Историки XXI века всё реже говорят о гигантской численности армий, которыми оперировали летописи прошлого. Число воинов чётко коррелировало с состоянием экономики, а также логистикой того времени. Очевидно, что даже одномоментно собрать 1000 воинов в средневековье было сильным ударом по "бюджету" и крестьянским хозяйствам, через которые проходила такая армия. Экономический историк Григорий Германович Попов на примере скандинавской экспансии IX-XI веков в статье "Древняя Русь и Волжский торговый путь в экономике викингов" (журнал "Историко-экономические исследования", №1, 2010) приводит расчёты стоимости снаряжения воина того времени. Мы приводим основные тезисы его работы.
Почему на Руси не было городов?
Основные тезисы, выдвигаемые нами, заключаются в следующих утверждениях:
- в 1Х-Х вв. существовало сильное скандинавское военное воздействие на славянские и финские племена;
- Русь была важной транзитной территорией, соединявшим Скандинавию с исламским Востоком через Волжский торговый путь, и торговые доходы от этого пути существенно помогали викингам в организации их военных экспедиций в Западную Европу;
- малочисленность скандинавов и сильное воздействие на Русь Византийской империи в сочетании с религиозным расколом среди скандинавов не позволили викингам долго удерживать под контролем важные торговые магистрали Руси
До XI в. на Руси практически отсутствовали крупные города, что нетипично для других земледельческих культур Евразии. Бурный рост городов начинается только в XI в., хотя его предпосылки возникли еще перед появлением Рюриковичей. Ответ на загадку отсталости Древней Руси (низкая численность населения, отсутствие частной собственности и крупных городов) возможен, это - норманнское завоевание, которое привело к сильному оттоку ресурсов. Западные археологические исследования показали значительный рост благосостояния Скандинавии именно в эпоху образования Древнерусского государства.
В конце IX в. Русь, судя по археологическим исследованиям, оказалась почти полностью лишена серебряной монеты, что можно объяснить тем, что произошло завоевание. Мирный характер отношений скандинавов и славян в IX в. вызывает сомнения - викинги предприняли в это время масштабную агрессию против всех стран, которых они могли достичь на своих кораблях.
Ресурсная база Скандинавии
Скандинавия в раннем средневековье имела слабую ресурсную базу для осуществления её населением каких-либо крупных военных предприятий. Вся численность способных принимать участие в морских походах воинов скандинавских стран не превышала уже после эпохи викингов, в ХII-XIII вв., 70 тыс. человек. Это примерно каждый четвертый способный держать оружие мужчина. Такая оценка означает, что общая численность всего населения Скандинавии была около 1 млн. человек. В Англии тогда проживало тоже около 1 млн. человек. Это означает, что только Англия могла выставить в среднем столько же воинов, сколько все скандинавские народы вместе взятые. К тому же переброска больших воинских контингентов из Скандинавии в Западную Европу была затруднена.
Приведённая выше оценка людского потенциала историком Г.С.Лебедевым основана на данных о численности скандинавского ледунга (ополчения) уже зрелого средневековья. Разумеется, возможности варварской, по своей сути, экономики Скандинавии эпохи викингов были намного ниже, чем в феодальный период. Кроме того, Лебедев рассматривает ледунг, однако едва ли все ополченцы могли (даже потенциально) принимать участие в дальних экспедициях. Для боевых действий на далёкой и чужой территории были нужны хорошо подготовленные и опытные воины.
О том, что собой представляла экономика скандинавов в раннем средневековье, наглядно повествует, например, "Орозий" короля Альфреда. Согласно этому источнику, основными хозяйственными занятиями норманнов (норвежцев) были охота на морского зверя и разведение оленей. Богатство среднего норвежского ярла оценивалось в количестве голов скота. В "Орозии" говорится о некоем ярле Охтхере, который владел 20 овцами и 20 свиньями, пахал сам на лошадях и считался при этом очень богатым человеком. Основным же богатством норвежцев, как указано в "Орозии", была дань с финнов. Таким образом, из этого произведения мы видим образ экономики раннегосударственного общества, хорошо знакомый нам по произведениям Гомера.
До X в. скандинавы имели патриархальную форму организации общества. К тому же они постоянно воевали друг с другом, что означало отвлечение немалых сил на внутреннюю борьбу. В отличие от норманнов, англосаксы имели сплочённое ополчение - фирд, дополненное профессиональными воинами (тэнами). Англичане могли выставить столько же вооружённых мужчин, сколько и все скандинавские страны. Для сбора фирда британцам не требовались корабли: территория Англии небольшая, и пешее войско могло пройти её за неделю с севера на юг, благо, к тому времени ещё сохранились какие-то остатки римских дорог. Это означает, что для побед над англичанами норманнам требовались хорошее оружие и много кораблей для перевозки большого количества воинов.
Сколько викингов реально могла содержать Скандинавия только за счёт своих внутренних источников, дают нам сведения уже более позднего периода, конца ХI -первой половины XIII вв., когда на смену викингам пришли феодалы. С середины XI в. норманнские набеги на Европу значительно ослабли. Большинство скандинавов отказалось от старого образа жизни, приняли западное христианство и стали придерживаться его норм. По расчётам Г.С.Лебедева, численность вооружённого феодального класса (включая и мелких вассалов) всех скандинавских стран составляла тогда 12-15 тыс. человек. Итак, 15 тыс. воинов - это максимальная оценка военного потенциала всех скандинавских народов, если его существование поддерживалось почти исключительно внутренними ресурсами.
Надо учесть, что феодальная форма ведения сельского хозяйства была более продуктивна, нежели общинное земледелие эпохи викингов, дававшее намного меньший прибавочный продукт. Принимая это во внимание, мы можем предположить, что внутренний военный потенциал викингов был вдвое-втрое ниже, чем у феодальной Скандинавии. Это подтверждается тем фактом, что численность дружины конунга до XI в. редко превышала 80 человек, в то время как обычный ландмар (скандинавский аналог барона) имел под своим началом 40-50 воинов.
Русь как источник военного расцвета викингов
Итак, в бедной Скандинавии было немного воинов и мало материальных ресурсов на их обеспечение. Откуда же викинги брали недостающие людские и материальные ресурсы?
Поскольку в раннее средневековье Атлантика и Средиземное море не располагали крупными торговыми магистралями, а народы, обитавшие по их берегам, находились в состоянии почти полной автаркии, викинги могли получать торговые доходы только от восточноевропейских путей, которые вели на богатый исламский Восток. Главным таким путём была Волга, именно от волжской торговли викинги, очевидно, и получали свои основные доходы. Таким образом, Древняя Русь могла предоставить им возможность создавать крупные финансовые накопления, которые и шли на обеспечение военных экспедиций в Западную Европу и Средиземноморье.
По всей видимости, Русь предоставляла норманнам не только финансовые ресурсы от транзитной торговли по Волге, но также и дополнительные военные силы. Иначе откуда тогда у скандинавов взялись в начале X в. людские ресурсы для попыток захвата земель в Иране? Не исключено, что и в западноевропейских экспедициях принимало участие какое-то количество восточных славян, не говоря уже о военных предприятиях против Византии.
Подтверждение нашей гипотезы о том, что походы викингов не могли поддерживаться чисто внутренними ресурсами, мы можем найти благодаря анализу цен на оружие в скандинавских странах. Данные о ценах, которые оставались стабильными на протяжении всей эпохи викингов и не только в Скандинавии, помогут нам также более точно определить численность военного ядра войск викингов - профессиональных воинов.
По подсчётам Г.С.Лебедева, внешняя экспансия обеспечивала Скандинавии приток серебра в объёме 800 тыс. марок за одно поколение (25-30 лет), то есть примерно по 26 тыс. марок в год. Содержание одного воина составляло в скандинавских странах 10-12 марок серебра в год. Делим годовой приток серебра на минимальную стоимость годового содержания профессионального воина, тогда мы получаем примерно 2600 воинов - столько максимум могла содержать Скандинавия воинов за счёт внешних ресурсов. В реальности, конечно же, не все деньги тратились на содержание воинов. Вероятно, более половины притока серебра шло на мирные нужды. Тогда военный потенциал скандинавских обществ, складывающийся за счёт внешних поступлений, едва ли мог превысить 1000 воинов.
Участие ледунга в походах носило ограниченный характер, особенно это касается восточных экспедиций. Ведь ополченцы были вооружены и обучены хуже, поэтому на них не стоило тратить место в дракарах.
То, что простые скандинавские бонды (свободные крестьяне-общинники) едва ли могли принимать активное участие в походах викингов (особенно до конца X в.), косвенно подтверждается и данными о ценах на вооружение. Меч в Скандинавии конца эпохи викингов стоил 0,75 марки, копьё - около 0,25 марки. Таким образом, только на стандартный набор вооружения викинг должен был потратить примерно 1 марку. Известно, что лошадь в языческой Руси стоила примерно столько же, сколько и меч (цены Руси того периода вполне сопоставимы с ценами Скандинавии эпохи викингов). Соответственно, 1 меч был эквивалентен примерно 8-9 овцам либо 12 свиньям. Вспомним, что норвежский ярл владел поголовьем свиней в 20 штук, что считалось большим количеством. Соответственно, скандинавскому бонду необходимо было потратить состояние, чтобы вооружиться. Таким образом, крупные походы викингов с более чем одной тысячью участников стали возможны только после "первоначального накопления" средств, т.е., где-то после середины IX в., что и нашло своё отражение в хрониках.
Обращаясь к опыту Англии конца XI в. (эпохи "Книги Страшного Суда"), можно определить, что на одного воина в Северо-Западной Европе приходилось примерно 20-25 крестьян (разумеется, мужчин-пахарей). Поскольку возможности варварской экономики были в несколько раз ниже, чем феодальной, то на каждого скандинавского воина должно было приходиться около 100 крестьян. Согласно оценке Г.С.Лебедева, численность взрослого мужского населения Скандинавии составляла 300 тыс. человек. Поэтому можно предположить, что за счёт внутренних ресурсов правители Скандинавии могли содержать примерно 3000 профессиональных воинов.
К полученной нами численности в 3000 воинов-профессионалов мы должны прибавить около 1000 воинов, существовавших за счёт внешних источников - за счёт восточной торговли на территории Древней Руси. Таким образом, 4000 воинов - это максимальная оценка ядра военного потенциала Скандинавии викингов при нормальном состоянии их общества. Более четверти ядра военного потенциала викингов возникло за счёт восточной транзитной торговли, т.е. благодаря Руси.
Конечно, корпус "профессиональных викингов" мог достичь и большего размера - 7-8 тыс. бойцов. Но это происходило, по всей видимости, только в отдельные короткие периоды истории, не более 10 лет, когда под давлением внешних обстоятельств проводилась "мобилизация" скандинавской экономики. Например, такая "мобилизация" могла произойти в начале XI в. при Кнуде Великом, когда викинги завоевали Англию, и при Харольде Хардрада, который в 1066 г. неудачно попытался сделать это ещё раз.
(Реконструкция драккара викингов, наши дни)
После середины X в. в скандинавских странах резко увеличился приток серебра из Западной Европы при таком же резком уменьшении его притока из Восточной Европы, а конкретнее - с исламского Востока. Объёмы полученного из Англии, Германии и Франции серебра после 950 г. и вплоть до конца эпохи викингов примерно эквивалентно поступлениям восточного серебра до 980-х гг. Это связано с активной экспансией датчан в зоне Северного моря.
Таким образом, военный потенциал викингов после 980-х гг. должен был, на какое-то время, даже возрасти, так как к полученным ранее с Востока финансовым ресурсам добавились ещё и поступления серебра из Западной Европы. Однако рост этого военного потенциала викингов, находившихся уже на грани своего заката, не мог быть длительным и столь масштабным, так как потеря восточного пути была всё-таки ощутимой. Этим и объясняется резкий всплеск, а потом и достаточно быстрый упадок скандинавской экспансии на Запад. После 980-х экономика викингов держалась преимущественно за счёт эксплуатации побеждённых англичан и грабежей берегов Западной Европы.
От грабежей и захвата - к инкорпорации в захваченные общества
В Италии и Англии в XI в. скандинавы стали себя вести совсем иначе, нежели в предыдущие столетия: они уже не столько грабили, сколько явно искали способы инкорпорации в местные общества, в чём им помогало недавно принятое христианство. Явно у скандинавов на то были веские социально-экономические и политические причины, а весьма рискованная колонизация ими Гренландии и Америки в этот же период однозначно произошла не от хорошей жизни.
Контроль над большей частью Прибалтики был викингами также утрачен, и это ещё раз указывает на какой-то серьёзный политический удар, полученный ими в Восточной Европе.
Если проводить аналогии с более поздними эпохами, то Русь для скандинавов была чем-то вроде колониальных владений для англичан викторианской эпохи. Потеря Руси норманнами означала для Скандинавии закат эпохи викингов (подобно потере Великобританией контроля над Индией после Второй мировой войны) и имела далеко идущие последствия для всей Европы.
Спустя два поколения после кризиса волжской торговли эпоха викингов в Европе практически прекратилась, началась феодализация Скандинавии. Северное и Балтийское моря стали относительно безопасными для торговли, в результате чего с XII в. начинает формироваться Ганза. За пределами Скандинавии потомки викингов стали интегрироваться в другие европейские общества, что дало два мощных феодальных формирования - Норманнское герцогство и Неаполитанское королевство, сыгравшие важную роль в крестовых походах.
