Без Рафаэля не обошлось

В самую первую ярмарку миллионеров — она была в 2006 году — все, конечно, было понятней. Все было по канону. На Millionaire fair тогда еще не пускали журналистов и просто левых людей. На входе в «Крокус Экспо» стоял лоб, который нахально всматривался в одежду гостей и не пропускал тех, кто в джинсах. Тех, кто в Zara. А те немногие, как и я, инопланетяне в глупых смокингах, пробившиеся внутрь по чужим пригласительным, терялись в монолитной толпе миллионеров.

В этот раз было наоборот. Всю стоянку «Крокус Экспо» заняли «Фокусы», «Мазды» и «Тойоты». Одинокие «Бентли» робко лавировали между варварами. А их пассажиры бродили по павильонам, теряясь в толпе тех, кто хотел произвести впечатление миллионера. Ярмарка роскоши, задуманная как тусовка всех слоев городской элиты, превратилась в сборище ее клонов. Немногочисленный оригинал, осмелевший прийти на чужой праздник, всюду натыкался на один и тот же вопрос журналистов: «Ну как же так?.. Сейчас ведь кризис!.. Массовые сокращения!.. Разве уместно такое мероприятие?» Конкретно такое, думаю, да.

Миллионеры, конечно, не вымерли. Наоборот. Их просто стало слишком много. И вот случился побочный эффект: за какие-то два-три года они полностью утратили свои классовые приметы, свое, что ли, обаяние. То, что появилось у них не так давно и превратило малиновые пиджаки в «представителей крупного и среднего бизнеса». И теперь вот — шаг назад. Миллионер Чичваркин, не знающий английского, это, согласитесь, новый этап в эволюции вида.

— Ксения, а можно с вами познакомиться? — спросили Собчак.

— Я сегодня знакомлюсь только с миллионерами, — говорит. — А вы разве миллионер?

— Конечно, миллионер!

— Уж прям миллионер? Брючки-то какие-то мятенькие, часы дешевенькие. Носки, небось, белые. Кризис, что ли, бизнес не идет?

— Да ну! Наоборот, растем!

— Ну вот как подрастете, тогда и знакомиться приходите.

«Ну, че сказала?» — спросили приятели мужика. «Да… Попозже, говорит, заходи. Пойдем пока сфотографируемся в вертолете».

...Новые миллионеры желали роскоши. Старые — спасения. Их пути пересеклись у стенда компании «Криотек», где наблюдалась небольшая сенсация. Сначала президент компании Хасанби Ерганоков объявил, что кризис — «полная ерунда, когда его легко можно пережить в холодильной установке при минус восемьдесят пять градусов». А потом заявил, что «в таких температурных условиях человек не только забывает о проблемах, но и теряет избыточный вес». В подтверждение своих слов Ерганоков предложил всем желающим пройти в мобильную криосауну (-85о): «Всего три минуты, и вы почувствуете омолаживающий эффект. Еще три — и вы теряете лишние граммы жира… Сто двадцать тысяч евро, и вы забудете о своих проблемах!». «А вы?» — спросили президента.

— За ваши 120 и я забуду! — отвечал президент.

Эту Millionaire fair вообще можно было назвать экспозицией антикризисных премиум- товаров и услуг. По крайней мере, выставку так позиционировали организаторы. Чем несколько отбили интерес тех, кого кризис не волновал.

— Скудновато как-то, — говорил мне владелец сети шиномонтажных салонов Петр Кудрявцев. — Вот честно: покупал сюда билет за тысячу восемьсот и представлял нечто грандиозное. Человекоподобных роботов, холодильники со встроенным интеллектом. А тут… Какие-то успокоительные матрасы, антистрессовые шахматы из мамонта. Ну, два вертолета было. Ну, «Астон Мартин», у меня за месяц таких в салонах десятки. Но где собственно изыск?

Владелец шиномонтажных салонов был в изящном черном костюме и курил «Золотую Яву».

— Так ведь кризис, — сказал я.

— Кризис-кризис, — собезьянничал Кудрявцев, — уже головная боль от этого слова. А если у меня кризиса нет — что теперь? Люди дырявят и будут дырявить колеса, несмотря ни на что. А это, я вам скажу, хорошо, потому что так я зарабатываю деньги. Но вот я прихожу честно их тратить, а не на что!

Да, развернуться широкой душе было негде. «Все, что сегодня выставляется, можно без труда купить в дорогих московских магазинах, — рассказывал мне директор риелторского агентства Антон Борисов. — Эксклюзивной роскоши, как в прошлые разы, почти нет. Роскошь теперь только актуальная». Борисов развернул каталог вилл средиземноморского побережья Испании. Каталог назывался «Недвижимость Каталонии. Элитные антикризисные предложения».

— Цены просто смешные, — возбужденно говорил Борисов. — От трехсот тысяч евро за дом в 200 метров…

Но к стенду риелтора уже подошел человек. «Имею 500 тысяч, — сказал пожилой мужчина в коричневом костюме. — Пригород Барселоны. Хочу услышать ваши предложения». Через двадцать минут Борисов уже оформлял предварительный заказ на трехсотметровый особняк. «Дом с шикарным видом на море. Асфальтированный подъезд. В пяти минутах ходьбы — круглосуточный магазин, заправка…»

— Молчите, — перебил мужчина. — Я там жить не собираюсь. Давайте уточним реквизиты…

Риелтор с почтением обслужил клиента. «Мудрый старпер, типичный инвестор», — ласково сказал ему вслед Борисов.

— Такие сейчас продают дешевеющие квартиры в Москве и покупают дома в Европе, где рынок уже достиг дна и в перспективе снова начнет расти. Спасают деньги, пока дно не случилось и у нас…

— И многие спасают? — спросил я риелтора.

— Из тех, кто здесь, единицы, — сказал Борисов. — Посмотрите, все вертятся около вертолетов, яхт и Собчак. Люди заработали первые миллионы, пускают их на ветер, думают, что так же легко заработают завтра. А если нет? Куда им тогда летать на вертолетах? Чем им поможет Собчак?

Через пару часов после открытия выставки в павильоне возник молодой длинноволосый испанец в сопровождении русского гида. «Все сюда!» — закричал всем гид. Вокруг испанца стала образовываться толпа. «Это кто такой?» — «О, это известный испанский певец, зовут Рафаэль». — «Это имя или фамилия?» — «Не знаю, может, и псевдоним». — «Нет-нет, вот тут говорят, что фамилия Надаль. Рафаэль, значит, имя».

— Господа, кто хочет пообщаться с первой ракеткой, обращайтесь ко мне, — объявил гид, на два шага отдалившись от испанца.

На мгновение Надаль остался один. Застенчиво улыбаясь, он смотрел, как от криосауны и успокаивающих матрасов, сантехники из фарфора и шахмат из бивней мамонта люди перемещаются к нему. Две девушки в вечерних платьях подбегают к испанцу.

— С вами можно сфотографироваться? — первая.

— Sorry? — дружелюбно откликнулся тот.

— Громче говори, он не понимает, — вторая.

— А теперь выпьем за дорогого гостя! — гид.

Кто-то крикнул «ура». Надаль улыбался и хлопал глазами.