УБОПовские будни 90-х

Юрий Бортничук, старожил Киевского УБОП, 1994-2002 годы, старший опер по особо важным делам 7 отдела.

1995 год. Похитили Алика Папиашвили, аптекарского провизора. Алик приехал к нам из Грузии, где занимался золотом: небедный был человек. Жена обратилась в УБОП: ей звонили и  требовали сто тысяч долларов. 

Взяли заявление в работу и вскоре выяснили, что похищение организовал неоднократно судимый Рухадзе по кличке Дед. Через жену Папиашвили мы несколько дней вели переговоры, получая при этом данные с АТС. Всякий раз звонили из автоматов, расположенных в одном районе, но нам никак не удавалось задержать звонившего. Наконец, взяли: это был Рухадзе, при нем -  ПМ с патроном в патроннике. 

Задержали очень вовремя, ибо при последнем разговоре он поставил ультиматум: «Не будет денег – убьем!» Рухадзе покололся, от него мы узнали адрес с заложником на Демеевской. Приехали, постучали, Рухадзе отозвался, ему открыли. Врываемся: вся комната задрапирована одеялами, заложник привязан веревкой к батарее. Пока мы находились в квартире, явился еще один грузин-наркоман из этой группировки. Его сильно кумарило – дали дозу, в знак благодарности узнали от него, что на чердаке спрятан пистолет. Мы знали, что оружие есть, но без его помощи не могли найти. 

Папиашвили был на волосок от смерти, это был его второй день рождения.  Привезли потерпевшего в УБОП, а он вдруг говорит: «Вот черт, забыл на квартире свой галстук». 

Все члены группы Рухадзе получили долгие сроки по статье «Бандитизм». 

 Жадность грабителей сгубила

Конец 90-х. Гражданин солнечной Индии приехал в Киев делать деньги на золоте. Жил напротив здания УБОП, и жил не бедно. В роли наводчика выступил украинец, с которым индус общался. В его квартиру позвонил участковый в форме, когда хозяин открыл представителю власти, вломились четверо бандитов. Налетчики выставили квартиру, вынесли все ценное: деньги, дорогую фототехнику, дефицитную тогда аппаратуру – всего тысяч на семьдесят долларов… Попутно прихватили паспорта терпилы и еще каких-то индусов. А индусу без паспорта в Киеве никак нельзя: каждый встречный патруль не преминет проверить документы и  содрать деньги, если с собой не окажется паспорта. 

Выслушав эту печальную историю, мы сильно сомневались, что грабители перезвонят, но они через пару дней перезвонили! Как выяснилось, звонили, желая заработать еще денег за возврат паспортов. Задержали их на КПИ при передаче: шестеро человек получили реальные сроки. 

Босой с лопатой на кладбище

Осень 1996 года. Мы сидели в ГОМе Ленинградского района. Зашел очень странный пожилой мужчина: босой и с лопатой. Его дежурный сразу направил к нам: вымогательство. 

Знакомимся с босым строителем с западной Украины. Первый раз встречаем работягу, который бродит по Киеву с лопатой, да еще и босиком. Узнаем печальную историю прораба, который сошелся в Киеве с женщиной. Сын сожительницы решили подоить мамкиного ухажера. Мама откликнулась на предложение сына-студента. Сынок с дружками затолкали прораба в машину, вывезли в район Шпитьки по Житомирской трассе, выгнали в поле. Заставили снять обувь, вручили лопату: «Копай себе могилу. Не дашь денег – тут тебя и похороним». Строитель влупил двоих вымогателей лопатой и убежал босиком в Киев – прямиком в УБОП. 

Студент встал на лыжи: по месту жительства его не было. Мы прицепили мамаше хвост, она и вывела нас на сына, который жил на квартире с тремя дружками-начинающими вымогателями. В бандитском движении никто из них не состоял. Всех задержали, все сели. Как говорится: со студенческой скамьи – на нары.

 

Андрей Алексеенко, полковник, старожил Киевского УБОП 1991-99 года важняк 7 отдела УБОП Киева.

Жесткие задержания, которые мы практиковали – это от бедности: зачастую не было реальных денег, чтобы вручить вымогателям и задержать их спокойно. Ведь классическое задержание, это не когда все бегут гурьбой, валят мордой в асфальт. Идеальное задержание, это когда никто вокруг даже не заметит, что человека задерживают. Типа подошли, спокойно взяли, отвели в машину - вот это красиво. А у нас были лишь считанные секунды, пока бандиты разворачивают упаковку с “куклой”: брать их надо не там, где хотелось бы, а там, где они назначили передачу: зачастую в оживленных местах, подвергая риску случайных прохожих. 

При задержаниях перепадало не только вымогателям, мы часто сильно били их машины. Как-то зимой Архипов перегонял машину бандитов, в которой при задержании выбили лобовое стекло. Пока Архип доехал до базы, сильно замерз. Поэтому со временем бить технику перестали, тем более, что на ней можно было ездить. 

Своих машин у нас почти не было: только старые “Жигули”, которые в городе знали все рэкетиры. Автопарк «семерки» (разведчики), обновлялся, а про нас никто не думал, чтобы у нас было хоть несколько не засвеченных машин. Нам даже кассеты для смены номеров не давали. Винтики на номерных знаках стирались от частой смены. Бандиты быстро научились просчитывать оперские машины. 

Мы боролись с преступниками нового типа и наше подразделение было принципиально новым, многое нужно было придумывать самим, на ходу. Учились правильно себя вести, гримироваться и одеться так, чтобы ни один бандит не догадался, что ты из УБОПа. Ошибка могла стоить жизни: не только оперу, но и потерпевшему. Были такие бандиты, которые при малейшем проколе могли прислать голову заложника. Нужно было просчитывать каждую деталь. Вспоминаю, как в последние годы существования УБОПа во время операции бандит на мотоцикле убежал с выкупом. А ведь мы все это давно отработали. Но молодым коллегам просто некому было передать знания, и они учились на собственных ошибках. В правоохранительных органах пропала преемственность и наставничество, ветеранов всех до одного почему-то записали в разряд “плохих ментов”. 

Превентивное задержание на два месяца, которое существовало в законе одно время, нам здорово помогало. Это нововведение было скопировано у России. Но потом его отменили, потому что саму идею извратили. С нас начали спрашивать: почему мало людей сидит? А ведь это нужно лишь в тех случаях, когда следствию чуть-чуть не хватает материалов, нужно время подработать, а также чтобы бандит не мешал следствию и не встал на лыжи.

Потом у нас право на превентивное забрали - это был сильный удар по УБОП. Это подавалось под соусом обеспечения прав граждан, при этом кивали на опыт западных стран. А в США лидеров всяческих организованных преступных групп могут слушать всю жизнь – печать мафиозо остается на человеке пожизненно: только так можно эффективно противостоять организованной преступности.

 

Горилла из Хмельницкого

1993 год. Хмельницкие приехали в Киев на разборки или вымогательство. Мы получили информацию, что бандиты прибыли с оружием и остановились в районе улицы Воровского на квартире у местных бандюков. Установили эту квартиру, под домом стоял их мерседес: значит все на месте. Но те долго не выходили на улицу. Тогда опера стали нагло ковыряться в их машине, при этом сработала сигнализация, но она их не отпугнула. Бандиты выглянули с балкона, что-то крикнули нашим хлопцам, те их послали. Бандиты вывалили на улицу разобраться с наглецами, их тут же приняли, после чего мы ворвались в квартиру. 

Там нас встретил огромный бандит, похожий на гориллу. Даже физически крепкие опера были неприятно удивлены. Лишь несколько ударов пистолетом по голове немного отвлекли его от схватки с опером. А точный удар по промежности позволил обездвижить гигантского противника. Наручники едва сошлись на его запястьях. 

Оружия мы не обнаружили, натворить хмельницкие ничего не успели, закрывать их было не за что. Это называлось профилактические мероприятия. 

Нас двое, их восемь

7 июля 1994 года. Бандиты похитили заложника, а потом приехали на квартиру к жене и устроили терки. С нее требовали 10 тысяч долларов и золото. К тому времени жена бизнесмена успела обратиться к нам. Это была не киевская - залетная группа: славяне и армяне. Нас это немного удивило. Потому что армянский криминалитет преимущественно специализировался на экономических преступлениях. 

На бандитской терке в квартире присутствовал наш агент. Он незаметно набрал мой номер и положил телефон на стол. Я слышу: идет конкретный наезд. В этот момент в конторе никого не было: я с внештатником прыгаю в машину, мчусь на место. С места событий снова звонит агент. Слышу: бандиты уходят, кажется, в цене не сошлись. Вызвали на подмогу «Памиров», но люди не успевали подтянуться. Когда бандиты вышли на улицу, я решил их задерживать. Предупредительный выстрел: все легли, правда, один  – самый матерый - убежал.  Внештатник для острастки перетянул резиновой палкой нескольких бандитов. Среди них был здоровяк из Израиля. Наша подмога подоспела минут через семь. 

Позже, на базе, мы выяснили, что один из задержанных знал, где находится заложник. А еще выяснилось, что после получения выкупа похищенногоо отпускать не собирались. Бандиты решили, что не стоит рисковать и светиться из-за жизни какого-то барыги. 

 

Многих заложников похитители пытали. Похищенным доставалось от бандосов примерно в 80% случаев. Иногда причиной было что-то личное. Порой бандиты просто зверели от безнаказанности, изощренно издевались. Одного заложника держали в противогазе, на глаза наклеили скотч. Чтобы его снять, нам пришлось вызывать врачей. 

 

Вспоминает Сергей Корнич:

Бандитская мечта: под золотыми куполами попасть под каток УБОП 

Со временем доверие к УБОПу стало настолько высоким, что к нам начало обращаться даже духовенство. На территории Лавры находится корпус духовной семинарии. Тамошний батюшка написал заявление: на служителя культа наехали бандосы. Мы поверить не могли: может перепутал что батюшка? Но работу свою сделали. Молодые офицеры Гелетей и Воронов пошли на задержание. 

Приходят на стрелу с батюшкой два быка - буквально ко входу в семинарию. Наша техслужба все сверху снимает. Стоят бандиты - ждут терпилу: к ним направляется Воронов. Повел он себя неадекватно. Нас учили такой методе задержания: налетели, быстро положили – чтобы бандит не успел использовать оружие, чтобы каратист не мог оказать сопротивление - подавить противника сразу. А Воронов ни словом с ними не перекинувшись, вдруг выхватывает пистолет и стреляет в воздух! Никакой надобности в этом не было. Просто захотелось оперу в Лавре пострелять – когда еще такой случай представится!

 

Два выстрела – пять дырок 

Как-то по информации житомирской милиции мы накрыли адрес на Шота Руставели, где матерый уголовник (17 лет отсидки) клепал поддельные документы. Мы ворвались в квартиру в тот момент, когда он вышел за сигаретами – ушел с оружием: повезло жулику... Это был очень опасный вор: помимо фальшивых документов специализировался на угонах машин по всему бывшему СССР. 

Через полгода опять пришла информация из Житомира по этому персонажу. Местный опер привез нам мелкого бандита, который знал, где этот вор чалится у подруги на Троещине. Жулик находился в розыске, мы знали, что он с оружием. Таких героев в те годы было много, поэтому мы этому эпизоду не придали особого внимания, восприняли как рядовую операцию. Зная об оружии, одели бронежилеты. Нас было пятеро: Андрей Алексеенко, я и еще трое младших. 

Это был большой высотный дом на окраине района. По словам бандюка, который сдал подельника, в конце коридора - карман с тремя квартирами. Наш клиент - в средней. 

Прокрались к парадному, чтобы нас нельзя было засечь из окна (мы охотились на матерого волчару). Сходимся к парадному, где есть переговорное устройство. Бандюк, который нам помогал, был рядом, он знал подругу этого вора. 

И тут все пошло наперекосяк. Первый сюрприз – замок и переговорное устройство на двери подъезда. Не успели мы ничего сообразить-распланировать, как бандюк без нашей команды нажал кнопку. Ответила подруга: «Сейчас за тобой спущусь». Я даже сказать ничего не успел остальным операм, оставшимся на своих местах. Пока мы ждали сожительницу вора, в подъезд зашли трое мужиков, мы проскользнули за ними. Те вызвали лифт и уехали, мы остались внизу. Наконец спустилась барышня – зовет бандита, который с нами пришел. Тот садится в лифт, и я туда же, будто мы не знакомы. Спрашиваю: «Какой вам этаж? А я, отвечаю - выше». 

Поднялись: но я не еду дальше, а выхожу на их этаже. Вижу застекленную дверь в предбанник, а за рифленым стеклом - силуэт, рука у пояса. У меня чуйка – это наш клиент с оружием. Быстро иду туда, открываю дверь. Он немного испугался от неожиданности. Блокирую его у пояса. Он выше и здоровее. Я подхватил, с разгона толкаю в дверь. Думал он улетит в квартиру, но дверь закрыта. Начинаем толкаться. Продолжаю блокировать его руку, но понимаю, что надолго меня не хватит – он сильнее. Резко его толкаю. Он убегает в боковую дверь – там его квартира. Вижу, как он влетает и достает пистолет. А мне еще нужно куртку расстегнуть, достать из-под нее пистолет: ведь все произошло слишком быстро и я не успел подготовиться. Забегаю в коридорчик, ухожу влево к туалету. Он стреляет из комнаты. Пуля прошла на уровне пояса. Из-за двери отвечаю двумя выстрелами. Слышу – упал. Выглядываю: лежит с пистолетом. Я скомандовал: или добью или бросай пистолет! Он отбросил. И тут я слышу топот ребят. 

У меня за эти секунды пролетело лет десять, а мои парни только добегают... Они, не получив команды, решили по своей инициативе подниматься по лестнице. Там и услышали выстрелы. 

Наехала инспекция по личному составу, прокуратура, скорая помощь - работают в квартире. 

В США после таких ситуаций полицейскому сразу дают отпуск, а мне за стрельбу на поражение выписали по полной программе, коллега осудил на общем собрании.

Когда все закончилось, я спустился в машину, отхожу... И в это время на балкончик дома выходит пьяная кампания и какой-то малой стреляет по машинам во дворе, скоро по моей огонь откроет. Я кричу: «Делать нечего?» Все с балкончика исчезли. 

Вскоре из парадного ко мне идет мужик с каким-то пацаном. Я сижу в машине, никого не трогаю. Подходят ко мне, пьяные в дым, и мужик говорят малому: «Гони за швайкой». Ну, это совсем другое дело! Говорю мужику: «Сейчас будем общаться». По рации вызываю Алексеенко. У нас ерунду в эфире никогда не передавали. Если передали – надо срочно реагировать. Значит это крайняя ситуация.

Картина маслом: из подъезда выскакивает малой со швайкой, а Алексеенко со стволом спускается с лестницы. И я во дворе со стволом. Забрал у малого швайку, дал подсрачник. Его пьяному папаше дал по яйцам. Оказалось, тот был офицером, служил в Афгане, его временами клинило. Надели наручники, еще раз вызвали милицию. Наш пьяный афганец пошел «на сутки». 

Так я за день нахлебался адреналина ложкой. После этого мы с друзьями выпили водки. Я жил в однокомнатной квартире, дочка была в школе. Но тут появилась жена и расколола нас. 

Это было мое второе применение табельного оружия, все как положено – с возбуждением дела, визитами в инспекцию по личному составу... Утром вор умер на операции – у него оказалось пять дырок от двух выстрелов - рикошет. Всего у меня в УБОПе было пять случаев применения огнестрела: два трупа, трое раненых. накомился с мурчащими гражданами, и они предложили купить за 3000 долларов оружие. 

Берем заявление в работу. Три дня на рождественских морозах пасем нашего бомжа на вокзале, пока тот ищет встречи со своими знакомыми. На третьи сутки с нами на вокзале уже все здоровались. Когда откинувшийся понял, что нам надоедает и мы начинаем о чем-то догадываться, он встал на лыжи с нашими 3000 долларов. Его поймала «семерка». 

Наглец нуждался в деньгах на обустройство гражданской жизни и решил кидануть УБОП (ведь мы-то не кинем, точно дадим денег). Но деньги ему не понадобились: на зоне кормят бесплатно...

Игорь Карбовнич:

Задержание вымогателя в стенах прокуратуры

2001 год. Два бандюгана похитили бизнесмена, побили, забрали тысяч 20 американских денег и сказали, что он должен всего 50 тысяч – остальное должен собрать. Потерпевший обратился в УБОП. Это был первый и почти единственный случай, когда бандиты общались через интернет, а между собой - по телефонам. Но они допустили единственный прокол, который их сгубил: один вымогатель когда-то давно единственный раз позвонил с того же телефона своей супруге. Мы вычислили по IMEI. Установили человека, сделали скрытно