Трансильвания наша! Часть 2

Отъевшись, отмывшись и выспавшись, стремительно покинули самый дурацкий кэмпинг из всех, когда-либо встреченных. Быстренько протопали асфальтовую дорогу, пройденную вчера. Затем начался не менее дурацкий асфальтовый серпантин, который занял у нас часа три. По дороге за исключением редких авто (только румынские номера), не встретили ни одного рюкзачника.

Наконец, наш скорбный путь уперся в относительно оживленную дорогу, которая побежала вдоль русла речки. Мимо шагали какие-то пионерские отряды с легонькими рюкзачками, прочие группки попсовых туристов. Должен заметить, что румыны – совершенно не туристический народ. Они предпочитают исключительно несложные радиальные прогулки, в горы ездят на авто, судя по экипировке, это для них – разовое развлечение. Короче – горы они не любят.

Берег речки был весьма живописен. Мы расположились в тени сосен на зеленой травке. Умывшись, сварили овса и чая. Уходить не хотелось. Но впереди у нас была гора Сфинксы, на вершине которой следовало ночевать в хостеле. Судя по путеводителям и отзывам, место обещало быть живописным.

Мы шли по широкой пойме реки, то и дело натыкаясь на автомобили, нетрезвых молодых румынов, палатки… Вскоре оказалось, что мы попали на какой-то фестиваль. Видимо, основные мероприятия проходили вечером, поскольку народ бесцельно разбрелся по окрестностям,  осаждал передвижные барчики…

Мы шли по тропе, пока не наткнулись на интересную гидроэлектростанцию. Крутой горный поток падал в лоток с гигантским змеевиком, который вращал генератор. Умно!

Миновав очередной монастырь, который к счастью был закрыт, наконец вырвались из цивилизации и асфальт сменила горная тропа.

Вечерело. Поднялся сильный ветер. На средине подъема встретили стаю пацанов с внушительными рюкзаками для автономного путешествия. Как и следовало ожидать, они оказались иностранцами. Те спросили нас: есть ли внизу места для стоянки? А затем предупредили, что вверху – в приюте под скалой Сфинксы – их не пустили переночевать, сославшись на отсутствие мест. А ставить палатки поблизости запретили: якобы медведи загрызут. Но у вас есть шанс, сказали они – вас всего трое.

Местность вокруг была весьма бедной на растительность. Кроме островков редкого ельника – никакой зелени. Холодало, солнце стремительно валилось к горизонту. У нас не было шансов отыскать еще какой-то приют: мы должны были переночевать на Сфинксах. В конце-концов, румыны – милые люди, всегда придут на помощь: неужели они откажут в приюте моей маленькой девочке ростом 178 см, которая стала угрожающе шмыгать носом и жаловаться на першение в горле.

На подходе к вершине стала видна скала Сфинксы (почему-то огороженная металлической трубой неизвестно от кого) и грандиозных размеров двухэтажный приют поблизости. Как это часто бывает на вершинах, ветер усилился драматически, а вместе с ним упала температура. Я не на шутку беспокоился за девчонок. Сашу буквально сдувало с тропы, к тому же она посинела от холода. Я ускорился и первым прибежал к приюту, чтобы скорее договориться о ночлеге. Но не обнаружил сначала никаких признаков жизни. Одна из дверей, в которую я ломанулся, оказалась напрочь закрытой. Обойдя здание с другой стороны, увидел открытые настежь окна, а через них – грандиозных размеров столовую с перевернутыми стульями на столах. Никакого присутствия людей. Вторая дверь тоже была закрыта!

Я покрутился вокруг, покричал в открытое окно, но никто не откликнулся. И тут я заметил в дальнем конце помещения общепита барную стойку и какую-то тетку. Я напрямую обратился к ней, но она, словно воришка, пойманный на преступлении, скрылась, позвав на подмогу мужика. Тот не удостоил меня близким общением. Издали лишь сообщил, что свободных мест нет. Я спросил: где можно поставить одну палатку, поскольку моя дочь приболела, замерзла и не в состоянии идти дальше. Мужик стоял на своем: нигде. Я настаивал: у нас есть своя палатка. коврики, спальники – много нам не надо, только переночевать: рано утром отправимся дальше. Мужик был неумолим.

Я был шокирован таким поведением. Ничего подобного в горах встречать не приходилось ни в одной стране мира. Мужик лишь посоветовал мне спуститься вниз – туда, откуда мы пришли. А на просьбу поставить палатку, спрятавшись от ветра под стеной приюта, ответил отрицательно: вокруг медведи! Он явно держал меня за идиота: какие медведи на совершенно безлесой вершине, продуваемой всеми ветрами?

Я был очень зол! Пока ломал голову как жить дальше, ожидая подхода своих девиц, заметил две парочки молодых румынов, очевидно, совершавших радиальную прогулку к вершине. Горы явно были не их стихией. Они были наряжены по последней попсовой моде в какие-то лосины, облегающие футболки и кроссовки, явно предназначенные для покорения городских тротуаров. У них не было даже рюкзачков, воды и ветровок. Вероятно, они жутко замерзли. И ведь этот дядя, я уверен, не пустит их в приют даже погреться. Думаю, эти мажоры оказались в беде. Единственным спасением для них был стремительный спуск к подножию горы до полной темноты. Дай бог, чтобы им это удалось. Одним словом, тогда я убедился окончательно, что румыны – совершенно не горная нация: свои горы они не любят, не знают что с ними делать и как на них следует себя вести. Это подтверждали могильные кресты, которые мы периодически встречали на своем пути по Транссильвании.

Вскоре к вершине доползли мои девчонки. Они прилично устали, но еще больше замерзли. Мы быстро надели всю одежду, которая была. Посиневшие от холода руки Саши за неимением перчаток пришлось одеть в папины теплые носки. Мы знали о существовании на следующей вершине неподалеку еще одного приюта. Но если мы туда не дойдем, или мы его не найдем, или нас там так же нагло пошлют, то мы рискуем просто замерзнуть на вершине, потому что сил на долгий спуск уже не оставалось. Но мои девчонки, судя по реакции, не собирались сдаваться, и были преисполнены решимости совершить еще один туристический подвиг. А это главное. Я знаю, что можно справиться с любой трудностью, за исключением женской паники.

Продолжение следует