Рефлексия рабства

Это была поездка от станции "Дорогожичи" до "Золотых ворот". В вагон вошел невысокого роста  мужчина. Маленькие ручки, короткие ножки и большая, круглая голова. Взгляд тяжелый, исподлобья, смотрел, как будто карабкался по мне вверх.

Я сидел напротив.

- Свободным тебя могут назвать только по недоумию, необразованные люди, остальные скажут - раб, дурак!

Я вдруг осознал, что это его голос звучит в моей голове. Я действительно считаю себя свободным, очень искренним, положительным человеком, с оптимистическим взглядом на жизнь. Такая оценка была оскорбительна, даже от незнакомого человека. Я не возразил, а незнакомец продолжал говорить в моей голове.

- Раньше на каждого было по одному ремеслу - живи, совершенствуйся. А сейчас у всех глаза разбегаются, всего попробовать люди хотят, от этого и жизнь короче стала, время мечется туда-сюда, где ж ему замедлить бег, когда желаний так много у человека, а срок невелик. Человек не решил еще, как ему жить, а уже помирать пора, вот он и злится, недоволен своей судьбой.

- А чего быть довольным, такому как ты?

Это был вопрос. Я отвел взгляд. Маленькая девочка, на соседней лавке, засунула себе конфету глубоко в горло, покраснела от напряжения, и тужилась, покачиваясь из стороны в сторону, сидя у отца на коленях. В ее глазах не было ужаса, вызываемого удушьем, хотя я точно знал, что дышать ей было нечем. Я вдруг понял что мое время довольно, оно течет медленно и злится мне не на что, занятия людей не вызывают во мне желаний подражать им. Я уравновешивал время в этом вагоне метро. Девочка, наконец, выплюнула конфету и громко икнула.

Как раз сегодня я определил убежище для своих, домашних тараканов. Мой рабочий стол отныне стал священным местом, где никто в доме не мог их убить. Стол стал тараканьим храмом, обладающим властью над тараканьей смертью. Здесь не было пищи, была только свобода передвижения и право на жизнь. Я подумал, что у каждой живой твари, которая преследуется смертью, должно быть такое место.

- Значит ты господин, думаешь, что больше не раб? Так не получится! - нос мужчины смешно сморщился, я понял, что он улыбается. - Православные все рабы, никто не отменил крещеной собственности.

При чем здесь православные? - подумал я.

- Я же говорил, что ты дурак! Твоих предков продавали и покупали цари, попы, помещики, как скотину, на рынках и ярмарках. Стоял твой пращур лет двести назад, с ярлыком на лбу и ждал пока его, хозяин потащит, словно свинью или корову к себе в имение.

Так рабство отменили, - возразил я.

- Точно, - сказал мужчина - Отменили! Но кто об этом помнит? Всех рабовладельцев - царей, попов, помещиков вырезали почти под корень.  Думали, так свободными станут. Только оказалось, что рабство не от хозяев происходило. Господ не стало, и рабы испугались, кто же будет об их быте беспокоиться? Кто же их содержать будет? Вот так! Оказалось, что единственное счастье раба не свобода, а иметь своего невольника.

Я вспомнил о своих тараканах, и мне стало стыдно.

- Свободный человек требует справедливости и закона, а раб дешевого хлеба. - Продолжал мужчина. - Царей, дворян, помещиков и попов мучениками нарекли, теперь храмы по ним строят, в святые возводят. Таков раб, чтобы владеть чем-то он должен сам быть прикрепленной собственностью, подданным.

Я свободен! Я свободен! - повторял я про себя, выходя из метро. Свобода она внутри меня - думал я.

Солнце ярко светило, в небе шумели самолеты, я был волен идти, куда душа пожелает. Но с бигбордов,  страниц газет, экрана телевизора мне говорили, что подушная подать взимается. Как и в прежние времена господин назначает цену каждому, прикрепленному к Украине. За эту цену нас выкупает "новое дворянство": судьи, прокуроры, милиционеры,  чиновники, а сегодня уже и попы.

Я свободен  только сбежать.