НКВД/МГБ/КГБ, конечно, ликвидировало бы такого антисоветчика и троцкиста (Ландау в конце 1920-х открыто декларировал приверженность к идеям Троцкого), однако от этого шага сталинских костоломов (да и самого Сталина) удерживало то, что он работал над «главной скрепой» СССР – ядерной бомбой.
Ландау ставилось в вину, что он учился в Европе на стипендию Рокфеллеровского фонда, был близок со множеством иностранных учёных. В апреле 1938 года Ландау в Москве редактирует листовку, призывающую к свержению сталинского режима, в которой Сталин называется фашистским диктатором. Текст листовки был передан антисталинской группе студентов ИФЛИ для распространения по почте перед первомайскими праздниками. НКВД схватило студентов, и начало разматывать «клубок» антисоветского заговора. Ландау, Кореца и Румера 28 апреля 1938 года арестовали за антисоветскую агитацию. В тюрьме Ландау провёл год и был выпущен благодаря письму в защиту от Нильса Бора и вмешательству Петра Капицы, взявшего Ландау «на поруки».
Советская госбезопасность составила на Ландау сотни томов дела (опросы его друзей и сослуживцев, прослушки и т.п.), подавляющая их часть до сих пор засекречена. Открыта лишь малая часть «дела Ландау» — некоторые страницы из него были опубликованы Фондом Александра Яковлева в 1999 году. Мы приводим в сокращённом варианте одно из таких донесений КГБ.
Совершенно секретно, экз. №2, ЦК КПСС, тов. Кириллину В.А лично. 20 декабря 1957, 2563с. По Вашей просьбе направляется справка по материалам на академика Ландау Л.Д. Приложение: на 16 листах. Председатель Комитета Госбезопасности И.Серов.
Ландау Л.Д., 1908 года рождения, уроженец гор. Баку, еврей, беспартийный, заведующий теоретическим отделом Института физических проблем Академии наук СССР. Ландау родился в семье инженера. Отец его в 1930 году арестовывался за вредительство, о чем Ландау скрывает. В 1939 году Ландау Л.Д. арестовывался НКВД СССР за участие в антисоветской группе, но был освобожден как видный ученый в области теоретической физики.
По своим политическим взглядам на протяжении многих лет он представляет из себя определённо антисоветски настроенного человека, враждебно относящегося ко всей советской действительности и пребывающего, по его заявлению, на положении «учёного раба».
В этом отношении Комитет госбезопасности располагает сообщениями многих агентов из его окружения и данными оперативной техники. Так, положение советской науки Ландау в 1947 году определял следующим образом:
«У нас наука окончательно проституирована и в большей степени, чем за границей, там все-таки есть какая-то свобода ученых. Подлость — преимущество не только учёных, но и критиков, литературоведов, корреспондентов газет и журналов, это проститутки и ничтожества. Им платят, и они поэтому делают что прикажут свыше».
В другой беседе он говорил:
«Науку у нас не понимают и не любят, что, впрочем, и неудивительно, так как ею руководят слесари, плотники, столяры. Нет простора научной индивидуальности. Направления в работе диктуют сверху. Патриотическая линия принесет нашей науке вред. Мы ещё более отгораживаемся от ученых Запада и отрываемся от передовых учёных и техников».
В 1948 году один из агентов по поводу разговора с Ландау сообщал следующее:
«Ландау считает, что США самая благотворительная страна. Он систематически отрицает приоритет русской и советской науки во многих областях, о чём неоднократно высказывался среди своего окружения. Его отношение к отечественной науке характеризуется следующим заявлением:
«Я интернационалист, но меня называют космополитом. Я не разделяю науку на советскую и зарубежную. Мне совершенно безразлично, кто сделал то или иное открытие. Поэтому я не могу принять участие в том утрированном подчеркивании приоритета советской и русской науки, которое сейчас проводится».
В июле-сентябре 1953 года Ландау допускал клеветнические высказывания в адрес руководителей партии и правительства по поводу разоблачения враждебной деятельности Берия.
С октября 1953 года агентурой отмечались положительные высказывания Ландау о политике КПСС и советского правительства внутри страны и за границей. Однако и в этих случаях он утверждал, что такую политику советское правительство якобы было вынуждено проводить, иначе Запад не поверил бы нашим мирным намерениям.
Ландау подавляющее время находится дома, регулярно слушает передачи заграничного радио и, принимая у себя многочисленных посетителей, передает их антисоветское содержание. Основная масса разговоров его сводится к пересказам антисоветских передач и циничному обсуждению интимных отношений с различными женщинами.
Так, 11 ноября 1956 года Ландау посетила неизвестная, и на вопрос о зверствах мятежников в Венгрии он ей рассказал:
«Ещё не было случая в революции, чтобы революционеры творили зверства. Кого убивали, так это эмгебешников. Они даже в плен сдавались, чтобы сохранить себе жизнь. У нас писали, что вытащили из дома какого-то раненого офицера и убили. Оказывается, что дело было так: в одном доме засели четыре эмгебешника и стали стрелять из автоматов по выступавшим, убили 60 человек. Вот до них и добрались.
Революция — это благородное дело, масса детишек борется на баррикадах от 13 до 16 лет. Студенты выступают. Героизм венгерский заслуживает преклонения».
Через агентуру и технику установлено, что Ландау считает себя «свободомыслящим» человеком, имеющим свои взгляды по вопросам внешней политики нашего правительства. Например, 1 декабря 1956 года, сравнивая себя с другими учёными, Ландау заявил: «Я свободомыслящий человек, а они жалкие холуи, и прежде всего чувствую своё превосходство».
Давая антисоветскую оценку действий советского государства, Ландау выступает с резкой клеветой в адрес руководителей партии и правительства. 30 ноября 1956 года он, касаясь членов правительства, говорил: «Ну как можно верить ему? Кому, палачам верить? Вообще это позорно. Палачи же, гнусные палачи».
В другом разговоре он сказал:
Ландау считает, что со времени Октябрьской революции в СССР постепенно формировалось фашистское государство. Так, 20 ноября 1956 года ЛАНДАУ в разговоре с харьковским ученым И. М. Лифшицем говорил:
«В какой-то степени это неизбежно было. Это была идея создания фашистского государства, т. е. люди, которые делают революцию, чтобы они получили за это в качестве оплаты управление государством. Это был лозунг, который был реальным и который имел грандиознейший успех. Причем он имел социалистическую часть: сбросить буржуазию и строить социализм. Но он имел и фашистскую часть, этот лозунг: взять государство в свои руки».
12 января с.г. в разговоре с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым Ландау заявил:
«Я должен тебе сказать, что я считаю, что наша система, как я её знаю с 1937 года, совершенно определенно есть фашистская система и она такой осталась и измениться так просто не может. Поэтому вопрос стоит о двух вещах. Во-первых, о том, в какой мере внутри этой фашистской системы могут быть улучшения. Во-вторых, я считаю, что эта система будет всё время расшатываться. Я считаю, что, пока эта система существует, питать надежды на то, что она приведет к чему-то приличному, никогда нельзя было, вообще это даже смешно. Я на это не рассчитываю».
Отрицая наличие у нас социалистической системы, он в мае с.г. говорил:
«Наша система — это диктатура класса чиновников, класса бюрократов. Я отвергаю, что наша система является социалистической, потому что средства производства принадлежат никак не народу, а бюрократу».
По сообщению одного из агентов, являющегося приближенным для него лицом, Ландау считает, что успех демократии будет одержан лишь тогда, когда класс бюрократии (класс Дроздовых) будет низвергнут. В разговоре об этом он достал и читал с драматической дрожью в голосе текст выступления писателя Паустовского на собрании писателей, посвященном обсуждению романа Дудинцева».
26 января с.г. в разговоре с тем же агентом Ландау заявил:
«Подумайте сами. Сейчас вообще открылась возможность, которой я вообще не представлял себе, — возможность революции в стране как возможность. Ещё год назад казалось, что думать у нас о революции смехотворно, но это не смехотворно. Она произойдет, это не абсурд».
Ландау считает, что в Советском Союзе «создавшееся положение» долго продолжаться не может, и в связи с этим высказывает несколько предположений о том, какими путями может пойти ликвидация советской системы. В частности, 1 декабря 1956 года Ландау заявил:
«Сейчас ясно, что совершится военный переворот. Это вполне реальное дело сейчас при такой малой популярности правительства и ненависти народа к правящему классу. Если наша система мирным способом не может рухнуть, то третья мировая война неизбежна со всеми ужасами, которые при этом предстоят. Так что вопрос о мирной ликвидации нашей системы есть вопрос судьбы человечества по существу».
Как зафиксировано оперативной техникой, в разговорах с учёными, которые его ежедневно посещают, Ландау неоднократно высказывался в разных вариантах о своих домыслах относительно неизбежности ликвидации советской системы.
Так. 4 декабря 1956 года в беседе с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым он говорил: «Я считаю так: если наша система ликвидируется без войны — неважно, революцией или эволюцией, это безразлично, — то войны вообще не будет. Без фашизма нет войны».
23 января с.г. в разговоре с одной из приближенных к нему женщин Ландау заявил:
«Наши есть фашисты с головы до ног. Они могут быть более либеральными, менее либеральными, но фашистские идеи у них. Но что я считаю чудесно, это что вот иезуитский миф гибнет».
Женщина: Я не вижу пути свержения власти.
Ландау: Очень трудно дать пример. Я считаю, что сейчас у нас, по-видимому, нет подходящих генералов совершить военный переворот. Это очень лёгкое дело, абсолютно, сравнительно лёгкое.
Женщина: Но будет ли это хорошо?
Ландау: По-моему, да».
