Реформа полиции. Капище заброшенных идолов

Во-первых, оценивать итоги любого новшества, а тем более такого претенциозного как реформа, следует по прошествии некоторого времени. Тут, как с коньяком, о качестве которого судят по послевкусию –  выдохнуть нужно, чтобы прочувствовать все нюансы аромата. А подождав четыре года и выдохнув, я понял – нам опять подсунули суррогат.

Во-вторых, результаты реформы (для краткости всё же буду называть так наблюдавшиеся в МВД процессы) оказались до такой степени неутешительными, что трудно побороть желание высказаться о причинах столь печального положения дел. «Подождите!», – возразят мне из тающих рядов ура-реформаторов. –«Хватит зраду разводить! Создана патрульная полиция, укреплена национальная гвардия, проведена аттестация, ликвидированы ГАИ и УБОП. Изменения налицо! Это ли не реформа?!». Отвечу: «Нет, друзья, это не реформа. Вернее, не та реформа, которую нам обещали».

Всё дело в том, что в системе МВД наблюдалось определённое сотрясение устоев, не более. И, как любое сотрясение, оно действительно привело к частичным изменениям как позитивного, так и негативного толка. Реформа же, по определению, это замена основ и ключевых принципов существования системы в социальной среде с целью создания оптимальной модели их взаимодействия.

Вспомните, нас уверяли, что смысл реформы МВД заключается в построении новой модели отношений полиции с обществом, когда права отдельного человека будут значить для неё больше, чем интересы государственного аппарата и любого органа власти. Проще говоря, каждому из нас Министерство внутренних дел обещало защиту не только и не столько от беспредела криминального мира, а прежде всего от произвола мира власти – от всех этих депутатов, коррупционеров, оборотней в погонах, чиновников, давно и комфортно расположившихся на народной шее. Несмотря на изначальную иллюзорность такой идеи (полиция – тоже орган власти, так с какой стати ей становиться на сторону какого-то отдельного человека), мы все ожидали от реформы именно такого чудесного перерождения МВД. И как-бы не заверяли меня в реформаторских достижениях ведомства, оглядевшись вокруг, я всё же остаюсь при своём мнении – чудес не бывает и реформа не состоялась.

 Что, впрочем, не удивительно, поскольку настоящая реформа по своей сути – это хирургическое вмешательства, только не в человеческий, а в не менее сложный организм социума. И, право, Вы же не будете считать успешной операцию лишь на том основании, что она влетела Вам в копейку, анамнез писали иностранные специалисты, наркоз был ядрён, а хирург надел новый халат. В результате Вам-то лучше не стало.

И в-третьих. Сразу официально заявляю – я ни в коей мере не претендую на роль безапелляционного эксперта, которых и без меня щедро плодит украинская земля. Этот материал – обычная публицистика, а не скрупулёзный анализ или хроника процесса трансформации прежней милиции в новую полицию. Не было у меня такой цели, да и тяжело писать хронику явления, в определенный момент намертво застывшего, как это случилось в 2015 году с большинством реформаторских инициатив Министерства внутренних дел.

Просто захотелось фрагментарно и субъективно (а почему, собственно и нет) высказать своё суждение о наиболее важных и интересных, опять-таки с моей точки зрения, персоналиях, явлениях или событиях, связанных с реформой полиции. Видимо утраченный нами шанс изменить МВД к лучшему, шанс невеликий и скорее гипотетический, всё же теребит душу и периодически дергает ее, как воспалившийся зуб. А потому моя публицистика, за редкими вкраплениями позитива, получилась скептической, с явной ноткой раздражённости.  Но, что поделаешь – не мы такие, жизнь такая. У нас ведь часто так: берешься за описание чего-нибудь значимого, а копнешь чуть поглубже, присмотришься тщательнее, поразмыслишь беспристрастнее, да и поймешь – нет никакого «значимого». И вместо задуманного корректного материала – на тебе, обвинительный акт или фельетон получается, с соответствующим заголовком.  Уж им я точно доволен – как ни крути, а былые идолы полицейской реформы нынче действительно охаяны и заброшены.

Идол І. Арсен Аваков – реформатор цвета хаки

Начать экскурсию по капищу будет логично с покосившейся статуи Арсена Авакова, да простит он мне такое фамильярное обращение. Нет, в ипостаси политика Арсен Борисович и сейчас живее всех живых, но вот как реформатор полиции он персонаж больше фольклорный. Впрочем, в любом случае обойти его вниманием было бы просто несправедливо – воленс-ноленс, но именно Аваков стоял у истоков эксперимента, названного реформой МВД. Эксперимента масштабного, чрезвычайно затратного, порою казусного и забавного, в основном неудачного, но, тем не менее, до сих пор подающегося простодушной публике (и не только отечественной) в качестве олицетворения успехов Украины на пути в Европу. Да и саму реформу у нас сразу же окрестили «аваковской», что для меня созвучно с названием реформы другой, забытой, но тоже когда-то нашумевшей – «столыпинской».

Конечно, сравнение не совсем уместное. Всё-таки Пётр Столыпин и Арсен Аваков персоны не только разного времени, но и пошиба. Однако провести некую параллель всё же можно – оба стали Министрами внутренних дел, чьи замыслы послужили укреплению государства, но отнюдь не интересам простого человека. Хотя именно ради блага последнего обычно и заваривается вся эта реформаторская каша.

И если Столыпина ещё можно считать реформатором (какого толка – это другой вопрос), то Арсена Борисовича – увольте, нет.  Тут дело даже не в том, что им слишком «мало пройдено дорог и много сделано ошибок». Просто, в отличии от последовательного в планах и поступках Столыпина, Аваков на определенном этапе отрёкся от базовых идей реформы и сменил вектор преобразований на противоположный. В результате, он был кем угодно – спасителем Харькова, расчетливым политиком, пафосным блогером и даже, не удивляйтесь, не самым плохим Министром внутренних дел, а вот реформатором не стал. Почему? Не сумел, не успел, не захотел – каждый может расставить эти три причины в соответствии со своим видением роли Авакова в истории Украины.

Начнём с того, что в 2014 году сложившаяся в стране ситуация к гуманным реформам в правоохранительной системе вообще не располагала. Потеря части территории и необходимость с помощью оружия защищать оставшуюся; повышенная агрессивность общества и постмайданная дезорганизация силовых структур; ломка внешнего политического курса и грызня внутренних элит; финансовый и экономический кризис; вопиющая профнепригодность парламента и набирающая темп коррупционная активность чиновников; дипломатическая пассивность и разобщенность стран-союзников – для любого государства даже один из этих факторов чрезвычайно болезнен, а на нас обрушилось всё и практически сразу.

Ещё большая беда заключалась в том, что Майдан не изменил ни стандарты отношения власти к народу, ни философию управления государством. И новоявленный Президент, и новоизбранные депутаты, и новоназначенные чиновники оказались не подвижниками-реформаторами, а людьми прежней формации с устойчивым стяжательским мировоззрением. Для таких любая реформа – это, прежде всего, процесс, способствующий увеличению личного капитала и получению политических дивидендов. А случающиеся редкие и незначительные реформаторские успехи являются лишь побочным продуктом данного процесса, а не результатом целенаправленной и напряжённой работы. В нашем правительстве любая реформа – это дитя договоренностей редких идейных реформаторов с не менее идейными, но многочисленными коррупционерами. При таких стартовых условиях добиться кардинальных изменений в отдельно взятом ведомстве, а уж тем более в консервативном МВД, задача чрезвычайно сложная, почти не выполнимая.

Но, давайте посмотрим на проблему с другой, оптимистической стороны. Именно 2014 год стал периодом всеобщего народного воодушевления и надежд, удивительной жертвенности и беспримерного патриотизма, готовности принять перемены и измениться самим. Чиновники были напуганы, граждане нахраписты, депутаты покладисты – нужно было не упустить это самое благоприятное для народных реформ время, когда полуразвалившаяся вертикаль внимательна и почтительна к сплоченной как никогда горизонтали.

К тому же, в будущее Украины поверили не только мы. Доверчивые западные партнеры, умиленные европейским запалом её новых лидеров, были показательно щедры, на благое дело нашего реформирования своих денег не жалели, а уж реорганизация МВД вообще финансировалась ими беспрецедентно – гранты не капали, а проливались обильным благодатным дождём.

В таком положении неуверенного баланса, когда минусы и плюсы хоть как-то компенсируют друг друга, успех во многом зависел от личных качеств кормчего, взявшего в руки штурвал корабля реформы полиции. И этим корчим стал, а, точнее, его место занял Арсен Аваков.

Для Арсена Борисовича пост Министра внутренних дел был уже вторым походом во власть. С февраля 2005 по февраль 2010 года он губернаторствовал в большой, обильной, но не простой Харьковской области, получив должность, опять-таки, по результатам Майдана предыдущего, оранжевого и бескровного. Будучи поставленным на регион, зарекомендовал себя «в основном положительно» – хозяйствовал ни шатко ни валко, в особом реформаторстве замечен не был, но и в резонансные коррупционные скандалы не вляпывался, что для украинского чиновника уже является показателем успеха и определенной порядочности (сомнительные земельные сделки тут не в счёт, какой губернатор без них).

 В ту пору Аваков производил впечатление человека состоятельного, но, тем не менее, на дно морали не павшего, о своей репутации заботящегося, да и вообще достаточно обаятельного, пусть и не без нотки самолюбования. Тому Авакову нравился имидж лирика-интеллектуала в мягком свитере, и он любил являться публике то в роли спонсора фестиваля научной фантастики «Звёздный мост» (за что, безо всякой иронии, ему моё искреннее спасибо), то в качестве телевизионного собеседника, философствующего с бокалом вина в руке о человеческих ценностях.

В феврале 2014 года Украина увидела совсем другого Авакова – Авакова цвета хаки, энергичного, целеустремленного, воинственного. По каким соображениям и в результате чьих кулуарных договорняков ему досталось кресло Министра внутренних дел, вопрос уже второстепенный. В тот момент кресла в правительстве вообще заполнялись хаотично и второпях, как на свадебном конкурсе, где вокруг стула под музыку бегает масса народу и кто успел, тот и сел.  Люди, продвигавшие Арсена Борисовича, скорее всего руководствовались умозаключением «пусть этот пока посидит, потом сменим» и сейчас большинство из них весьма разочарованы незыблемостью положения своего протеже.

Едва став хозяином самого высокого кабинета на Богомольца 10, Аваков сразу объявляет о начале реформы МВД, ликвидации милиции старого образца, люстрации и беспощадной борьбе с коррупцией в подчиненном ведомстве. Понятно, что выстрел попадает в цель. Словосочетания «реформа МВД», «ликвидация милиции», «борьба с коррупцией» изначально обречены на популярность – именно этого давно жаждал народ, к тому времени вдоволь нахлебавшийся от родных правоохранителей всякого и неприятного. О необходимости реформ тут же заговорили и в других Министерствах, но, в отличии от прочих, Арсен Борисович, без колебаний и отсрочек, тотчас взялся за дело.

Его старт ошеломлял и несмотря на откровенный популизм отдельных решений, вселял в массы надежду: расформирование «Беркута», избрание населением руководителей милиции в областях, создание правозащитного совета при МВД, формирование комиссий для аттестации личного состава, утверждение концепции реформирования ведомства и подготовка плана окончательного реформирования МВД к 2018 году.

Аваков в такой мере коммуникабелен и открыт для прессы, что сразу становится популярным медийным персонажем. В отличии от предыдущих Министров, он охотно путешествует по ток-шоу, сюжеты с его лицом являются обязательными для всех телеканалов, Интернет переполнен восторженными статьями о «сервисной модели», «отмене показателей», «демилитаризации» и «деполитизации» органов внутренних дел.

Арсен Борисович настолько убедителен в своих устремлениях, громогласен в планах и щедр в обещаниях, что добивается невиданной ранее поддержки от общественности и одобрительных кивков правозащитников.

Своей активностью он производит благоприятное впечатление на друзей Украины за рубежом. У иностранных спонсоров Аваков резво набирает баллы в рейтинге перспективных реформаторов – под него готовы давать деньги.

Собственно, это и становится определяющим фактором. В верхах принимают решение – реформа МВД станет визиткой преобразования страны. На престиж у нас ни средств, ни сил никогда не жалели и Аваков получает от государства управленческий и финансовый карт-бланш на печатанье этой самой визитки.

Но потом происходит странное – к концу 2014 года казалось неудержимая поступь реформы переходит в ходьбу на месте, а к середине 2015 года постепенно сходит на нет. Застолбив на начальном этапе под своим именем несколько поистине золотоносных для реформатора участков – «патрульная полиция», «сервисный центр», «экспертный совет по правам человека», Арсен Борисович в дальнейшем не спешит их разрабатывать. Нет, он ещё мелькает на экране телевизора, ездит по городам и весям, рекламируя набор в патрульную полицию, появляется на презентациях по случаю открытия очередного провинциального сервисного центра. В прессе ещё вспоминают начальные успехи когда-то перспективных пилотных проектов, слух обывателя ещё радуют появляющиеся новые слова «детективы», «полиция диалога», «школьный полицейский», «полицейская академия».

Однако люди сведущие понимают – всё это явления инерционные, идёт подмена прежних новаторских концептуальных замыслов декоративными изменениями, на старых зданиях просто латают фасады и вывешивают свежие вывески. В МВД уже никто не вспоминает о реформе в сфере профессиональной подготовки сотрудников и создании полицейских колледжей. Сняты с повестки дня реорганизация криминального блока полиции и внедрение прогрессивных методов контроля за законностью действий личного состава. Напрочь забыты идеи о совершенствовании методов работы службы внутренней безопасности и внедрении европейских принципов сотрудничества с населением. Стали никому не нужными вопросы усиления общественного надзора за полицией и создания гражданской модели взаимоотношений внутри полицейского коллектива.

Тщательно разработанная «Стратегия развития органов внутренних дел до 2018 года» из конкретного плана действий превращается в утопию, а реформа МВД, как процесс масштабный и всеобъемлющий, угасает так и не разгоревшись. К концу 2015 года становится очевидным – Арсен Аваков утратил интерес к реформе, перевалив всю рутину работы (а заодно и ответственность за промахи) на женские плечи наемных работниц из Грузии.

Мало того, в своих поступках и заявлениях Арсен Борисович то и дело игнорирует ранее им же провозглашенные принципы реформирования. Расстановка на солидные должности откровенно протекционных фигур; саботирование полицейскими чинами и самим Аваковым работы Экспертного совета по правам человека при МВД, что, в конечном итоге, и привело к его самоликвидации; пренебрежение мнением юристов-правозащитников при разработке закона «О Национальной полиции»; инициирование ряда преждевременных, а потому небезопасных для общества законодательных изменений, в том числе назойливое муссирование скандального принципа «сначала подчинись, потом обжалуй. Подобных индикаторов «контрреволюции» в МВД становится всё больше, но внятно объясняться о причинах изменений курса Министр уже не считает нужным.

Столь неожиданное сворачивание реформы полиции кому-то покажется поступком нелогичным и даже малопорядочным, ведь на полпути начатое не бросают, особенно если аванс уже потрачен. Но это мы рассуждаем с позиций общепринятой логики и морали, а у власти предержащих свои нравственные императивы. Реформа обязывает человека к самопожертвованию, к определенного рода подвижничеству, которое натура украинского чиновника и политика, как правило, отторгает.

 Вот и Аваков поступает, как типичный представитель власти – он разменивает реформу по очеловечиванию полиции на укрепление существующего государственно-политического устройства. Кроме того, оказалось, что просто «путь славный, имя громкое народного заступника» – это не для Арсена Борисовича, его амбиции и планы на будущее на порядок выше. Авакову быстро стало тесно в сюртуке реформатора, да и в кителе обычного главы МВД тоже. Вон тот же Столыпин добился у царя права совмещать посты премьер-министра и Министра внутренних дел, а уж в наше-то время кадровых парадоксов….

Но, давайте по порядку.

Весной 2014 года провластные институции напоминали в спешке оставленные противником позиции, которые, суетясь и искоса присматриваясь друг к другу, занимали лидеры Майдана. Они, как никто, понимали шаткость своего положения «или пан, или пропал». Революция достоинства, аннексия Крыма и мятежи на Востоке показали, что даже в 21 веке и в самом центре патриархальной Европы власть вполне сменяема насильственным путем, причём как посредством внутреннего бунта, так и с помощью операции спецслужб сопредельного государства, а то и путём его прямой военной агрессии. «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» и новоявленным верхам было ясно – нужно срочно найти и объединить под своим началом достаточное количество вооруженных и готовых к применению насилия людей. Эта архиважная задача требовала безотлагательного решения.

Но, как и главное с кем это сделать? Перепрофилирование украинской армии под требования стоящей на пороге войны займёт немало времени, а полагаться на прежнюю милицию нельзя – она дезориентирована, никому и ничему не верит, да и к новой власти особо добрых чувств не питает. К тому же, любые попытки привлечь к укреплению силового блока МВД прежних специалистов, воспринимались в обществе как предательство и вызывали бурю негодования – «их судить, а не назначать на новые должности надо». Тогда с мнением народа политикам приходилось считаться – по Майдану ещё ходили угрюмые мужчины в камуфляже, а мусорная люстрация, зелёнка на лице и яйца на костюме укреплению чиновничьего престижа не способствовали.

Выход, как это часто бывает, подсказали сами украинцы, которые для защиты целостности страны начали самоорганизовываться в парамилитарные формирования. Удивительно, но в этих условиях из всех силовиков именно Аваков, человек сугубо штатский, в МВД случайный и малопонимающий в тонкостях взаимоотношений милиции с армией и чекистами, демонстрирует быстроту реакции и качества лидера, не боящегося ответственности за свои действия. Пока генералы СБУ и Вооруженных Сил осторожно присматривались к обостряющейся с каждым днем ситуации и просчитывали вероятности «груди в крестах или головы в кустах», Арсен Борисович безоглядно ввязывается в битву за страну и, как стало ясно позже, за свою ведущую роль в этой стране.

Отодвинув в сторону «армейских», он берёт под свой патронат формирование и оснащение добровольческих батальонов, предоставляя им статус подразделений МВД.  Верю, что при этом Арсен Борисович руководствовался прежде всего патриотическими соображениями, однако как раз в этот момент он впервые отступает от принципов реформы и делает первый шаг к своему политическому триумфу.

Ну, разве можно даже сейчас упрекнуть Авакова в активном содействии созданию «добробатов», давших Вооруженным Силам столь необходимую люфтпаузу перед проведения мобилизации? Конечно же нет. Вот только комплектация батальонов проходит с грубейшими нарушениями закона. Министр откровенно игнорирует нормативно-правовые табу и в милиционеры записывают всех желающих, в том числе ранее судимых, а высокие должности и звания получают люди к Авакову близкие, но от военной науки далёкие и порою откровенно сомнительные. Издержки такого подхода к делу страшны: низкая воинская дисциплина, необязательные потери личного состава, провалы спецопераций, дезертирство, мародерство и приобретающий всё больший размах «контрабас». Но Арсен Борисович понимает –  эти издержки спишет суматоха первого этапа боевых действий и волна народного патриотизма, хотя имиджу обновляемого МВД был нанесен первый серьёзный удар.

В тоже время объединенные под эгидой Министерства внутренних дел подразделения с лично отобранными и готовыми исполнять приказы Авакова командирами, стали для него отличной страховкой от кадровых переворотов, столь частых в смутные времена перемен. На Банковой и Грушевского под коврами уже засуетились бульдоги, а, как известно, «дипломатия канонерок» и «игра мускулами» наиболее эффективны в полемике со вчерашними соратниками. Расчет оправдался и вскоре любые попытки царедворцев сменить главу МВД могли привести к неожиданным последствиям – вплоть до оголения участка фронта верными ему формированиями или неприятного для каждого правителя варианта с «шарфом и табакеркой».

Таким образом, именно при формировании добровольческих батальонов Арсен Борисович впервые применил безупречную тактику – использовать патриотический подъем населения и общенациональные меры по обороне государства для наращивания мощи МВД, которое под его началом, должно было стать первым номером в украинском «клубе силовиков».

Ободренный результатом, Аваков торопливо развивает успех, решив: «уж если занесла нелёгкая руководить МВД, то этим преимуществом нужно воспользоваться в полной мере». Министру понятно, что для укрепления положения в иерархии силовых структур, необходимо усилить силовую, а отнюдь не правоохранительную составляющую МВД – все эти недореформированные следователи, участковые, оперативники могут подождать до лучших времен. Лозунги о «демилитаризации МВД» и «сокращении штатной численности» прячутся в чулан – Арсен Борисович решает не растрачивать себя на выполнение плана реформы полиции, а активно принимается за реорганизацию Внутренних войск в Национальную гвардию.

И опять личные интересы Авакова, как политика и главы МВД, настолько тесно переплетены с необходимостью защиты государства, что подозревать его в меркантильной расчетливости даже неприлично. На территории страны ведутся военные действия; в спокойных на первый взгляд областях не исключены вооруженные провокации; как никогда реальна угроза терроризма; растёт незаконный оборот оружия; криминалитет подымает голову и в народе всё чаще говорят о возращении «лихих 90-х». А это значит, что действительно нужно переосмыслить задачи и функции внутренних войск с целью усиления их роли в обеспечении правопорядка.

Но, чиновничья мудрость Арсена Авакова как раз и заключается в умении извлекать для себя политический профит из любого действия по укреплению страны, что является управленческим искусством высокой пробы. В словосочетании «внутренние войска» Аваков смещает акценты на слово «войска» и быстрыми темпами создаёт многочисленную, хорошо обеспеченную и оснащенную по войсковым стандартам жандармерию, по своему потенциалу вполне способную конкурировать с Вооруженными Силами. Фактически правоохранительная структура трансформируется в мощную «резервную армию», подчиненную Министру внутренних дел, хотя, пребывающему в состоянии войны государству, было бы логичнее сконцентрировать всё свои усилия именно на развитии Вооруженных Сил.

Всё проясняется к концу 2015 года, когда законодатели разрешилииспользовать нацгвардейцев для прекращения любых, подчёркиваю «любых» массовых беспорядков – в прежней редакции закона было написано «тех, которые сопровождаются насилием над гражданами». Теперь всю мощь обновленной Национальной гвардии стало возможно обрушить на врага внутреннего, к коему у нас по давней традиции и не сортируя относят любых оппонентов действующей власти. И именно Аваков получил возможность сортировать протесты и решать, является ли данный митинг ещё «мирным собранием» или уже «массовым беспорядком».

В настоящее время для наведения порядка в стране Арсен Борисович может вывести на улицы около 50 тысяч штыков. И, заметьте, штыков идеальных, поскольку забритые в Нацгвардию через военкоматы юнцы, в силу молодости и вбитой уставом готовности к безоговорочному подчинению, являются для власти оптимальным инструментом для выполнения любых, в том числе и деликатных задач. Этим они выгодно отличаются от склонных к анархии «добробатовцев» или повидавших всякого-разного полицейских, хорошо усвоивших урок 2014 года: «после исполнения сомнительного приказа командир хлебает виски за границей, а подчиненный – баланду за решеткой».

Впрочем, Аваков своеобразно прививает лояльность к власти и сотрудникам полиции – участие в АТО и ООС становится обязательным условием их пребывания на службе, хотя это плохо вписывается в предусмотренную реформой концепцию «демилитаризации». Командировка полицейского в зону боевых действий не столько повышает планку его патриотизма, сколько исключает возможность измены в дальнейшем, как это массово происходило на Востоке в 2014 году, когда украинские милиционеры райотделами переходили на сторону противника.

На моей памяти, ни один Министр внутренних дел (а они часто объявляли себя реформаторами), не достиг изменений, хоть отдаленно сопоставимых с «аваковскими». Скажу больше, его заслуги в обеспечении обороноспособности страны значительны и с этим не поспоришь. Но, при этом Аваков исказил выдвинутую низами первоначальную идею реформы – обеспечить комплексную защиту прав, свобод и интересов граждан от посягательств власти. Вот и вышло, что задержать грабителя у новой полиции, пусть и не всегда, пусть со скрипом, но ещё получается. А защитить простолюдина от произвола депутата, чиновника, толстосума или того же зарвавшегося полицейского чина не выходит никак. Не под то реформировались. И хоть записали первым, приоритетным пунктом в законе «О Национальной полиции» , что она «служит обществу путём обеспечения охраны прав и свобод человека», «моя новая полиция» и поныне защищает прежде всего власть и зачастую от самого народа.

Нужно отдать должное и приподнять шляпу – Арсен Борисович провел блестящий политический блицкриг и на сегодня собрал в рукаве достаточно козырей, чтобы считать себя вторым по значимости лицом в Украине. Выступая в роли главы возмужавшего МВД, Аваков продолжает активно заполнять собою периодически возникающий то тут, то там вакуум власти. Он и дальше укрепляет свои позиции на политическом Олимпе, максимально расширяя сферу личного влияния на все значимые для страны процессы – от назначений в Государственное бюро расследований до регуляции коррупции на таможне. Его близкий круг, как и положено родне Цезаря, вне подозрений и антикоррупционная прокуратура мне в свидетели. В преддверии выборов, он показывает, что для сохранения своей должности ему нет острой необходимости «прислоняться» к какому-либо кандидату, это пусть они ищут возможность «прислониться» к нему.

Конечно, мне возразят: «Не нагнетай. Министра внутренних дел, как и любого высокопоставленного чиновника, можно рассчитать и отправить в отставку. Вон, Яценюка «ушли», уйдёт и Аваков». Не буду спорить, однако напомню: Арсен – он вам не Арсений.  И совсем неслучайно Аваков, несмотря на многочисленные огрехи в работе и скандалы с ближайшем окружением, бессменно руководит МВД уже четыре с половиной года – из десяти Министров внутренних дел Украины больше пребывал в должности лишь Юрий Кравченко. А учитывая нюансы взаимоотношений Арсена Борисовича с Петром Алексеевичем, такое «долгожительство» вообще факт многозначительный и как бы намекающий.

Отличительной чертой нынешнего Министра внутренних дел является его стремление к независимости от Президента, что, с учетом скверных администраторских привычек и дурных внутриполитических манер Петра Порошенко, является качеством позитивным. Во всяком случае для нас. Ни один из предыдущих рулевых МВД не отвоевал себе права быть настолько свободным в поступках и высказываниях, как Аваков. В последнее время он то и дело публично, демонстративно и явно не без удовольствия подчеркивает свою обособленность от команды Президента. И устраиваемые им демарши, на подобии  «не всегда корректного разговора с Петром Порошенко» или «ухода с заседания “стратегической девятки” при Президенте» являются посылом, что на выборах гаранта Арсен Борисович не собирается быть парашютом для «сбитого летчика».

Что же, история Авакова – это ещё одно доказательство тому, что пройти через расчеловеченный мир украинской политики без называемого компромиссом ренегатства и шрамов на совести невозможно. Не знаю, кем сейчас видит себя Арсен Борисович на политических подмостках – куклой или кукловодом, но спектакль «Реформа полиции» с его участием провален и освистан. Обидно, ведь афиши были чертовски хороши.

Как оно будет дальше? МВД примет живейшее участие в выборах, обеспечивая тот самый «административный ресурс» в обмен на гарантии сохранения Авакову должности Министра. Для этого, собственно, всё и затевалось, этому и была принесена в жертву реформа полиции. Возможно, по окончании выборов её ожидает ренессанс, и мы снова услышим мантры о «полиции с народом» и «человеческим лицом». Возможно, Министр внутренних дел вспомнит, что реформа – это не только модернизация силового блока МВД, а и укрепление правоохранительного. Возможно, он поймёт, что реформа – это скорее созидание, нежели борьба и научится совмещать одно с другим.

Что до мундира Пиночета, который начинают кто с испугом, а кто с надеждой примеривать самому влиятельному силовику Украины, то это вряд ли. Даже сам Арсен Борисович посмеивается над писаками, сующими ему в руки нити заговоров и влияний.  В конце концов, читал же он, ценитель фантастики, «Трудно быть богом» братьев Стругацких. Впрочем, это был другой Аваков, ещё тот, в уютном свитере лирика.

Антидот