На рандеву к людоедам. Часть 2

Новая Гвинея, пожалуй, самое малоизученное место на Земле и здесь наименьшее влияние европейской цивилизации на традиционный уклад жизни. Белые не поместили новогвинейских папуасов в резервации, не изуродовали остров заводами и шахтами. Нет, причина не в гуманизме «покорителей». Просто по сей день на острове не обнаружено крупных месторождений, которые стоило бы разрабатывать в столь непростых природных условиях. Но, наверняка, скоро найдется предприимчивый бизнесмен, который придумает ради чего можно надругаться над девственной природой Новой Гвинеи. Так что поспешите в один из последних природных уголков, не обезображенных цивилизацией.

 

Впрочем, не ожидайте, что вы с первой же минуты подружитесь с симпатичными обнаженными людьми, живущими в джунглях. Не надейтесь, что над вами, стоящими среди благоухающих орхидей, закружат стаи райских птиц, а на расстоянии вытянутой руки проскачут кенгуру. Все это здесь водится, но встреча с Новогвинейским прекрасным мало напоминает прогулку по ботансаду. Можно несколько дней кряду продираться по душному и влажному rainforest, не видя ничего, кроме сумрачного многоярусного леса. Когда-то Новая Гвинея соединялась с Австралией, поэтому в их флоре и фауне много общего. Но по красоте, буйству красок и количеству эндемиков (живых организмов, обитающих только на данной территории) Новая Гвинея уникальна: на острове есть снежные пики высотой свыше 4 тысяч метров, есть вулканы и могучие реки, непроходимые леса и малярийные болота. Побережье острова опоясано рифом, который хочется назвать коралловым ожерельем. Здесь около 10 тысяч видов растений и около тысячи различных птиц всех цветов и размеров. Из 43 известных в природе видов райских птиц 38 обитают в Новой Гвинее. Много сумчатых и рептилий - черепах, крокодилов, змей, ящериц. Для европейца, радующегося встрече с ежиком или белочкой, такое природное многообразие представляется поначалу просто нереальным. Кого вы не отыщите в ново гвинейских лесах - это крупных млекопитающих – слонов, тигров, леопардов и пр. В тесноте джунглей им просто негде развернуться. А вот здешний мир насекомых поистине уникален, а их гигантские размеры способны вселить ужас во впечатлительных дам. Здесь обитают одни из крупнейших жуков, бабочек, кузнечиков.

 

Местное население не менее экзотично и весьма естественно сливается с животным и растительным миром. По сей день местные племена мало изучены, а многие просто остаются неизвестны нашей цивилизации. Когда мы внимательно рассмотрели карту Новой Гвинеи, висевшую в полицейском околотке, то с удивлением заметили, что примерно треть территории изображена на карте в виде «белых пятен». Местное население говорит здесь примерно на тысяче языков, что составляет треть всех языков мира). Часто два соседних племени в несколько десятков папуасов говорят на совершенно разных языках и не понимают друг-друга.

 

Но пора, наверное, отвлечься от папуасов и вспомнить о нас – белых людях, приехавших из украинского далека на встречу с людоедами. Итак, в компании приятного 30-летнего аборигена, которому на вид лет 50, мы покинули городишко Вамену, расположенный в центре Новой Гвинеи. Пока мы договаривались с водителем маршрутки, нас окружила толпа аборигенов, которые как и положено провинциалам стали рассматривать нас в упор. Наконец, мы загрузили рюкзаки и вскоре доехали до «конца дороги». Дальше – только пешком.

 

Дорог на острове очень мало, тем более асфальтовых, в основном они проложены вдоль побережья, а вглубь острова можно добраться лишь на самолете или пешком, правда, в последнем случае это может занять не один месяц. От последнего «автовокзала», который оказался небольшой утрамбованной площадкой среди высоких холмов с сидящими и лежащими в ожидании автобуса папуасами, тянутся тропинки в никуда. Мы зашагали по одной из них.

 

В пути изредка встречались аборигены разной степени одетости (или вернее сказать - раздетости). Как мы потом заметили, не носят одежду, причем принципиально, представители старшего поколения, более молодые люди часто одеты в какое-то тряпье. Делают они это не из морально-эстетических побуждений, а ввиду довольно низкой температуры по ночам. Здесь уже заметно влияние высоты местности на климат, флору и фауну.

 

Проявляйте уважение к местному населению и тогда вам ничего не грозит даже в самых диких уголках Новой Гвинеи. столкнувшись в джунглях с отрядами за объединение Папуа, белый человек при правильном поведении останется цел и невредим: эти люди относятся к бледнолицым с большой симпатией, чем к индонезийцам, которых они воспринимают как захватчиков и поработителей свободолюбивого гвинейского народа.

Люди, встреченные в пути проявляли к нам дружеские чувства и любопытство, но не делали этого столь навязчиво, как в городах. В Вамене, где цивилизация уже подкралась к папуасам, нам постоянно кричали «Hello, mister!» и пытались пожать руку. После нескольких часов ходьбы мы сделали привал у горной речки. Мы искупались и постирали одежду, поскольку в гостинице сделать этого было невозможно. приготовили на костре нехитрую еду, при этом нам ассистировали две папуаски, сопровождавшие нашего гида. Уже во второй половине на нашем пути стали попадаться невысокие круглые избушки без окон с единственным входным отверстием, который был сделан из веток и каких-то досок. Как оказалось, мы ступили на территорию племен дани и лани. А кровожадные, известные всему миру асматы живут в нескольких днях ходьбы отсюда. Дани и лани обитают в довольно простых, если не сказать аскетичных, условиях. Здесь нет ни электричества, ни водопровода, ни радио и прочей техники. однако, как и прочие примитивные народы, эти люди не ведают как можно жить с удобствами, а поэтому в них и не нуждаются.

 

Перехожу к вопросу каннибализма, который так волновал всех моих знакомых, узнавших что я вернулся с Новой Гвинеи. Думаю, ни один абориген на вопрос, каннибал он или нет, не даст утвердительного ответа. Никого из нас они не съели, и кажется даже не собирались. Только один раз вождь племени направил лук со стрелой на нашего товарища, и, хотя это было в шутку, мы немного поволновались. Обычно местные рассказывают о себе: мол, они законопослушные христиане, а кушать людей – это плохо, и это делали только их родители или деды. Мне кажется, что эти ребята говорили нам правду, хотя наверняка крепки людоедские традиции и миссионерам вряд ли удалось на протяжении столетия отучить каждого папуаса от вкуса человечески. Однако подобные факты отступления от норм христианской морали здесь не афишируются.

 

В Вамене мы повстречали экипаж русских вертолетчиков, которые потеряли дар речи, когда узнали что «братья-словяне забрались в такую дыру, да еще и за свои деньги». Здесь мы впервые за время путешествия порадовались родной еде и водке, по достоинству оценив их вкусовые качества. Констатирую: это намного вкуснее того, что приходится есть в Индонезии. Русские полночи рассказывали о своей работе в этом Богом забытом месте. Они перевозят вертолетами грузы в труднодоступные районы острова (тут почти все места такие), а также гуманитарную помощь для отсталых племен. Часто при виде вертолетчиков многие папуасы разбегаются, прячутся за деревьями и выходят из укрытия только после отлета, поскольку не могут уразуметь, что произошло. Наверное так и рождаются легенды о сошествии богов на землю. В места, отмеченные на карте белыми пятнами, летчики даже не летали: вряд ли вообще кто-то знает что там творится, какие межплеменные войны, знают ли обитатели этих мест, что кушать людей нехорошо...

 

три года назад на базаре в Вамене еще встречалось человечье мясо, а от местных мы слышали пару интересных историй на каннибальскую тему. Но поскольку это только слухи, не подтвержденные фактами и документами, то мы не станем пересказывать эти страшилки, дабы не опорочить добрых папуасов. Иногда создавалось впечатление, что аборигены не просто относятся к нам с уважением, но даже побаиваются проявлять враждебность, опасаясь последствий. Официально почти все папуасы числятся христианами, и мы встречали карликовые христианские миссии в самых отдаленных уголках острова, хотя нам показалось, традиции анемизма по прежнему сильны и преобладают на импортированной религией. К позитивным последствиям насаждения христианства можно отнести некоторое угасание междоусобных войн и борьбу с каннибализмом, а к негативным – уничтожение многих языческих символов, сжигание деревянных божков, многие из которых представляют редкостные образцы искусства. Кроме того насаждение христианства среди отсталых (по нашим меркам) папуасов -это вмешательство в традиционный уклад их жизни, повлекшее запрет многих культурных традиций. Возможно, именно запугивание христианским богом мешает местным обращаться с пришельцами так, как делали они испокон веков, а именно – путем поедания пришельцев. Причем, ели бледнолицых не из чувства голода, а единственно для того, чтобы сила врага перешла каннибалу. А вот своих престарелых родителей наши симпатичные друзья съедали из чувства уважения и желания получить в наследство их мудрость.

 

К концу дня мы добрались до деревеньки, в которой родился наш провожатый. Вблизи маленькой миссии мы увидели ребятишек, играющих в футбол картошкой. Завидев нас, ребятня взяла пришельцев в плотное кольцо. Мы перездоровались со всем мужским населением, при этом женщины оставались на своей половине деревни. Деревня состояла при мерно из 20 домиков. Деревенский староста, а по-местному вождь, разрешил нам разбить палатки на территории деревни. Все наши действия вызывали бурное любопытство папуасов, в то время как папуаски пугливо выглядывали из своих домиков. Мы одарили вождя и его жену, после чего раздали всем желающим сигареты «Тройка», на который кони мчат по снегу сани. Что это означает – объяснять не стали. Желающих покурить заморского зелья оказалось так много, что наши табачные запасы стали подходить к концу. Вначале аборигены скромно вытаскивали из пачки по одной сигарете, потом по две, по три, а под конец - сколько влезет в руку. Тут курят практически все, за исключением маленьких девочек.

 

Мы разбили палатки и стали с неменьшим чем папуасы интересом наблюдать за деревенским бытом. В хозяйстве папуасов главные и часто единственные животные –свиньи. Только владея определенным количеством свиней их можно обменять на жену. Забивают и едят свиней только по праздникам.

 

Невдалеке от наших палаток старики кололи дрова, делая это довольно оригинальным способом. Работало 2-3 человека, а трудовых энтузиазмом их зажигал ансамбль, состоявший из двух десятков молодых папуасов. Несколько человек играли на примитивных музыкальных инструментах, остальные пели и плясали. Детишки неотступно следовали за мной, наблюдая за каждым моим движением. Стоило мне улыбнуться, как тут же в ответ слышался взрыв хохота. У некоторых малышей были открытые ранки, на которые постоянно садились мухи, но дети не обращали на это никакого внимания. Вождь через гида сказал нам, что некоторые дети болеют странной болезнью, сопровождающейся высокой температурой, отчего умирают. Он попросил у нас каких-нибудь лекарств. Лекарства мы дали, но моих спутников эти «загадочные болезни» не очень обрадовали, и мы покинули деревню раньше, чем мне этого хотелось.

 

Когда уже стемнело, нас пригласили отужинать в одну из хижин и даже предложили в ней переночевать. Это было свидетельство особого к нам расположения. В центре хижины горел костер, вокруг которого собрались старейшины дани. Это мне чем-то напомнило жилища североамериканских индейцев – типи, только новогвинейское жилье поменьше, попроще, да и перенести его на другое место вряд ли удастся. Да и не к чему: новое построить – легче будет. В хижине было сильно надымлено и накурено, поэтому спать здесь на втором этаже не очень-то хотелось. Высота первого этажа – около двух метров, второго – и того меньше. Между ними – перегородка из веток и шкур. Ночевать решили все-таки в палатках под проливным дождем и под аккомпанемент коротких, но ритмичных песенок каннибальских детей. Ночью мы сильно промокли и продрогли, меня покусали какие-то насекомые, все тело чесалось. Мои спутники были не в восторге от такого «экстрима». Утром мы поблагодарили вождя, вручили ему очередную порцию подарков и получив взамен стрелы, раскланялись.

 

За время нашего путешествия мы посетили еще несколько деревень различных племен со схожим, как мне показалось, жизненным укладом. Деревеньки распологались в гористой местности в речной долине и были весьма живописны. Несмотря на красоту и девственность природы, мы практически не встречали диких животных – их там и впрямь не водится. Только в высокогорных лесах можно увидеть птиц-носорогов и животных, определить которых мне не удалось из-за их пугливости. Также не довелось встретить на своем пути папуасов с раскрашенными лицами и нарядами из перьев райских птиц и казуаров, кабаньих клыков и человеческих зубов. Как потом выяснилось, это праздничный церемониальный наряд аборигенов. В будничной обстановке они выглядят значительно проще. Есть еще один способ запечатлеть аборигенов во всей боевой красе – заплатить вождю за проведение брачной или иной церемонии – якобы в этнографических целях. Не думаю, что в более удаленных от цивилизации деревнях вообще можно о чем-то договариваться с чрезвычайно дикими аборигенами.

 

Возвратившись в ставшую немножко родной Вамену мы поняли, что ничего не поняли. По улицам разъезжали велорикши, расхаживали украшенные перьями папуасы, а рядом представители нового поколения новогвинейцев, нацепив на себя костюмы, шагали в конторы. С аэродрома порой взлетал самолет, сопровождаемый взглядом голого старика в напениснике. Что он думает по поводу всех этих перемен, неизвестно.