответили на письмо, которое я отправил уже из Киева. Мол, очень заняты, Люфтханза – коммерческая компания, не имеем возможности повлиять… Стандартный набор чиновничьих отмазок. Причем тут форма собственности компании? Ваш гражданин завис на краю света из-за немецкого свинства, а вам трудно оторвать задницу - набрать номер их телефона или ножками зайти в офис? Какие более срочные дела у тебя в Африке, дорогой украинский дипломат? Или часто с подобными обращениями сограждане обращаются? Я, конечно, хотел еще поинтересоваться у этого «дипломата» сколько он кабанчиков отвез в МИД, чтобы попасть на непыльную должность. Но он бы и на этот раз правду не сказал.

А вот моя супруга – безотказный товарищ! Все узнала, подобрала самый подходящий рейс. Да, с двумя пересадками, да, вдвое дороже. Зато никаких Люфтханз и надежно. Я мог и сам купить себе билет, но у Наташи все это получается лучше. Если бы я был миллионером, я бы нанял ее на хорошую зарплату управительницей делами. Но поскольку я не миллионер, она все это делает бесплатно и, кажется, не без удовольствия. Итак: я лечу за 700 баксов на «Эфиопиэн эйрлайнз». Но есть проблемка. Поскольку пересадке в Дубай, то мне придется сделать ПЦР-тест: там это обязательно даже для транзитников. Но в Намибии не все просто. В центральной больнице Китманскопа, куда мы заехали накануне, мне сказали, что пробы они отправляют в Виндхук. Результат нужно ждать сутки. Но мы узнали, что в городке существует также коммерческая лаборатория, которая вроде бы делает анализ на месте.

Время близилось к вечеру, но мы успели до закрытия лаборатории. Там сидели милые африканские девчонки: умненькие, красивенькие, общительные и совсем не дикие. Мне оперативно засунули палочку в нос (единственное неприятное воспоминание от общения с юными афроледи), приняли кровные 50 баксов и сказали, что перезвонят, когда результаты будут готовы.

Мы тем временем отправились в винный магазин, восполнить иссякшие запасы, заглянули в супермаркет, на стоянке которого я тайно сфотографировал местных модниц. Модницы ну ничем не отличаются от наших – из породы «утиные губки». Ну до чего же предсказуемы и однообразны современные модницы! Впочем, африканские мне нравятся больше: у них безумно красивые прически.

Серега долго выбирал в спортмаге фонарик на память о Намибии. Пока он мучался выбором южноафриканского фонарика, я ждал в ближайшем заведении с куском пиццы в клешне и наблюдал, как обслуживала клиентов девчонка-африканка. Это следовало снять на видео и крутить дома на повторе целый день. Она была прекрасна: сразу видно, что ей весело на этом свете и все ей нравятся, и работа ей нравится и пицца у нее вкусная. У нас, в европах,  редко встретишь таких открытых счастливых людей.

За всей этой шопинговой суетой пролетела пара часов. Едва мы собрались возвращаться на базу, как зазвонил телефон: результаты теста готовы, я не опасен для общества! Хотелось расцеловать девчонок-медичек. Если честно: мне даже без этой справки хотелось их обнять и приласкать…

Мы узнаем что такое вселенский потоп и рискуем лишиться всего

Вернувшись в лагерь и в очередной раз пофоткав закатные пейзажи в калчановой роще, готовим ужин, откупориваем бутылку. Едва успели поесть, как поднялся ветер, налетели тучи. Серега лег спать под колыбельную стихии, я же сидел под пологом палатки, прячась от усиливающегося дождика, посасывал чудесное винцо из кружки и прислушивался к барабанной дроби дождя под ночным небом Намибии. Хорошо!

Хорошо было не долго. Вдруг я обнаружил, что буквально сижу в луже, нет – в бурном потоке. Это произошло как-то вдруг. Только что все было хорошо, сухо и комфортно, защищенно нашим палаточным домиком и вдруг в этот домик врывается водная стихия, в палатке разверзаются водные бездны и водовороты. Поток растет и разбухает буквально на глазах. Я хватаю фонарик и направляю луч наружу. Открывается безрадостная картина. Мы расположились прямо на иссохшем русле реки, которое стремительно наполнялось. И на пути этого потока находились наша палатка и наша машина.

Я подскочил как ужаленный, призвав товарища к спасению. Серега оказался шустрым дядей (а что еще ожидать от матерого путешественника?). Он в мгновение ока выбрался из спальника и похватав камеры и шмотки, бросился в спасительную машину. Я тем временем боролся за скромное имущество и палатку, отбиваясь от напора стихии. Наконец под порывами ветра удалось собрать палатку со шмотками и прошлепать под тропическим ливнем к машине. Забросил в багажник все спасенное и сел в авто. Я ожидал, что Серега тут же заведет его и умчится вверх, прочь от потока. Но у него был другой план и этот план мне сильно не понравился.

«Будем сидеть в машине, нужно переждать дождь», - заявил полуголый товарищ, хлюпая ногами по луже, образовавшейся в салоне. Когда закончится дождь – нам никто не доложил. Поэтому я рассудил, что еще через пару минут у нас есть шанс оказаться в центре бурлящей полноводной реки, которая либо похоронит нас под слоем песка, либо унесет вместе с транспортным средством черт знает куда. Оба варианта были не в нашу пользу. В голове билась одна мысль: завтра мы должны доехать до Виндхука на этой самой машине!

Заставляю Серегу завестись, и выруливать поперек направления потока. Серегины очки где-то в палатке или вообще на дне образовавшейся реки, стекла авто запотели полностью: не видно ни черта. Едем как слепой с безногим: я высовываю голову из окна и говорю куда рулить, Серега наослеп крутит баранку и газует. Повезло: машинка, поелозив по песчаному дну, вырывается из водной ловушки. Если бы мы промедлили еще несколько секунд, мы бы уже не уехали никуда. Итак, мы движемся вроде бы по знакомой голой местности, но все время приходится лавировать между большими и малыми потоками, которые образовываются буквально на глазах. Вокруг – ни одной живой души: мы одни в кемпинге, а хозяева – далеко внизу по дороге, превратившейся в горную реку. К ним не добраться и им к нам тоже: следует рассчитывать только на себя. Мы выгребаем на самую высокую точку, которая превратилась в островок среди бушующей водной стихии. Серега выступает за то, чтобы здесь ночевать в ожидании окончания ливня и схода воды. Меня эта перспектива не привлекает. Под ногами у нас – по щиколотку воды, есть шанс два оставшихся дня и в полете домой провести в соплях и в маске. А впереди, буквально в ста метрах на возвышении видно здание коллективного санузла. Там хорошо, там есть стены, крыша, и это самый чистый санузел, который я встречал в своей жизни.

Я героически выходу из авто и словно Моисей иду с свете фар перед машиной, прощупывая дно и указывая путь по мелководью. О, чудо! Мы все преодолели! Не забуксовали в предательских ямах и почти уперлись в спасительное здание. Мы – вне опасности.

 Сколько могли, вычерпали воды из машины, выгрузили шмотки. Все мокрое развесили под крышей. Серега постелил себе коврик и спальник в душе и заснул крепким сном моряка, спасшегося после кораблекрушения. Я же нахожу прекрасную площадку около умывальника, переодеваюсь в сухое, залажу в спальник, пью вино, курю табак – праздную наше счастливое спасение.

Утром светит приветливое солнышко, от стремительных потоков – ни следа. Наши потери: у меня унесло крышку от любимой кофейной кружки, у Сереги исчезла титановая ложка. Он сомнамбулически бродит по исссохшему руслу и обнаруживает ложку торчащей в песке сотней метров ниже. Чудо, аллилуйя!

Кемпинг с честью выдержал атаку стихии. Где-то прорвало пластиковую трубу водопровода, посмывало мангалы и даже сместились основательные каменные глыбы, играющие роль столов, но в целом – нет беды. Местные, видимо привыкли к таким выкрутасам природы, поэтому мы не наблюдаем никакого аврала. Просто прошла уборщица по своим уборщицким делам. Ей очень хотелось пообщаться – не часто в этот период встретишь туриста. Поболтали.

Мы усердно вымакивали влагу из машины. Через день ее сдавать. А ведь когда нам ее передавали, она была как из салона и почти без пробега. Но мы, неблагодарные, не только насиловали ее в песках, таранили бампером бревно, чуть не устроили ДТП с городским автобусом, но еще и притопили. Все что можно – сушим на солнышке, высохшее пакуем. Через пару часов спускаемся на ресепшн к нашим неназойливым хозяевам. Те совершенно спокойно выслушивают наш рассказ. Видно, такое у них случается регулярно. Возможно даже в дальнейшем они решат включить аттракцион «ночной потоп» в свой прейскурант. Попрощавшись, отправляемся в последний путь – в Виндхук. За окном - тучки и моросящий дождик - предвестник сезона дождей. Кажется мы успели выполнить свою туристическую программу до его наступления. Но все же минувшей ночью, этот безжалостный сезон успел нас зацепить своим краем. Знакомство оказалось ярким!

Почувствовать себя белым человеком

Пока едем – гуглим кемпинг поблизости от аэропорта. При приближении к столице обнаруживаем, что мы разучились водить в городе – две недели ездили по совершенно безлюдным ровненьким трассам. Находим по букингу что-то по акции – почти вдвое дешевле конкурентов. Заезжаем. Очень нравится: все в колониальном стиле, проживание – в полковых палатках и бунгало. Развеселый бар, куча народа. На стойке показываем пожилой негритянке смартфон с бронированием и сразу получаем скидку. Тут же селимся. Удобные раскладушки, вода на столике – все заточено под буржуев, которые приехали в Африку, чтобы почувствовать себя охотниками на львов. Готовим оставшиеся сублиматы на газе. Кстати, второй баллон нам даже не понадобился. На двоих - трехразовое приготовление сублиматов и заваривание кофе хватило одного баллона.

Я отправляюсь в бар, заказываю кружечку пивка, которое оказалось ужасным. К слову, должен заметить, что украинское пиво даст фору большинству мировых пивов и стремительно приближается по вкусовым качествам к бельгийскому. Сигареты закончились, но я обнаруживаю дивный автомат по продаже сигарет поштучно. Очень понравилось!

Вот и настало утро отлета домой. У нас с Серегой самолеты почти в одно время, но мой на пару часов раньше. Как жаль, что я не смогу встретиться с хмурыми ассами  Люфтханзы и сказать все, что о них думаю.

У меня осталось немного местных тугриков -нужно их потратить. Отправляюсь в пешую прогулку по окрестностям. Обнаруживаю супермаркет. Он только что открылся. Людей мало, а в кафешке тут же – прекрасная булочная. Глаза разбегаются от разнообразия изделий чернокожих кондитеров. Беру какую-то пышущую жаром булку и круасан. Приплюсовываю американо с молоком. Все – на высшем уровне. Более вкусного круассана я не ел даже в Париже.

Настал черед закупки африканских вкусняшек. Сушеное мясо неизвестного зверя, какой-то диковинный сыр – вот и деньгам конец. Как выяснилось по прибытии домой, африканский сыр можно купить в соседнем супермаркете, но это уже нюансы.

Еще час петляния по столичным дорогам, выезд к аэропорту – и мы в Herz. Менеджер внимательно осматривает машину, заглядывает в салон… Пронесло – нет претензий ни к подмятому бамперу, ни к оторванной пластиковой защите под двигателем, которую мы закрепили стяжками, ни к влажным коврикам.

Сереге еще два часа ждать в аэропорту своего рейса, а мне – на посадку. «Эфиопиэн эйрлайнз» оказались классными ребятами – и воду в салоне разносили, и улыбаться умеют, и наличие маски их не особо волнует. Первого слоника мне удалось увидеть только в сувенирной лавке дьюти фри. Он немедленно был куплен, не взирая на свою убогость. А вот при стыковке в Йоханнесбурге я обнаружил великолепных слонов невиданно породы. Немедленно купил двух: розового и салатового. Теперь они заняли почетное место в моем слоновьем стаде.

На Родину мы вернулись 3 февраля. Мир уже отходил от ковидоистерии, но люди еще затравленно сидели дома, что ощущалось при перелете. Это было необычное ощущение: гулять по полупустым залам огромных аэропортов. Почему-то вспоминались бесконечные пустыни Намибии. Черт, до чего же хорошо там было!..

P.S. Чуть не забыл напомнить: никогда, ни при каких обстоятельствах не летайте самолетами «Люфтханза»! А свои деньги я с них выбил, как те не сопротивлялись. Но это уже совсем другая нетуристическая история.