Так говорил Могилевич

Как вспоминает сам Мэнголд, с «доном Семеном» ему работалось в удовольствие. «С ним было забавно говорить», — сообщил он «Огоньку». Мы публикуем фрагменты из этого интервью, текст которого выложен в открытом доступе на сайте Би-би-си. Ответы Могилевича приводятся в обратном переводе с английского.

 ТОМ МЭНГОЛД: Хочу спросить, как вы сами определяете свою профессию?

СЕМЕН МОГИЛЕВИЧ: По профессии я бизнесмен.

Т М.: Расскажите о своем прошлом. Из какой вы семьи?

С М.: Я родился в Киеве. В районе под названием Подол Мать была ортопедом Отец работал в типографском бизнесе. Они оба умерли. Я один.

Т М.: Западные газеты прозвали вас «мозговитым доном» Вам нравится это прозвище? Оно оправданно?

С М.: Это из-за того, что у меня большая голова. 62-й размер.

Т М.: Где вас застал распад СССР?

С М.: В Венгрии.

Т М.: Вы там работали. Но по своей природе вы капиталист?

С М.: Я еврей.

Т М.: Вы уходите от ответа. Вы по природе капиталист?

С М.: Я предпочитаю работать меньше, а получать больше. Как это называется, капитализм или социализм, вам видней.

***

Т М.: Оправданно или нет, у вас теперь репутация международного Аль Капоне. Это помогает торговать пшеницей?

С М.: Это правда. Для торговли пшеницей эта репутация не годится. Не знаю, продавал ли Аль Капоне пшеницу. Но знаю, что он был связан с проституцией и тому подобное, а я с этим не связан.

Т М.: Как вы думаете, если заглянуть в будущее… Аль Капоне в итоге был арестован за уклонение от уплаты налогов Подобное может случиться с вами?

С М.: Я об этом читал. Со мной такого случиться не может, потому что я плачу налоги.

Т. М.: Потому что вы платите налоги?

С М.: Да. Как ни странно, я плачу налоги. И плачу их исправно. И сплю спокойно.

***

Т. М.: Если сложить все ваши вклады во всем мире и перевести в доллары—сколько это получится?

С М.: Это очень сложная математика, арифметика. Но для покупателя—приличная сумма. Довольно много.

Т М.: Я точно знаю, во сколько оценивается мое состояние. Как вы можете не знать?

С М.: Я даже не понимаю, что вы имеете в виду под словом «состояние». В американских долларах? В английских фунтах?

Т М.: Если перевести все ваше состояние в американские доллары.

С М.: Я не люблю американские доллары. Я к ним не привык Пока мы говорим, деньги крутятся, прибывают…

Т М.: Я готов разрешить вам не отвечать на этот вопрос.

С М.: Я просто подсчитываю. Мне нужен листок бумаги и большой калькулятор.

Т М.: Насколько большой?

С М.: Чтобы давал одиннадцать знаков после запятой. Хочу быть точным.

***

Т М.: В документах Шестого отдела российского Министерства внутренних дел вас называют одним из главных «авторитетов» — простите, если неправильно произношу это слово. Я цитирую: «финансист, специализирующийся на проституции, игорном бизнесе и отмывании денег». С чего бы русским такое писать, если это неправда?

С М.: А что, русские не врут? Они всегда говорят только правду — научились этому у американцев. Откуда им знать, если я девять лет не жил в России? Авторитет — это человек, который пользуется уважением. Пустые слова, никаких официальных документов, подтверждающих это, не существует. И люди, которые их говорят, ничего не понимают.

Т М.: В секретном докладе ФБР за 1995 год говорится, что вы связаны с так называемой — сейчас постараюсь произнести — солнцевской группировкой. Так или нет?

С М.: Я вам больше скажу. Я об этом прочел в докладе ФБР за 1994 и 1996 годы. Когда жил в России, я действительно жил в Солнцевском районе, но это не значит, что я принадлежу к солнцевской группировке. Милиционер, который меня останавливает, может жить в Кунцеве, но это не делает его членом кунцевской группировки. […]

Т М.: У вас был доступ к докладу ФБР?

С М.: Да, был.

Т М.: Каким образом?

С М.: Друзья принесли.

Т М.: Какие друзья?

С М.: Вам назвать имена, адреса, телефоны? Просто друзья. Принесли и сказали: «Посмотри, что тут ФБР про тебя пишет».

Т М.: Как он к ним попал?

С М.: Им, наверное, тоже друзья принесли.

Т М.: А те друзья его от кого получили?

С М.: Наверное, сами его и написали. […]

Т М.: Ничего подобного ни в одном докладе я ни о ком еще не читал. Если вы, по вашим словам, скромный бизнесмен, почему вы фигурируете в этом докладе?

С М.: Ни один полицейский — ни рядовой, ни высокопоставленный — никогда не называл меня преступником. Я объездил весь мир. Пять раз был в Италии, десять раз в Германии, несколько раз в Англии, и ни один полицейский департамент не назвал меня преступником. Мне запретили въезд во Францию в 1997-м. Но в мае 1999-го запрет был снят, потому что обвинения не подтвердились.

Т М.: Вам закрыт въезд в Англию и США. Почему?

С М.: […] Да мне туда и не надо. Все, что надо, я посмотрел.

***

Т М.: Знаете ли вы Сергея Михайлова?

С М.: Да, конечно.

Т М.: И вы с ним работали, имели дело.

С М.: Он со мной, а не я с ним.

Т М.: Господину Михайлову были предъявлены очень серьезные обвинения в Швейцарии.

С М.: Да, я знаю об этом.

Т М.: Как, безусловно, и о том, что его, как и вас в Англии,оправдали за отсутствием доказательств, которые должны были предоставить, но не предоставили российские власти.

С М.: Может, это потому, что не было таких доказательств. Не было преступлений.

Т М.: Вам с Михайловым просто повезло? Или вы всех обвели вокруг пальца? Или невиновны?

С М.: За Михайлова не скажу. Я точно не младенец. Есть вещи, за которые мне стыдно. Но мне точно не стыдно за то, что мне приписывают итальянцы, немцы и другие. Иначе я бы уже был в тюрьме Меня бы давно арестовали, если бы было за что.

Т М.: Вам известно, что президент Клинтон подписал президентский указ о борьбе с организованной преступностью. И поэтому в США вас объявили персоной нон грата.

С М.: Если так, я просто не поеду в США. Страна, в которой президент спит со своей секретаршей, меня мало интересует.

***

Т М.: Перейдем к Чехии. Вы там бывали?

С М.: Много раз.

Т М.: Согласно докладу британской разведки за 1994 год, вы там организовали черный рынок по торговле оружием из республик бывшего Союза,включая торговлю крупнокалиберными снарядами, наркотиками и драгоценными камнями. Почему они это написали?

С М.: Видимо, у них есть снимки, на которых я торгую оружием, или запись моих телефонных разговоров, где я распоряжаюсь

продать наркотики. Может, у них есть фото, как я крашу рынок в черный цвет. Но почему тогда они не передадут все это американцам? Не понимаю.

Т. М.: Категорически отрицаете?

С М.: Почему я должен отрицать? Если бы кто-то продавал оружие и меня бы в этом обвинили, я бы сказал: «Пожалуйста, докажите». А так что отрицать?

Т. М.: Почему же это все так против вас сговорились? Должна же быть причина.

С М.: Я сам не понимаю.

Т. М.: Но ведь вы наверняка думали об этом.

С М.: Я уже говорил в одном интервью. Люди из спецслужб меняются, а дело на Могилевича остается. Как объяснить, что никто из полиции ни разу не позвонил по телефону тех людей,в убийстве которых меня обвиняют, чтобы убедиться, что они живы. В газете «Вилидж Войс» Фридман описывает, с какой жестокостью я с ними расправился, и никого не интересует, что все эти люди живы, никто не потрудился проверить. Как это объяснить? […]

Т М.: Вы не отмыли ни пенни? […]

С М.: Однажды я стирал рубашку, и там в кармане было пять долларов…

Т М.: Понятно. Имели ли вы в последние 15 — 20 лет дело с проститутками?

С М.: Однажды в Гамбурге я увидел из окна проституток,и я извинился перед женой,что на них смотрю. Если я продаю наркотики и оружие, зачем мне еще проститутки? Или они действительно много денег приносят?

Т М.: Мы отклонились от Чехии. Вы помните ресторан U Holubu?

С М.: Да, конечно.

Т М.: 31 мая 1995 года полиция провела там рейд. […] Там должна была проходить встреча двух русскоговорящих преступных группировок из Москвы и Украины.

С М.: Да, 31 мая 1995 года мой товарищ Виктор Аверин отмечал свой 38-й день рождения. Он пригласил друзей с женами и детьми и предложил отпраздновать в U Holubu.

Т М.: Вы тоже собирались там быть?

С М.: Да.

Т М.: Но вас предупредили, что будет рейд?

С М.: Нет.

Т М.: Тогда почему не поехали?

С М.: Я летел из Израиля с пересадкой в Вене. Почему-то самолет задержался на 45 минут. Я должен был быть в ресторане в 9:30, так мы договорились по телефону. А приземлился только в 10:45. Когда я подъехал к U Holubu, рейд уже начался. Я пошел в соседнюю гостиницу, сел в баре и просидел часов до пяти или шести утра. Потом взял такси и уехал в Будапешт.

Т М.: Вас кто-то предупредил, что вас там могут убить?

С М.: Никто ничего не знал. Из всех присутствовавших работников и гостей арестовали 80 человек. Было задействовано 200 спецназовцев и вертолеты. Они окружили здание, сделали предупредительные выстрелы, заблокировали все выходы, но не нашли никаких доказательств преступной деятельности. Хотя они привезли с собой специальные автомобили для перевозки трупов и радиоактивных материалов. Они были уверены, что на русскую вечеринку приходят люди, хранящие на теле 100 граммов радиоактивных материалов, несмотря на все неудобства. Они не могли представить, что у русских может быть вечеринка без трупов. Они очень хорошо подготовились. Вертолеты летали над городом весь вечер, очень красиво. В пять утра всех отпустили.

***

Т М.: Почему вы открыли компанию на Нормандских островах?

С М.: Дело в том, что это единственные острова, про которые я знал. Когда мы проходили про другие острова на уроке географии в школе, я болел.

Т М.: Но почему вы выбрали именно это место?

С М.: Я не выбирал. Я купил то, что в тот момент продавалось.

Т М.: И это оказалась офшорная компания.

С М.: Я и покупал офшорную компанию.

Т М.: Зачем?

С М.: Чтобы платить меньше налогов.

Т М.: Пытались ли вы отмывать деньги через эту компанию?

С М.: Нет, естественно. […]

Т М.: Поговорим про YBM Magnex. По документам вы основатель и акционер этой компании.

С М.: Я действительно ее основал. Но продал все акции в 1996 году.

Т М.: Я знаю об этом. Но поначалу вы были акционером. Вам принадлежала треть всех акций. Вам и вашим друзьям, среди которых был Сергей Михайлов.

С М.: Да, в этом нет ничего особенного. Все учредители компании «Арбат Интернешнл» были акционерами, так же как все, кто организовывал компанию Arigon. Все мы были акционерами, включая меня. Только я продал свои акции в 1996 — 1997 годах.

Т М.: Вы владели третью всех акций?

С М.: Значительной частью. Не знаю, была ли это треть, может, больше, может, меньше. У меня было меньше пяти процентов. […]

Т М.: Проходили ли через компанию «грязные» деньги?

С М.: Я покинул YBM в октябре 1994 года. Через десять дней будет пять лет. О том, что было потом, не имею понятия. Но не думаю, что кто-то там отмывал деньги.

Т М.: В тот период, когда вы еще были в компании, согласно аудиторским документам, составленным после банкротства, были обнаружены многочисленные свидетельства связи между YBM и организованной преступностью. […]

С М.: Может, это какая-то проблема с переводом. Я не совсем понимаю вопрос.

Т М.: Компания объявила о банкротстве после того, как ФБР закрыло ее в 1998 году. Когда аудиторы стали проверять финансовые ведомости, они обнаружили документы, подтверждающие, что там отмывались деньги, шло откровенное надувательство.

С М.: Если было надувательство, пусть доказывают. К сожалению, у меня нет доступа к документам ФБР. Но мало вероятно. Какой смысл? Компания зарабатывала 30 миллионов в год. […] Перед моим уходом компания оценивалась в миллиард долларов. Какой был смысл в надувательстве?

Т. М.: Вы знали Якова Богатина?

С М.: Конечно.

Т. М.: И знали, что он связан с организованной преступностью?

С М.: Яков Богатин? Все зависит от того, что вы понимаете под организованной преступностью. Возможно, в профессиональных кругах, где Яков преподает, он доктор наук в Саратовском университете, профессор металлургии, известный всем металлургам страны, существует какая-то организованная преступная группа металлургов.

Т. М.: Нет, я имею в виду его брата Давида, отбывающего восьмилетнее заключение в Нью-Йорке за многомиллионные махинации с бензином.

С М.: Да. Его брат стал преступником в Америке. В России он был обычный человек. Не думаю, что кто-то его выдал. Америка делает из людей преступников. Такая это страна. Поэтому я там не живу.

^{Подготовил Василий АРКАНОВ, Нью-Йорк}