Донецкая бандота вспоминает развеселые 90-е и грозит журналистам

У главаря квартирных вышибал описаны 16 квартир, «нажитых непосильным трудом» -разбоями и вымогательствами. 13 марта, после очередного слушания по делу банды «подселенцев», о чем регулярно пишет донецкий сайт PRO-TEST, руководитель ОПГ Андрей Нифонтов, отпущенный судом на свободу, пригрозил журналистке газеты «Донбасс» Татьяне Заровной. Вот что она рассказала коллегам.

- Что же произошло вчера у здания Киевского райсуда?

- Мы беседовали с прокурором Андреем Зубковым, рядом стояли две потерпевшие – Ирина Бережная и Лариса Шевченко. Я как раз интересовалась - сколько имущества описано у подсудимого Нифонтова, потому что, насколько я знаю, он безработный и тяжело больной (настолько плох, что не может находиться под стражей, и, наверное, не может трудиться – впору оформлять инвалидность). Как сказал Зубков, у него 16 квартир, а мы слышали в суде, что Нифонтов подал ходатайство о снятии ареста с двух объектов недвижимости – с квартиры и дома. Он, понимаете ли, успел подарить это имущество своим родителям, и оно ему уже не принадлежит! Так вот, я выяснила то, что касается квартир, а потом прокурор сообщает, что арестованы еще и две машины. Одна из них – Ауди А-6, а вторая Мерседес кабриолет (модель не уточняется). А тут мне женщины, потерпевшие, которые слышат наш разговор, и говорят: «Так вот же она, эта машина, а раньше мы ее видели у городского ОБОПа» – и показывают на мерседес. Я удивилась: неужели Нифонтов имеет наглость еще и в суд на ней приезжать – еще недавно его автозаком доставляли, как и других заключенных… Но решила сфотографировать на всякий случай, отошла на шаг и сняла машину. Через минуту открывается дверь, быстро выходит из мерседеса Нифонтов и направляется в нашу сторону. Мне бы не хотелось передавать дословно, но вел он себя дерзко, по-хамски. «Советовал», скажем так, «уничтожить пленку», объясняя, что это в моих же интересах. Я объяснила, что на улице, как и в любом общественном месте, снимать не запрещено. На это он ответил: «Так это вы и ударить на улице можете?», или что-то в  этом роде. Именно вот такая логическая связь – между снимком и ударом… Я сказала: «Я вижу, что это вам хочется сейчас ударить». Еще спрашивал мою фамилию, хотя – зачем? Фамилия моя ему уже известна благодаря судье Людмиле Павленко, которая на предыдущем заседании, после того как я попыталась сфотографировать Нифонтова в зале суда, пригласила меня к своему столу, так чтобы все могли запомнить, и огласила все данные служебного удостоверения.

- Ты это расцениваешь как предупреждение, угрозу?

- Весь вид Нифонтова - то как он подпрыгивал на месте, размахивал руками перед моим лицом - не оставляет иллюзий по части рода занятий и образа жизни этого человека. Но пока угроза состоит лишь в намерении (по словам Нифонтова - уже осуществленном) предъявить иски к тем изданиям, которые позволили себе назвать его фамилию. При этом я хочу сказать, что эти средства массовой информации оказали услугу многим людям, которые так же пострадали от нифонтовцев. Потому что на каждое новое судебное заседание, прочитав то, что мы пишем, являются все новые, "внеплановые", потерпевшие. Они приходят и рассказывают журналистам новые шокирующие истории о деятельности этой банды. У людей появилась слабая надежда, что в отношении того, что случилось с ними, тоже, когда-нибудь будут возбуждены уголовные дела, будут приняты законные решения, возникнет хотя бы теоретическая возможность для реституции, то есть возвращения незаконно отнятой собственности. Хотя я ежедневно слышу: "Таких как Нифонтов не сажают; не для того его отпустили из-под стражи; квартир, которые он присвоил, хватит, чтобы купить всех судей", и так далее. Замечу, что еще год назад никто не верил, что этот человек предстанет перед судом, но сейчас мы это видим.

- На потерпевших (мы писали, что они заявили, что их жизни находятся в опасности с того самого момента, как Нифонтову изменили меру пресечения) продолжает оказываться давление?

- Вот что рассказала мне вчера Юлия Чепик. В первый раз где-то месяц назад на стене у ее двери возле дверного звонка были нарисованы чем-то черным три креста. Не «крестики-нолики», а три таких характерных, как она сказала – кладбищенских креста. Она говорит: «Я их затерла». Через некоторое время появляется надпись: "Сука, ты покойник" и опять три креста. А накануне последнего судебного заседания, о котором мы говорим - свежая надпись и уже с уточнением: "Юля, сука, ты покойник". Причем, это все происходит не по адресу той квартиры, которую Нифонтов и его покровители у Юли отнимали, а по адресу той, где она сейчас живет с маленьким ребенком. Поймите, эту женщину некому защитить, она одна! Та же самая беда была и там, где Чепик жила раньше. Бывшие соседи ей рассказывают, что постоянно, до сих пор кто-то приходит, представляясь работниками милиции. Удостоверений не показывают, а только спрашивают: «Где Юля сейчас, не знаете как найти?» Вот и думай – милиционеры это или бандиты.

- В этом уголовном деле они в одной команде, и самое неприятное – до бандитской крыши очередь снова не дошла.

- Потерпевшая Елена Алабуд так и говорит: «Мне меньше вреда причинил Нифонтов, чем его крыша." Ее уголовное дело расследуется отдельно и до суда, как я догадываюсь, дойдет еще не скоро. Она рассказывает, что Андрей Нифонтов ей заявлял: «Я раз в месяц отвожу проценты по своему бизнесу в Киев». И она уверена, что не врал. Когда на нее наехал Нифонтов, она обратилась в УБОП – было это, как говорит Алабуд, 30 августа 2004 года, а после встретилась с Нифонтовым и его поставила в известность – а вдруг испугается и отстанет. Что происходит дальше? Передаю рассказ Елены Алабуд дословно: «Садись в машину, едем в УБОП», - сказал Нифонтов. Приезжаем, поднимаемся на 4 этаж, в этот же отдел, в тот же кабинет, где я только что была, к тем же самым Боровских и Тищенко, и он при мне начинает стулья ногами пинать и такими матюками их крыть! Они его начинают уговаривать, предлагают водички, закурить. А он кричит: «Ты что, падла, не знаешь, как я работаю, с кем, и кто за это получает?!» Потом он уезжает, меня до семи вечера еще допрашивают, а в 21.00 ко мне домой приезжает Нифонтов выбивать двери. «Если завтра за 5 тысяч долларов не заключаешь сделку, тебя изнасилуют, и сделают все остальное – так, как ты и заслужила. Запороть тебе мой бизнес я не позволю». 2 сентября мы поехали к нотариусу - жене судьи Попревича, который уже получил отвод по делу банды, и я продала Нифонтову половину квартиры за 5 тысяч долларов». Если описанная сцена  в УБОПе – правда, то можно понять Алабуд.

Хочу еще добавить пару слов по поводу того, отчего так “прыгает” Нифонтов. Он не привык к открытым судебным процессам, в его “бизнесе” судьи выносили решения по-тихому, и как правило – в его пользу. Это были обреченные на провал попытки граждан добиться правды в гражданском судопроизводстве. Вчера вдруг выясняется, что у судьи Павленко тоже есть одно такое дело – заметьте: в настоящее время, а не в прошлом! Павленко рассматривает гражданский иск потерпевших Михайловых к Нифонтову, которого она же судит в уголовном деле! Это стопроцентное, как по-моему, основание для отвода судье, но сам прокурор Зубков, который тоже считает это основанием, не верит, что отвод будет удовлетворен. Прокурор уже пытался дать отвод – по мотивам освобождения под залог всего в 20 тысяч бандита, на котором только материальных исковых претензий по уголовному делу висит на сотни тысяч, уже не говоря о том, что он член организованной преступной группы, но Баулин (председатель Киевского райсуда) отказал. Киевский районный суд сделал все, от него зависящее, чтобы оставить людей без крова, а теперь за то же самое судят Нифонтова!

Беседовал Артем ФУРМАНЮК, PRO-TEST