В Сибирь, к шаманам! Часть 3

Про тувинцев красноярцы рассказывали не самые веселые вещи: оказавшись в тамошних диких местах странник рискует оказаться жертвой кочевых разбойников, народ они горячий, на славян смотрящий искоса… Я не ожидал встретить радушный прием в этих окраинных землях, едва сойду на автостанции. Еще в Шушенском запасся телефончиком, который дала мне сотрудница турфирмы. Она рекомендовала некого Артура, заявив, что парень он надежный, душевный – с ним не пропадешь, он обязательно что-то придумает для одинокого туриста. 

Спустившись с Ергак на трассу, я обнаружил долгожданную мобильную связь и начал названивать Артуру. С надцатого раза дозвонился. Кажется, тот был мне не рад, голос его был «уставшим». К тому же Артура не было в Кызыле – столице Тувы, где мы договаривались встретиться.  Но через 2-3 часа я уже приеду в Кызыл… Артур смилостивился, и дал мне телефон своей помощницы. Ей я дозвонился сразу. Она сказала, что у Артура возникли некие «проблемы», но она меня встретит на въезде в город. Позже я выяснил: отправившись в командировку, Артур просто «сел на стакан». Запой в Сибири – как стихийное бедствие: его нельзя предугадать, поэтому любая железная договоренность с самым надежным человеком может сорваться из-за этой безделицы.

Проехав свыше двух сотен километров, мы миновали единственный населенный пункт. Пейзаж был пустынен, почти свободен от деревьев, температура – за тридцать. Вообще-то климат здесь суровый: летом может переваливать за плюс сорок, зимой – за минус пятьдесят. Стены домов вдвое толще, чем у нас. Признаков промышленности из окна автобуса я не отметил, тучных стад скота, свидетельств земледелия – также. Да как же они живут – подумалось? А живут они плохо. Советская власть, подарив кочевникам привычку к оседлому образу жизни и тотальную образованность, быстро отучила население от животноводства. Теперь народ бедствует, а как рассказывали местные жители – порой и не доедает. В то время как в соседней Монголии, очень схожей по условиям с тувой, численность стада семьи кочевника исчисляется тысячами голов, в Туве – десятками: ходит бедный, неприкаянный народ, отучившийся работать. Грустная картина последствий социалистических преобразований…

Я попросил остановить машину около заброшенного поста ГАИ. Было жарко, я несколько дней не пил пива, машины с моим гидом не было, и я отправился к ближайшей заправке, где купил в магазинчике бутылку ледяного питерского пива. Отошел в сторонку, присел на ступени бывшего поста ГАИ, открыл пробку… И снизошла на меня нирвана.

Через дорогу, на холме высилась незначительных размеров буддистская ступа. Туда то и дело направлялись люди: очевидно, это место весьма популярно у аборигенов. Вскоре приехали за мной, и мы через десять минут езды по грунтовой дороге оказались в туристической резервации – в стороне от жилья, на берегу Енисея. Территория обнесена изгородью. На ней в центре полукругом - грандиозный стол для массовых мероприятий, тут же – нешуточных размеров кострище. Грешным делом подумалось: уж не жертвоприношения ли здесь устраивают? Интересно, рассуждал я дальше, сгодится ли странствующий журналист на эту роль? Также я обнаружил помещение столовой, душевые и с десяток юрт, в одну из которых меня и поселили. Я познакомился с Буяном – здоровенным смышленым тувинцем, который, как мне показалось, в лагере – за старшего. Ежели соберетесь посетить Туву, возможно, вам пригодится телефон Буяна: 9-962-062-5288.

Мне очень понравилась юрта: наверное, в таких могли жить только очень богатые кочевники. Мне – небедному путешественнику – она обошлась в 40 долларов с двухразовой кормежкой и, главное, вечерними представлениями.

Все остальное время я был представлен себе, т.к. в этой туристической резервации не было ни одного обитателя кроме меня. Организовывать же тур ради единственного клиента хозяева не были настроены, а я не готов был сорить деньгами за персонального водителя. Дело в том, что Тува, как я выяснил – край, мало приспособленный для туристов. Без машины тут делать нечего. А расстояния, как и везде в Сибири – немалые. Так, на границе с Монголией есть интересная гора, но это – несколько сотен верст от Кызыла. Существуют озера, популярные у местных жителей. Но, судя по описанию, это просто водоем в степи с полным отсутствием растительности и сетью турбаз советского пошиба. Говорят, вода в озере очень лечебная, но я ведь не лечиться приехал за тридевять земель …

Солнце катилось к горизонту, я распаковал рюкзак и спустился к берегу Енисея. Река едва спустилась с гор и неслась со скоростью курьерского поезда. Прозрачный поток готов был снести любой предмет, попавшийся на пути. Но меня тянуло залезть туда, словно кролика в пасть к удаву. Поблизости я заметил некое подобие заводи, выложенной из камней безымянным купальщиком. Здесь течение было чуть слабее, образуя лихой бурун. Я разделся, зашел по колено в воду, делая немалые усилия, чтобы удержаться на ногах. Чуть в стороне расположилась группка работников базы, с интересом наблюдая за моими экзерсисами. Кажется, они делали ставки: унесет меня, или я благоразумно отступлюсь от своей затеи. Я ухватился за камень покрупнее и решительно плюхнулся в воду, не выпуская «якорь» из рук. Ощущение неописуемое. Что-то подобное я уже испытал в Ергаках, когда купался в озере Светлое. Не знаю, чем это объяснить, но ты чувствуешь, как несешься в какой-то энергетической трубе. Наверное, какой-то неисправимый романтик и апологет внеземных сил сказал бы, что Енисей делится с человеком частью своей энергии, принесенной с Саянских гор. Но я-то всю эту схоластику не признаю, посему констатирую: купание в Енисее в тувинских краях – это неповторимый опыт. А открывающийся вид на безлюдные сопки придает процессу купанию некий обрядовый шарм.

Когда я вылез на берег, подошел Буян. Мы поболтали, он предложил удочку – половить хариуса на кузнечика, их в траве водилось множество. Я предпочел просто сидеть на берегу и втыкать в окружающую действительность. Вы спросите: зачем же я приехал в Туву? Вот за этим.

Вечером наконец-то прибыла тургруппа на персональном бусике, жить стало веселее. За ужином раззнакомились, я узнал о типично-попсовом расписании туристов, младшему из которых было далеко за тридцать. Людей, большей частью москвичей, возили по Красноярскому краю как стадо овец – от озера к озеру, от горы к горе. Везде – сытный корм и мягкое ложе. Что-то я не видел на их лицах восторга. Зато у меня появилась возможность присоединиться к этой группе и попасть в некое сакральное место Тувы, в которое они собирались. Но вскоре я понял, что ничего интересного не увижу, поэтому решил изучать Туву в одиночку.

Сразу после ужина нас ожидал концерт. То есть персонально - для десятка туристов. Мы собрались в здании столовой: музыканты объяснили, что они стараются не выступать на улице, поскольку их простенькие народные инструменты очень быстро расстраиваются. А теперь, внимание! Лично для нас выступала группа, от которой я пришел в восторг на фестивале в Шушенском: «Алаш»! Коротко об услышанном: наверное, ни один исполнитель из тех, что я слушал и слушаю ежедневно не производили на меня такого магического действия. Эти парни с какими-то потешными деревянно-кожанными самоделками и со своим горловым пением просто ввели меня в состояние транса. Вот они, настоящие сибирские шаманы! Впрочем, буквально днем позже у меня появится возможность сравнить этих шаманов от музыки с истинной тувинской шаманкой.

Следующий день я решил посвятить самостоятельному исследованию тувинской столицы, поскольку больше-то деться было некуда. Выбрался в город на машине своих солагерников. Они отправились смотреть главный буддистский центр  республики, который посещал Далай Лама, и я туда же. Это оказалось не просто культовое сооружение, но и какой-то учебный центр, и лечебница. Об этом я догадался, бродя по коридорам здания. Всюду какие-то двери, около них сидят люди, ждут чего-то. До конца ничего не понял – надписи-то все не русские. В общем, другой мир, и вторгаться в него я не был намерен. К тому же, дважды побывав в Непале, вряд ли найдешь повод удивляться буддистской экзотике.

Неподалеку обнаружил недавно построенный монумент подвигу тувинцев в Великой Отечественной войне. И вот что любопытно: республика Тува (правильнее говорить Тыва) до октября 1944 года, когда советская армия уже била фашиста в хвост и в гриву, вдруг объявила фашистской Германии войну и одновременно присоединилась к братскому союзу ССР. Говорят, что московские эмиссары исподволь руководили республикой задолго до осени 1944-го. Просто, таким образом, произошла фиксация отношений де-юрэ. Наверное, тувинцам подсказал эту идею «старший брат», ведь сложно предположить, что Гитлер мог посягать на тувинские степи. Тем не менее, на гранитных стелах монумента выбиты имена сотен тувинцев, погибших в этой войне. Но меня поразила больше всего гранитная плита, на которой скрупулезно выписан экономический вклад тувинского народа в великую победу: сколько тысяч тулупов, рукавиц, валенок пар лыж отправлено на фронт, сколько табунов лошадей, сколько тонн мяса. Кстати, тувинцы недюжинно помогли Украине в восстановлении сельского хозяйства после победы: тучные стада скота были отправлены в Украину из далекой Тувы взамен тех, что угнали немцы.

Внешне столица Тувы производит впечатление ухоженного райцентра. Уклад жизни напоминает тот, что был у нас в начале 80-х. Местные товары обнаружить не удалось за исключением булок, а также вкусных и дешевых шашлыков на каждом углу: в мясе здесь знают толк. Я решил прикупить какие-то экзотические презенты своим домочадцам, однако все сувенирные лавки оказались забиты китайским ширпотребом. В итоге я набрел на магазинчик монгольских товаров и накупил всякой всячины из шерсти ламы и верблюда – очень качественной, как оказалось. Попутно отметил переход местных торговцев с устаревшего девайса "счеты бытовые" на более продвинутый калькулятор. Правда, этот переход дается не легко: девушки в гастрономе совмещали пользование двумя этими приборами.

 Из достопримечательностей тувинской столицы под номером один значится стела «Центр Азии». Чисто случайно этот центр оказался аккурат на центральной набережной города. Ни чем не выдающийся земной шар из гранита. Но место, в котором он находится и впрямь непревзойденное: здесь сливаются два притока Енисея. Как говорили нам музыканты во время вчерашнего выступления, это очень энергетически богатое место.

Чуть дальше по набережной – шаманская клиника. Я бы ее мог и не заметить, если бы не столб, увешанный буддистскими тряпицами и надписи на непонятном языке, но с понятными медицинскими картинками. А у крыльца клиники сидит-курит бабка: сразу видно, что шаманка. Я уже прицелился фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту картину, как бабка зацыкала на меня, замахала руками. Но я не обиделся, а перешел на другую сторону тротуара, где к набережной было пришвартовано то ли судно, то ли баржа. В нынешней жизни оно служило баром. Пива почему-то в нем не оказалось, посетителей по этой причине тоже. Но было так жарко, а мне так хотелось задержаться в этом месте, что я уболтал барменшу, и она достала для меня из холодильника запотевшую бутылочку. Я сел за столик и стал смотреть на Енисей.

Тут со мной вновь случилось нечто необъяснимое. Это было очень похоже на тот «энергетический экстаз», который я уже пережил на озере в Ергаках и купаясь в Енисее. Я вдруг  отчетливо почувствовал, как какой-то мощный поток энергии буквально проходит через меня, мирно посасывающего бутылочку пива. И этот поток совпадал с течением Енисея, в который буквально передо мной сливались два его притока. Вроде и не было полуденной жары и городского асфальта.

После столь удивительного испытания я попытался отыскать достойное туриста занятие. Посетил пару офисов турфирм, поинтересовался, чем они могут меня занять на денек-другой. Оказалось – ничем, кроме поездок на «оздоровительные» озера. Еще предложили купить билет на самолет или автобус. Тогда я, как воспитанный турист отправился в национальный музей. Он очень схож с Музеем Ленина в Киеве – такой же имперский саркофаг. Венец экспозиции - выставка золота скифов из местных курганов. Меры безопасности – беспрецедентные. Хранилище с золотыми украшениями (действительно очень красивыми и хорошо сохранившимися) – за металлической дверью-решеткой, как в тюрьме. Перед входом оставляешь все вещи, фотографировать нельзя. Когда посетители заходят в хранилище, дверь закрывают на замок, а в зале сидит вооруженный милиционер.

Собственно, в музей я первоначально шел в поисках диска с исполнителями горлового пения. Но, мне не удалось их найти. Тогда я обследовал городские магазины и базар. Там было все: Филипп Киркоров, Маша Распутина, шансон, но горлового пения не было в помине. Знаете, где я его купил? На amazon.com!

Вскоре я окончательно пресытился столичной жизнью и заскучал по своей олигархической юрте. Я позвонил Буяну и он забрал меня в лагерь. Когда я сел в машину, Буян сказал, что надо будет забрать еще одного человека, и заехал в место, показавшееся мне знакомым. Это оказался двор шаманской лечебницы. Оттуда вышли две женщины. Одну я узнал сразу: это она запретила мне снимать клинику.

А вскоре она, нарядившись, как и следует шаманке, била в бубен и камлала на огонь перед обитателями нашей турбазы. Чтобы мы сполна ощутили сакральность момента, подруга служительницы культа комментировала зрителям: эта шаманка практикует 15 лет (при советской власти шаманизм запрещали), ее приглашали в Австрию, она лечит многие болезни. «Конферансье» предложила зрителям подлечиться с ее помощью, но все сдержанно промолчали. Потом она била в бубен, что-то бубнила в огонь и взывала к небу, наконец, затихла.

В заключение шоу призвала нас больше заниматься благотворительностью, давать деньги детдомам и зачем-то вдруг сообщила, что среди присутствующих есть очень богатый человек, а еще – кто-то из нас болен остеохондрозом. Если учесть, что большей частью перед ней сидели москвичи, и то, что среди нас не было ни одного человека младше тридцати, включая супружескую пару под семьдесят, шаманка не могла ошибиться. Едва она отправилась восвояси, две моложавые туристки, взглянув на мой «Никон» с толстенным объективом, прямо спросили: «Признайся – это ты тут богач?» Я бросил через губу: «Разве есть сомнения?»

Мы посидели с москвичами у костра, попили, что бог послал, и расползлись по своим юртам. Следующим утром они съехали, да и мне уже нечего было здесь делать. Но в лагере целый день велась подготовка к одному очень важному мероприятию республиканского масштаба, ради которого я решил задержаться еще на день.

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5