УБИЙЦА по имени «ОРИФЛЕЙМ»

На первый взгляд, причина, по которой Елену выживали с работы, проста ну, неохота платить по больничным листам всяким беременным и кормящим. Ату их! Не хотят уходить сами заставим!

Елена Друкарова работала в Орифлейме с января 1998 года. Начинала с должности регионального менеджера Черкасского сервисного центра ДП ДС Трейдинг (К) Лтд, которое в 2003 году было перерегистрировано в Дочернее предприятие Орифлейм Косметикс Украина. Вскоре Елену повысили в должности и перевели в Киев. Претензий по работе в качестве менеджера региональных представительств не было и 15 января 2000 года Елена стала менеджером по рекламе.

Елена напрямую связывалась с различными средствами массовой информации для организации рекламных кампаний. Кроме этого в ее обязанности входили обзоры и анализ рынка рекламы, маркетинговые исследования и многое другое. К услугам местных рекламных фирм, по словам Елены, она прибегала нечасто. В то время украинское отделение Орифлейм сотрудничало с крупными международными сетевыми агентствами с блестящей репутацией (Seach & Seach, Zenit Media, Арк Томпсон).

• Когда мы искали партнеров по размещению медиа-носителей, то проводили очень жесткий конкурс среди агентств, который могли пройти лишь агенстства с мировым именем. Ни о каком нелегальном откате средств в этих агентствах не идет и речи. Там даже слова такого не знают откат.

Сама Елена даже не ввязываясь в теневые денежные махинации. Она довольствовалась ежемесячной зарплаты примерно в три тысячи гривен. Даже законные поощрения фирмпартнеров отдавала своим сотрудникам дабы ни у кого не было поводов для кривотолков. Например, туристическая фирма Сам, с которой дочернее предприятие Орифлейм активно сотрудничало, четыре года подряд дарила Елене ваучер стоимостью в две тысячи долларов на поездку в любое время на любой курорт. Она всякий раз отдавала ваучер на фирму. Ежегодно шестеро сотрудников Орифлейм-Украина ездили на эти деньги в Египет. У Елены же не было даже загранпаспорта.

Перемены в рекламной политике компании наметились с февраля прошлого года. А незадолго до этого Елена имела неосторожность возразить одному, скажем так, не последнему человеку в среде киевских рекламистов, наследному принцу украинской поп-тусовки Евгению Рыбчинскому.

• Рыбчинский-младший (кстати, близкий друг генерального менеджера Орифлейм косметикс Украина Дмитрия Ермоленко) имел свою долю на радиостанции Ностальжи, - вспоминает Елена. Когда было решено запустить там рекламу Орифлейм, я доказывала, что аудитория радиостанции не наша целевая группа, и средства будут потрачены впустую. Но, повторяю, рекламными средствами распоряжалась не я, и договор с Ностальжи все же был заключен. (Помните Радиостанция Ностальжи совместно с компанией Орифлейм представляют Музыку Северных Звезд! И врубается АББА: Мани, мани, мани!.. --Авт.)

А вот как развивались события дальше. В феврале 2004 года из дочернего предприятия уходит финансовый директор. Через две недели непосредственный начальник Елены Друкаровой получает солидное повышение и уезжает в Англию, в тамошнее представительство Орифлейм. По логике вещей, его место должна была занять Елена. Но ничего подобного не случилось главным рекламистом (который, напомним, распоряжается рекламным бюджетом в славный зеленый лимончик ежегодно!) назначается совершенно другая дама, которая до сих пор занималась, скажем так, организацией офисной работы. Эта специалистка в области художественного ксерокопирования не имела ни диплома рекламиста, ни даже общего экономического образования, но зато была доброй подругой Дмитрия Ермоленко.

С этого времени в рекламной политике компании происходят коренные перемены. Международные сетевые агентства получают от ворот поворот, и одним из главных партнеров Орифлейм косметикс Украина становится недавно созданное киевское агентство Синатра. Агентству предоставляются неслабые полномочия скажем, если раньше Елена напрямую вела переговоры с масс-медиа, то теперь появился посредник - агентство Синатра. А принадлежит оно Угадайте с трех раз? Правильно, Рыбчинскому-младшему.

Итак, заключив контракт со своим агентством, руководство компании поставило на ключевые должности своих людей. Теперь нужно было дать Елене понять, что ей в Орифлейме не место. И тут руководству компании представился исключительно благоприятный случай избавиться от неудобной сотрудницы.

Елена давно мечтала о ребенке, но в силу некоторых медицинских проблем мечта оставалась лишь мечтой. Шанс завести долгожданного ребенка появился, когда Елена с мужем стали на учет в Клинике проблем планирования семьи, где весьма успешно борятся с бесплодностью. К слову, используемые в Центре технологии весьма дороги: на весь комплекс лечебных мероприятий семья Друкаровых истратила около двадцати восьми тысяч гривен. Долгожданную операцию по пересадке оплодотворенного в пробирке зародыша назначили на период с конца февраля по начало апреля.

Сразу после операции молодую женщину отправили на больничный с диагнозом угроза прерывания беременности. Это обычная практика после подобных операций женщина должна некоторое время избегать физических нагрузок и соблюдать строгий постельный режим.

23 апреля Елена лежала в постели, когда ей позвонил генеральный менеджер Дмитрий Ермоленко с предложением добровольно уйти с работы. В качестве компенсации он посулил Елене шесть тысяч долларов. Та отказалась, и тогда шеф сказал: Мы тебе не дадим спокойно родить!. Позже, когда дело дошло до суда, Дмитрий Ермоленко подал на Елену Друкарову встречный иск, обвиняя ее в том, что она оболгала его дескать, разговор был исключительно дружеским, и он просто интересовался здоровьем сотрудницы. Моральный ущерб, который причинила ему Елена своим иском, он оценил в полторы тысячи гривен. Однако, на его несчастье, телефонный разговор велся по громкой связи (молодая женщина не могла встать с кровати, чтобы подойти к телефону). Свидетелем этого разговора был не только муж Елены, но и посторонняя женщина подруга матери.

4 мая молодая женщина вышла на работу, но ей стало плохо, ее немедленно госпитализировали. На следующий день, чтобы не обострять отношения с начальством, она оформила отпуск. Но он закончился, а угроза потерять ребенка оставалась, и Елене пришлось снова взять больничный. Между тем, деньги по больничным ей не выплатили, и даже заблокировали ее банковскую карточку.

Последней каплей стали письма, которые руководство фирмы стало рассылать в поликлинику № 4 Шевченковского района и в клинику проблем планирования семьи. В этих письмах были мя

гко говоря некорректные вопросы -- действительно ли Елене Друкаровой провели операцию по пересадке эмбриона? Может ли она считаться беременной с этого момента? Должна ли женщина с угрозой выкидыша ложиться в стационар? Короче говоря, требовали у врачей нарушить врачебную тайну.

- Об искусственном оплодотворении не знали даже наши ближайшие друзья, - рассказывает Елена. - Оригинал документа о проведенной операции находился в женской консультации поликлиники.

Интересная деталь в письме от Орифлейм есть фраза Эмбриотрасфер в полость матки - неужели руководству косметической компании были известны такие медицинские тонкости? Между прочим, муж Елены провел эксперимент обратился в регистратуру поликлиники и, назвав фамилию и адрес жены, попросил ее медицинскую карточку. И ему выдали на руки все документы в том числе, и справку о проведенной операции. Стало быть, точно так же мог поступить кто угодно. Вот вам и врачебная тайна!

- Когда я приходила в клинику планирования семьи на уколы, мне говорили, что мною интересуются: Опять из компании приходили, чтобы узнать, беременны ли вы, продолжает Елена. - Но там, в клинике, ни на какие письма и вопросы сотрудников фирмы не отвечали, молчали как партизаны. И все равно я чувствовала себя какой-то преступницей. А в женской консультации меня даже принимать не хотели. С вами, -говорят, - одни проблемы. У нас сотни пациенток, но ни на чей адрес не пишут запросы. Заведующая поликлиникой, собственно, и посоветовала нам обратиться в суд.

Недоразумения и нервотрепка в конце концов закончились трагически на пятом месяце беременности Елена потеряла ребенка. Более того, и ее жизнь оказалось под серьезной угрозой: и мужу пришлось срочно, буквально за ночь продать за бесценок почти новую машину, заложить обручальные кольца, чтобы оплатить дорогостоящие медикаменты, необходимые для спасения жены.

Едва оправившись от перенесенного горя, молодая женщина вышла на работу и обнаружила, что ее рабочее место занято. Елене выделили уголок рядом с охранником, где стоял старый компьютер, не подключенный ни к Интернету, ни даже к локальной сети. Начальство ее не принимало, и свои докладные записки она ежедневно посылала по почте.

- 12 ноября 2004 года я отработала целый день, - вспоминает Елена свой предпоследний день в компании. - Без трех минут шесть ко мне пришли директор Дорофеев и юрист Осипов и принесли ксерокопию приказа о моем увольнении на основании того, что у меня были выговоры и прогулы. В действительности, выговоров не было, а в дни так называемых прогулов я была на больничном. Ни трудовой книжки, ни оригинала приказа я не видела. Мы посовещались с адвокатом и приняли решение, что это может быть провокация, и нужно идти на работу. В понедельник я вышла на свое рабочее место, заняла его. Никто меня не выгонял. Грозились, правда, вызвать милицию, но я сказала вызывайте, чем больше свидетелей, тем лучше. Они, разумеется, ни в какую милицию не звонили. А на следующий день охранник просто не пустил меня в помещение фирмы. Кстати, все мои вещи - деловые бумаги, визитницы, ручки (в том числе, именные и дорогие), часы до сих пор находятся в компании, и что с ними, неизвестно. Меня туда не впускают.

В своем маниакальном желании добиться справедливости Елена написала письмо в московский офис Орифлейма, где изложила свою историю. В ответ она получила коротенькую писульку (без исходящих номеров и без печати), в которой, помимо общих слов мы, дескать, искренне сочувствуем вам и желаем перенести ваше горе со всей стойкостью есть и такая фраза: Мы ценим наших сотрудников они основа успешного бизнеса, но это не дает никому из них права публично отказываться от работы и нарушать дисциплину внутри компании. Подпись Магнус Бреннстом.

Но вернемся к деньгам рекламным и не только.

- В компании вообще уничтожили документы о том, что я работала менеджером по рекламе. Уволили меня как менеджера региональных представительств. Но у меня сохранились справки о доходах на получение кредитов там указана моя настоящая должность. Когда на суде представителям компании задали вопрос, как такое могло произойти, они ответили днем раньше произошел сбой в компьютере, поэтому он выдал неправильную информацию. И предоставили суду справку какого-то архивариуса о том, что из трехсот с лишним личных дел сотрудников компании уничтожили только мое, потому что его негде было хранить.

А совсем недавно Елене выдали в налоговой инспекции любопытную справку (№ 2019\Д от 28.03.2005).

- После повышения моя заработная плата составляла от 450 до 600 долларов (то есть, что-то около девяти тысяч гривен в квартал). А в этой справке указаны совсем иные цифры. Согласно справке из налоговой моя зарплата, к примеру, за третий квартал 2001 года составляла 115 тысяч 300 гривен! Выходит, через меня проводили какие-то левые деньги. Они, конечно, могут сказать, что это были мои премиальные. Но в суде находится справка, согласно которой мой среднемесячный заработок составлял около 2000 гривен. Сумма занижена ради того, чтобы, в случае проигрыша дела выплатить мне поменьше компенсации.

Слушание дела Друкарова против Орифлейм-Украина проходит в Шевченковском суде Киева и судя по всему, близко к завершению. Дело рассматривает легендарная судья Ирина Сапрыкина, которая, как настойчиво твердят информированные люди, упорно не берет взяток! А значит, смеем предположить, у маленькой украинки Елены Друкаровой велики шансы выиграть процесс у шведского косметологического гиганта.