В Сибирь, к шаманам! Часть 1

Ткнул курсором в Скайп, связался с племяшкой, которая живет в Красноярске. От нее узнал, что погода в Сибири нормальная, что меня там всегда ждут, что на днях она с друзьями отправляется на фестиваль этнической музыки «Саянское кольцо», который седьмой раз пройдет в селе Шушенском. Для тех, кому «до тридцати» поясняю: в этой деревеньке отбывал ссылку вождь мирового пролетариата В.И.Ленин. Там же он венчался со своей революционной подругой Н.К.Крупской.

 Я быстренько зашел на сайт фестиваля и с удивлением обнаружил весьма любопытную программу. Среди прочего значилось: «Камлание шамана». Все! Решено: еду. Еще через пять минут были забронированы билеты, и я попросил племяшку разведать: что есть интересного в бескрайнем Красноярском крае для украинского бродяги. На следующий день мы уже договорились: вместе едем на фестиваль, а потом – вся Сибирь у моих ног на протяжении трех июльских недель.

Билеты Аэрофлота обошлись без малого в 800 долларов «раундтрип». Стыковка – в Москве. Ждал пересадки буквально пару часов, посасывая пиво в баре. Даже не выходя из здания аэропорта, понимаешь: экономические дела в России идут на поправку. Аэропорт «Шереметьево» вряд ли чем отличается от своих собратьев в Европе и США. Подумалось: в Украине вроде тоже экономика на подъеме, вот только по сараю под названием «Международный аэропорт «Борисполь» этого не скажешь. Если придерживаться мнения, что воровство и мздоимство – главнейшая черта славянских народов, тогда следует согласиться: Украина и вправду славянская колыбель.

Еще около четырех часов лета плюс пять часовых поясов и я, невыспавшийся, в аэропорту Красноярска. В полете я крепко прилип к иллюминатору: благо на всем пути – ни облачка, есть возможность беспрепятственно обозревать сибирские просторы с высоты восьми тысяч метров. Помните советскую песню про «зеленое море тайги», которая шумит «под крылом самолета»? Ничего другого не приходит на ум от увиденного. Картина буквально завораживает. На тысячи километров – сплошной зеленый ковер, изредка прорезанный загогулинами реки, еще реже – ровной ниткой дороги. Пролетали всего над парой городов. Деревни – большая редкость. Зато порой – на сотнях километров от жилья вдруг обнаруживаешь лоскут земли, отвоеванный у тайги и прислонившийся к краю домик. Староверы или иные отшельники таким путем спасаются от мирской суеты. А мы еще спорим: есть ли на земле места, куда не ступала нога человека? Да она, считай, нигде здесь не ступала. Не под силу человеку проникнуть на сотни километров вглубь тайги и вернуться живым. Да и к чему это? Так, общипывают, таежные богатства  по краям этого зеленого моря. А в таежную глушь можно пробраться лишь звериными тропами да по реке: летом на лодке, зимой – по льду.

Не заметил, как прилетели в Красноярск. Брат Вова – здоровенный, бородатый, встречает на «леворулевой» «Тойота Секвойа». Левый руль в Сибири (если речь не идет о машинах российского производства) – показатель благосостояния водителя. Значит не пожалел пару тысяч долларов, чтобы обзавестись японским авто, пригнанным из Европы или купленным в автосалоне. В прошлый мой визит у Вовы был автопарк разной техники российского производства. Догадываюсь: дела у брата пошли на поправку. Он везет меня к другой родственнице - племяннице Светику. Та уже ждет, выставляет угощение, отправляет в душ, и убегая на работу, предупреждает: к вечеру заедут ее друзья и мы дружно отправимся на фестиваль. Это около 500 км пути: сущая безделица по сибирским меркам.

 

Вскоре я знакомлюсь с молодой семейной парой – друзьями племяшки Светы, обладателями праворукого «Ниссанчика», забитого всякой ерундой, словно мы отправляемся в автономное путешествие в необжитые уголки Севера. Дорога в Шушенское совсем не та, что в Украине и уж тем более, чем в обжитой сытой Европе. Нет, не о качестве самой дороги речь: она вряд ли хуже, чем у нас. Дорога непривычно безлюдная: и машин мало, и населенных пунктов на протяжении сотен километров не встретишь, и всяческих придорожных отельчиков-ресторанчиков почти нет. Страшно, наверное, в такой глуши открывать бизнес. В глаза бросается какое-то девственное безлюдье на этих безграничных просторах. Не заметно суеты, толкотни локтями, с каждыми редким встречным хочется поздороваться.

Вдруг лес вдоль дороги начинает редеть и внезапно кончается. Наш путь лежит через Хакасию. По пустынно-степному пейзажу она напомнила мне Калмыкию. Только здесь нет той жары. За окном тянется рыжий холмистый пейзаж. Кажется, юная девушка уснула на этом степном ложе, забыв укрыть свою наготу. Здесь линии плавные, нет углов и резких изгибов. И почти нет людей. В таких местах должны рождаться философы, или по крайней мере буддисты.

Солнечная до этого погода резко портится, откуда-то налетают тучи и через пару минут льет проливной дождь. Мы едва видим дорогу через мелькание дворников и потоки влаги. Про такой дождь, наверное говорят «хляби земные разверзлись». Светопредставление длится считанные минуты, после чего, словно не было катаклизма: солнце, да грандиозных размеров и яркости радуга. Мы буквально въезжаем в ее арку. Никогда бы не поверил, что такое возможно.

За несколько часов подобная картина повторяется многократно: солнце-дождь-радуга-дождь-солнце… В Сибири не только богатейшая природа, но и удивительный климат. Резко-континентальный называется.

К Шушенскому подъезжаем затемно. Дождь уже льет безостановочно и на въезде в Шушенское нам на встречу движется целая колонна машин: фестивальщики разъезжаются по домам, напугавшись дождя. Мы резко меняем концепцию, в соответствии с которой собирались становиться с палатками в фестивальном городке. В селе замечаем на воротах надпись «Жилье», тормозим и вскоре селимся в классической русской избе-срубе. Хозяйка приносит горячий чайник, расписанный петухами, хозяин как само собой разумеющееся  информирует: банька натоплена. Для тех, кто впервые отправляется в Сибирь: бани есть почти в каждом дворе, и просьба странника попариться в баньке почти всегда найдет понимание. Нам не до того, попив чайку, мертвецки засыпаем.

Утром меня разбудил шум под окнами. Выглянув, наблюдаю следующую картину: наш хозяин схватил за грудки мужичка вдвое его моложе и со словами: «Ах, так это я старик!», смазал того по мордам. Противник оказался в луже, откуда ретировался в соседний двор. Хозяину, успевшему наклюкаться к девяти часам утра, хочется поделиться подробностями этой беспримерной виктории, и он начинает изливать душу единственным слушателям –то есть нам. Мы отнюдь не настроены на утренний пьяный базар. Платим дяде положенное за ночлег и, собрав вещички, отправляемся искать место для палатки.

Погода исправилась, в Шушенском солнечно и многолюдно. Мы пытаемся пробиться к палаточному городку, но испуганно отступаем: толпа людей и машин месит грязь от вчерашнего дождя, многие обитатели городка уже начинают «праздновать». К тому же за право попасть в городок организаторы взимают непомерную цену. Мы поворачиваем назад, в поселок, где на почти безлюдной обочине под деревом ставим палатки, после чего налегке отправляемся к месту фестивального действа.

Основная сцена расположилась на стадионе. Есть еще пару малых сцен, мастер-классы, проходят довольно интересные народные забавы. Есть также питейно-едовая зона и Город мастеров, в котором отыщешь все – от мехов и изделий из бересты до расписных валенок и народных музыкальных инструментов.  

Но главное на фестивале, конечное, музыка. Она на высоте! Фестивалю семь лет, он успел приобрести широкую популярность и авторитет. При этом не скатился в попсу, кажется его организаторы просто не ведают о существовании термина «неформат». Вот у кого следует брать мастер-классы организаторам украинских фестов в стиле «а ля этника». У нас все сводится к примитивному ум-ца-ца. То ли украинские организаторы «Шешор» и прочего народного действа считают нынешнюю молодежь за круглых дебилов, то ли сами ими являются, но львиная доля исполнителей на украинских фестивалях – это дешевые лабухи, место которым – на сельских свадьбах. В Шушенском все иначе. Тут действительно представлен фолк, а также различные музыкальные блюда, замешанные на нем, приправленные джазом, роком и пр. Одним словом – world-music в самом широком его понимании. И главное – исполнители все как на подбор: мастера своего дела.

Помимо участников-претендентов на главную премию фестиваля «Золотая Ирия», выступила целая когорта почетных гостей – этно-монстров. Восхитительный балалаечник «русский Паганини» Алексей Архиповский, председатель жюри фестиваля Сергей Старостин. Последний просто до слез довел своим выступлением в дуэте с юной девицей с косой до пояса в российском наряде. У девчонки был настолько пронзительный «жалостливый голос», который Старостин умело подчеркивал игрой на самых разнообразных народных инструментах, что  это выступление я запомню навсегда.

Тувинскую группу Хуун-Хуур-Тур в известных музыкальных энциклопедиях называют самым выдающимся музыкальным явлением России за последнее десятилетие.Группу очень любят в США, о ней вполне заслуженно писали едва ли не все ведущие американские газеты.

Хотя лично мне больше запал в душу коллектив «Алаш», тоже из Тувы. С ними мне доведется встретиться еще дважды, но об этом позже. Квартет музыкантов играет на причудливых тувинских инструментах. Но главное, они владеют искусством горлового пения разных типов, когда один вокалист способен выводить две или даже три мелодические линии одновременно, сильно (до четырех октав) различающиеся по высоте.Описать этого нельзя, нужно слышать. Из чистой этники очень понравилось женское трио АЙАРХААН (РЕСПУБЛИКА САХА). Певицы настолько реалистично копировали топот мчащегося табуна, что стало немножко страшно. А использование якутского хомуса, который может заменить почти любой музыкальный инструмент, превратил это выступление в настоящее шаманское действо. 

Но самым большим открытием для меня стало выступление Далера Назарова из Таджикистана и его нового проекта «Дети Памира». Коллектив выступал на закрытии фестиваля. Это – большая честь. Надо было видеть, с каким почтением отзывались организаторы о таджикском коллективе. И когда «Дети Памира» выступили, стало понятно, что все слова были заслужены, а попасть на такое выступление – большая удача. Помню, я еще подумал: коллектив такого уровня вряд ли когда-то появится на украинских опен-эйрах. Но буквально через два месяца я услышал «Детей Памира» на фестивале «Джаз-Коктебель» - мероприятии весьма посредственном в музыкальном отношении и организации. Поэтому я до последнего момента не верил, что на нем появится Далер Назаров. Оказывается, организаторы крымского фестиваля услышали Назарова в Шушенском и тут же пригласили его в Коктебель. Он приехал и сыграл у нас. И как! Правда, это выступление было поставлено в очень неудачное время, когда перед сценой собралось совсем немного зрителей. Но это были настоящие  счастливчики!

Конечно же, я не мог пропустить камлание шамана, анонсированное на сайте фестиваля. Выглядело это так. На широкой поляне ближе к вечеру сложили пирамиду из сухих стволов деревьев (ватра по-нашему).  Вокруг ватры начали вышагивать, кружиться, что-то нашептывать три шамана (вернее – главная шаманка и два ее помощника). Все они выглядели примерно одинаково: какие-то рубища, на голове – шапка из птичьих перьев, в руках – бубны. И еще в этом наряде были спрятаны радиомикрофоны. Благодаря им сотни людей, обступивших место действа, слышали каждых вздох шаманов через динамики. Все это продолжалось довольно долго, наконец, ватру подожгли и шаманы начали камлать на огонь. Примерно через час все закончилось, несмело закапал дождик. Шаманка объявила, что надо поблагодарить небо за то, что оно услышало шаманские призывы… Впрочем, мне показалось, что все дело просто в непредсказуемой сибирской погоде. Откровенно говоря, мне показалось, что в выступлениях музыкантов на сцене было больше шаманизма, чем в камлании «профессиональных шаманов». Позже мне рассказали, что уговорить на это выступление шаманов было непросто. И все же организаторы убедили их, что нужно нести искусство в народные массы, дабы молодежь знала, что это такое.

Что касается фестивальной публики, она произвела не лучшее впечатление. Большей частью – это молодежь, съехавшаяся из окрестных селений: все в черных адидасах, редко трезвые, они появлялись на стадионе у главной сцены большей частью около полуночи, когда начиналась дискотека.

Поскольку музыкальная программа начиналась во второй половине дня, у нас было много свободного времени, и я решил отправиться на экскурсию. Купил билет на экскурсию к Саяно-Шушенской ГЭС – той самой, где недавно  сорвало турбину и едва не прорвало плотину. Сначала мы часа два ехали на автобусе. За окном тянулась плодородная равнина Минусинской впадины – климатического оазиса Красноярского края. А потом вдруг показались горы и вскоре мы подъехали к пристани, где нас ждал небольшой катер.

Капитан оказался общительным дядькой, который всю дорогу рассказывал нам кучу историй про здешних медведей, а еще про то, какая была паника ниже по течению ГЭС, когда возникла опасность ее прорыва.

Вскоре мы подплыли почти вплотную к плотине. Зрелище грандиозное: ГЭС словно зажата меж двух хребтов: здесь очень сильное течение. Можно представить с какими трудностями столкнулись строители при ее возведении. На обзорной площадке им воздвигнут очень реалистичный монумент.

Завершающий концерт фестиваля я слушал в гордом одиночестве: племяшка с друзьями поехала в Красноярск – работать. А мне предстояло отдыхать. И я уже знал, как буду это делать.

Разбив свою микроскопическую палатку поближе к автовокзалу, я заснул под галдеж нетрезвой молодежи, чтобы в шесть утра быть на вокзале. Еще вчера там говорили, что все билеты на Ергаки – следующую точку моего путешествия по Красноярскому краю - проданы, но перед отправлением для меня нашелся один разбронированный билетик. Я успел купить в привокзальном киоске бутылку молока, булку и собрался, наконец, выспаться. Через шесть часов я высадился около турбазы «Тушканчик», откуда начинается маршрут к Ергакам.

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5