В Лукьяновском СИЗО началась эпидемия смертей заключенных. За месяц третий труп. Учитывая, что до этого в украинских колониях и СИЗО полгода не было не только убийств, но и тяжких телесных повреждений, ситуацию можно считать чрезвычайной. Одной из версий происходящего является перманентный конфликт начальника СИЗО Ивана Скоробогача с коллективом, который продолжается уже несколько лет. Хотя бывшие заключенные, коротавшие срок в "Лукьяновке", отметают ее начисто: по их мнению, это следствие общего "бардака", царящего там
Первые два убийства были совершены в июле. 4 июля в палате медсанчасти №258 психбольной 32-летний Дмитрий Кулешов ночью задушил майкой 60-летнего Олега Орлова, тоже страдающего болезнью психики и подозреваемого в контрабанде из Украины оружия (крылатых ракет и радиолокационной станции). Второй случай произошел в пятницу, 13-го июля: в результате ссоры сокамерники, 39-летний Олег Постников и 21-летний Виктор Кожемякин, подрались вечером прямо в камере. Победил более молодой, забив старшего до полусмерти, а потом задушив.
Третья жертва – Валерий Никитин, 1962 года рождения, ранее дважды судимый за изнасилование и разрушение памятников истории и культуры. Подозревался в разбое. Был переведен накануне из Белоцерковского ИВС в Киев. Официальной причиной смерти стало обострение язвенной болезни. Но по другим данным его смерть вызвана механическими повреждениями. Т.е. речь может идти об убийстве. Их имена первой обнародовала газета "Сегодня".
В системе исполнения наказаний Украины за прошлый год случилось то ли два, то ли три убийства. В 2005-м ни одного. Правда, это те прецеденты, которые не удалось замаскировать под естественную смерть или несчастные случаи.
Неудивительно, что против должностных лиц Киевского следственного изолятора уже возбуждено уголовное дело. Его расследует прокуратура Киева по статье "за ненадлежащее выполнение служебных обязанностей, приведшее к гибели" (ч. 2 ст. 367 КПК Украины). Враги начальника СИЗО №13 Ивана Скоробогача надеются, что это расследование, наконец, поможет лишить его должности.
Впрочем, опытный функционер, который не первый раз попадает в опасную для своей карьеры ситуацию и уже однажды был уволен, он сейчас на работу не ходит. Скоробогач несколько месяцев пребывает то на больничном, то в отпуске. И. о. начальника СИЗО является Алексей Зайчковский. Поэтому нельзя отбрасывать версию, что "заговор" направлен как раз не против Скоробогача, а против Зайчковского или кого-то из работников среднего звена.
И тут необходимо сделать небольшое отступление. Тюрьма – это не только камеры с нарами и "парашами", где много лет подряд обитают подследственные, живя по законам уголовного мира. Это еще и крупный хозяйственный механизм, в котором вращаются большие деньги. Достаточно заметить, что на территории СИЗО обычно большое количество разного рода построек, в которых нередко кипит производственный процесс. Злые языки утверждают, что в "Лукьяновке" есть даже… подпольное производство стиральных порошков. Кто имеет с этого "куш" и как распределяются "дивиденды", вопрос, конечно, закрытый.
С другой стороны, обширным бизнесом является обеспечение контакта арестантов с волей. Не секрет, что редкий зэк не имеет в своем распоряжении мобильного телефона. Но телефон – это плод запретный. Т.е. его кто-то должен пронести, пополнять счет, наконец, просто не замечать. Было бы наивно думать, что подобные "штуки" возможны без участия контролеров.
То же самое касается проноса на территорию продуктов, одежды, сигарет, чая, а подчас и наркотиков (по неофициальной информации, стоимость "дозы" в местных "краях" в 100 раз выше, чем на воле) и захода посторонних людей. Популярная байка, которую рассказывают о "Лукьяновке", это как в здание прошел и спокойно вышел уголовный авторитет, прикинувшийся адвокатом. Еще одна история касается подвалов и расположенных там туалетов, которые арестанты, думаю, по сговору с охраной используют как место кратких свиданий.
То, что "Лукьяновка" превратилась в "проходной двор", стало очевидным после попытки неудачного побега осужденных на пожизненное заключение Анатолия Горбаня и Вячеслава Ковальчука. В марте 2004 года сотрудница СИЗО за обещанное вознаграждение в 7 тыс. долларов пронесла на территорию следственного изолятора пистолет ТТ, который подружка одного из заключенных приобрела у черниговского уголовного авторитета. Побег не удался. Заключенные были задержаны во дворе и добровольно сдались охране. До этого они ранили кинолога, который почему-то не спустил с поводка злую овчарку, имевшую сильное желание порвать нападающих. В ходе следствия выяснилось, что пистолет был последней передачей заключенным. До этого женщины, которым Анатолий заморочил голову обещаниями большой и светлой любви на воле после побега (кстати, все участницы драмы были замужем), передавали ему мобильные телефоны, продукты, выпивку, сигареты и др.
Разразившийся скандал привел к тому, что на коллегии МВД было принято решение об увольнении Скоробогача. Но он оперативно заболел и проболел девять месяцев. Потом власть поменялась, и его вернули обратно.
Примечательно, что болел он всякий раз, когда на него заводили дело. Так было, когда проверка выявила пропажу секретных материалов, которые касались оперативной информации об осужденных, сотрудничавших с администрацией СИЗО. По этому факту было возбуждено два уголовных дела, которые расследовались киевским УСБУ. Примечательно, что Скоробагач проходил по одному из них, но в каком качестве, мы точно не знаем (вроде бы – свидетеля).
Поэтому в среде знающих людей говорят, будто утроиться на работу в СИЗО, особенно Лукьяновское, труднее и дороже, чем в престижный банк. На счет "дороже", думаю, вы поняли, о чем я.
"Доходность" данных мест вызывает конфликты между начальством и рядовыми контролерами. Говорят, что текучесть кадров в Лукьяновском СИЗО была выше средней: Скоробогач якобы охотно увольнял контролеров, пойманных с "проноской" или не понравившихся ему по другим причинам.
Один из уволенных Александр Хардаев даже подал на шефа в суд, вынеся на поверхность скандальные подробности внутренней жизни изолятора. Интересно, что в суде его претензии по поводу нецелевого использования бюджетных средств, разворовывания администрацией спецодежды и плохого питанияе коллектива, были отклонены. Не смог он доказать и факты вымогательства со стороны Скоробогача. Суд внял лишь той части иска, которая касалась нарушения трудового законодательства. Чем закончилось дело, мы толком не знаем. Но это не важно.
Очевидно, что конфликт внутри коллектива дошел до такой стадии, когда сор выносится наружу. Это определенным образом влияет на и без того "бардачную" обстановку в изоляторе. О том, что дела в "Лукьяновке" идут не очень "гуд", судя по всему, осведомлено и руководство МВД (которое, впрочем, сейчас не имеет юридического отношения к подобным учреждениям). Неслучайно подозреваемых по самому резонансному делу последнего времени – убийству Воробьева – содержат в Подольском ИВС, а не в СИЗО№13.
Впрочем, знатоки проблем следственных изоляторов, в частности имевшие опыт нахождения в Лукьяновском СИЗО, отнеслись к версии, что убийства являются следствием интриг, с большой долей скептицизма. Они уверены, что местный коллектив на столь сложную комбинацию не способен.
Так же, по мнению наших экспертов, не стоит рассматривать смерть "оружейного барона" Орлова как попытку избавится от опасного свидетеля. Психически больной старик Орлов давно ничего не мог сказать следствию. Он упорно молчал и не реагировал на происходящее. Врачи констатировали у него "органическое поражение головного мозга" вследствие инсульта.
