Вандалы "Протославянского братства" надругались над памятью религиозного мученика

В одном черном-черном городе есть черная-черная улица, на этой черной-черной улице есть черный-черный дом. В этом черном-черном доме есть черная-черная комната. Так начиналась детская сказка – страшилка, которую знает несколько поколений.  Во всяком случае, от послевоенных до наших дней.

Но, оказывается, это  совсем не детская сказка. Сколько этих черных улиц, с черными домами и комнатами было в моем городе при злом волшебнике Сталине? Сколько ученых, священников, просто хороших, просто людей замучено в них? Всех не пересчитать, хотя, слава Богу, в последние десятилетия в независимой Украине пытались и сейчас пытаются узнать о каждом замученном. Но не все имена, к сожалению, сохранились. А вот черных улиц, черных домов и черных комнат, к сожалению, сколько угодно. Сколько райотделов милиции в городе? И в них пытают и мучают людей, добиваясь признательных показаний. Совсем, как в средние века или в мрачное советско-сталинское средневековье. Сколько в городе прокуратур, где покрывают эти пытки, эти зверства, этот ужас? Сколько судов в городе, где  полностью игнорируют все доказательства о невиновности человека и о том, что признание в совершении преступления у него вырвано под пыткой? И ему выносят обвинительный приговор, обрекая на долгие годы мучений в нашей отечественной уголовно-исполнительной системе, пребывание в которой уже само по себе является жестоким обращением, а то и пыткой.

А еще в нашем городе проходят выборы. И в какой-то черной комнате подсчитывают и подтасовывают их результаты, и мэрами, и депутатами становятся не те, за кого голосовали горожане. А черные комнаты судов, говорят, что все хорошо и правильно.

Но даже в таких страшных местах люди ищут правду. И на стенах бывшей советской пересыльной тюрьмы по решению Харьковского горисполкома в 2005 году появляется мемориальная доска, посвященная Иосифу Слепому, уникальной исторической личности. Иосиф Слепой – последний в советские времена митрополит Украинской греко-католической церкви, основатель Львовской богословской академии, гуманист и последовательный сторонник независимости Украины. Конечно, он был арестован в 1945 году сталинскими «соколами», его пытали и мучили целый год в застенках НКВД. Не только в моем городе были черные комнаты, а и во всей Черной стране Советов. Приговорили к 8 годам заключения, которые он отбывал в мордовских лагерях. Потом ссылка в Сибирь. Во время «оттепели» его выпустили и попросили даже написать Историю  Украинской католической церкви. Москва захотела тогда наладить отношения с Ватиканом, но потом охладела к этой идее, и Иосифу Слипому в его 67 лет дают новый срок и по этапу через Харьков отправляют опять в Мордовию. Но это становится известно за границей, и во всем мире начинается движение  за освобождение выдающегося человека. По настоянию Папы Римского Иоанна ХХIII и президента США Джона Кеннеди советское правительство вынуждено отпустить митрополита. После чего он живет еще много лет (до 1984 года) в Ватикане, развивает Украинскую греко-католическую церковь, пишет книги, исторические и богословские. В 1992 году его останки привезли из Рима и торжественно перезахоронили в Соборе Святого Юра в присутствии миллиона верующих.

Мемориальная доска с именем этого праведника висела в одном черном-черном городе, где она почему-то помешала коммунистам – потомкам его  мучителей и какому-то психформированию, именующему себя «Протославянское единство». Они подали в суд на решение прежнего исполкома. А так как в черном-черном городе и новый  исполком стал ему под цвет, суд решил, видимо, всем грозить, как он привык это делать и когда кого-то пытают, и когда кого-то выбирают. Он отменил решение  старого исполкома го том, что имя праведника должно быть увековечено. Не для Черного города такая роскошь. Но новый исполком не спешил исполнять это решение. Тогда за дело взялись коммунисты, комсомольцы и «Протославянское единство». В один черный-черный день они,  буквально на глазах у прохожих и находящейся рядом милиции, сорвали мемориальную доску, растоптали ее ногами и уничтожили.

Но никто этим особенно не заинтересовался. Все думали про черный день выборов.

Вот такие истории случаются в ХХI веке!

И жутко становится мне, и противно: неужели мы все обречены сидеть в этих черных советско-постсоветских городах-болотах и боятся их страшных черных комнат и черных-черных душ, которые здесь поселились?