Грузинская мафия: мифы и реальность

Скажем, определить по фамилии, кто такой Ахметов или Юсупов – татарин, азербайджанец или вообще "русский советский человек" не так уж просто. А вот "узнаваемость" грузинских фамилий на постсоветском пространстве приводит к тому, что они сразу бросаются в глаза в разных сферах, в том числе и в криминальной.

Однако, если просто провести статистику милицейских сводок об обезвреженных преступниках и преступных группировок, то легко выясняется, что грузинских фамилий в них 1-2% в лучшем случае 3-4%. Это не намного превышает долю грузин в общей численности населения. Ведь известно, что в силу политических и экономических обстоятельств после распада СССР свыше 1 млн. грузин покинуло историческую родину, и среди них криминальный элемент составляет очень высокий процент.

На миграции криминала из Грузии нужно остановиться особо.

Дело в том, что всякое ослабление государственности объективно способствует росту преступности, в том числе и организованной. И, наоборот, укрепление государства автоматически сопровождается уничтожением, нейтрализацией и "выдавливанием" криминальных элементов. С Грузией сегодня происходит последнее. А раньше, наоборот, государство слабело и криминалитет смело поднимал голову.

Напомним, что в 90-х годах прошлого века грузинская государственность находилась, можно сказать, в крайней степени деградации. В стране откровенно заправляли "местечковые" кланы, которые подчинялись центральной власти лишь формально. Коррупция достигла невиданных размеров, а руководство МВД почти откровенно "крышевало" преступные группировки, компенсируя таким образом "скромные" оклады госслужащих. Судебная власть была коррумпировала до предела и за определенные суммы могла "отмазать" любого преступника. Более того, милиции и судам наличие массовой уголовщины было выгодным, поскольку они с нее "кормились".

Естественно, что в таких условиях мелкоуголовная преступность расцвела пышным цветом. А поскольку Грузия – страна бедная,  платежеспособный рынок криминальных услуг чрезвычайно сузился. И местная уголовщина естественным образом начала "выплескиваться" за ее границы,  "гастролируя" по городам и весям бывшего СССР.

Сдерживающим фактором, который не позволял преступности в Грузии даже во времена наибольшей деградации государственного аппарата "выйти за рамки", был (как ни странно это будет звучать)... воровской закон. Еще в советские времена грузинское преступное сообщество подчинялось этому возникшему в силу объективных обстоятельств неписаному "кодексу правил"  и даже во время постсоветского "беспредела" пыталось ему следовать. На первых порах это обеспечивало преступным группам из Грузии лучшую "выживаемость" в условиях той же России и Украины. Что закономерно: как известно,  любая система организованная по каким-нибудь принципам, имеющая внутреннюю иерархию и дисциплину, сильнее и жизнеспособнее той которая основана на принципах анархии.

Но, обеспечивая живучесть грузинскому криминалу, "воровской закон" одновременно делает парадоксальную вещь: обеспечивает невозможность организации "чисто этнических преступных группировок". Я имею ввиду разницу между грузинским криминалом и криминалом из других этносов.

Дело в том, что, если само грузинское общество, построено по семейно -клановому принципу, то воровской закон" господствующий в грузинской криминальной среде, наоборот, напрочь отрицает семейную взаимосвязь. В этом, кстати, разительное отличие грузинской "мафии" от сицилийской без всяких кавычек.

По сути, криминализация низов общества в чем-то является "стихийным протестом" против феодально-родовых отношений в официальной вертикали власти. А так как семейственности и клановости в грузинском воровской среде нет, то туда безо всяких ограничений как "свои" принимаются представители других этносов, как в самой Грузии, так и за ее пределами. И не всегда на подчиненные и второстепенные роли.

Поэтому любая грузинская преступная группировка в той или иной мере "разбавлена" представителями других народов. Что (опять парадокс) помогает ей легче приспосабливаться к "местным условиям". Допущенные в "грузинский круг" представители местного преступного сообщества позволяют ему находить "крышу" в среде коррумпированного руководства правоохранительных органов, тем более, что в самой Грузии эта крыша в последние годы практически разрушена.

Придя к власти с иностранной помощью, президент Михаил Саакашвили очень быстро принялся укреплять власть у себя в стране и, естественно, первый удар был нанесен по криминальным элементам. В особенности по ворам в законе. Причем удар наносился по двум основным направлениям.

Во-первых, была почти полностью ликвидирована "милицейская крыша" преступного мира: в МВД пришел целый ряд громких чисток и большинство чинов, "крышевавших" преступность, лишились своих постов. Оставшимся резко подняли зарплаты, но зато за их деятельностью был установлен строгий внутренний надзор: малейший факт, показывающий "неофициальные" связи сотрудника МВД с криминальными элементами, оканчивается в лучшем случае увольнением, а в худшем –  привлечением к уголовной ответственности со всеми вытекающими последствиями. В итоге полиция в Грузии резко уменьшалась в численности, но стала намного более дисциплинированной  и менее коррумпированной.

Во-вторых, грузинское правительство, МВД и спецслужбы развернули настоящую охоту за криминальными  авторитетами. "Первый звоночек" прозвучал еще при  Шеварднадзе, когда полицейские  структуры "прочесали" Панкисское ущелье в Кахетии и практически полностью ликвидировали обитавшие там криминальные группировки "чечено-ингушского" происхождения.

Сразу после "революции роз" в 2003 г. были произведены массовые аресты криминальных авторитетов в крупных городах. Затем правоохранительные органы начали браться за криминальные группировки в глубинке. Дело доходило до военных операций и "прочесывания" деревень и отдаленных горных ущелий где пытались скрыться криминальные главари.

Так, в 2004 году в результате полицейской спецоперации в Верхней Сванетии было задержано 25 человек из представителей криминальной верхушки. Кстати, полицейской эту операцию можно назвать лишь условно: к ней были привлечены армейские подразделения.

Последний "оазис", где могли отсидеться граждане Грузии, специализировавшиеся на криминале, был ликвидирован летом прошлого года в Кодорском ущелье Абхазии. Причем, в операции снова была задействована почти 2-тысячная армейская группировка. Бывший "губернатор" ущелья – Эмзар Квирциани, щедро "крышевавший" уголовные группировки, был вынужден скрываться на территории Абхазии, де факто контролируемой Россией и пророссийским сепаратистским правительством Сухуми.

Кстати, именно кодорская операция, нарушившая баланс сил в Абхазии, положила начало резкому ухудшению взаимоотношений между Россией и Грузией в конце 2006 года. Ухудшение привело к конфликту, который  в конце концов вылился в почти полный разрыв торговых и дипломатических отношений, депортацию из России большого числа грузин с просроченными визами и к "повышенному вниманию" со стороны российских  правоохранительных органов к лицам с грузинскими фамилиями.

Это в первую очередь нанесло удар по грузинскому криминалитету: к нему начали относиться более «пристально» и не столь снисходительно, как прежде. Такое отношение парализовало либо полностью уничтожило бизнес многих "грузинских" по происхождению криминальных группировок, обосновавшихся в России.

Но грузинский криминалитет на "историческую родину» из России  не потянулся . Почему? По одной простой причине : внутри страны Михаил Саакашквили установил жесточайший полицейский режим. К примеру, сегодня чтобы арестовать и "засадить" надолго вора в законе достаточно... его устного признания, что он вор в законе. А по воровским "понятиям" вор, когда его спрашивают, не  может отречься от воровского звания даже под угрозой смерти.

Поэтому сегодня в грузинских тюрьмах "гноят" в прямом и переносном смысле десятки криминальных авторитетов, вовремя не успевших покинуть родину. Не менее жестким отношение полиции и закона и стало и по отношению к мелкоуголовной преступности: за банальную кражу мобильника в Грузии легко можно схлопотать от 23 до 35 лет. В результате кривая преступности в Грузии резко поползла вниз.

Россию  "криминальные специалисты" с грузинскими фамилиями тоже начали покидать. Беларусь с жестким режимом, где милиция не многим либеральнее Саакашвилиевской, их особенно не прельщает. А в страны ЕС лицам с грузинскими фамилиями визы дают неохотно, кроме того и здесь, в частности в Испании и Австрии, недавно было несколько крупных облав на "русскую мафию" с грузинскими фамилиями.

Поэтому закономерно, что грузины, специализировавшиеся на криминальном бизнесе, начали наводнять последние более менее лояльных к ним "оазисы" – Украину, в меньшей степени Казахстан и другие "мелкие" страны СНГ.

Однако, постепенно понимая, что вечно криминальным путем жив не будешь, грузинская мафия «в диаспоре» в последнее время отходит от криминальной специализации, легализует капиталы и включается в "мелкий и средний бизнес". Связан такой "отход" от криминала в первую очередь с фактическим разгромом "воровской структуры" в самой Грузии: воры в законе, не сумевшие обеспечить криминальному сообществу процветание, стремительно теряют авторитет. "Средние, а особенно "низшие" звенья перестают им подчинятся и постепенно отходят от своей криминально специализации, стремятся устроиться на "честную работу" либо на накопленные деньги открыть образно говоря  "свечные заводики". 

И тем более этот процесс облегчается, как мы уже кстати, отсутствием «сеимейственности» в преступных сообществах грузинского происхождения. Способствует "раскриминализации" грузин также и легкость, с которой они поддаются ассимиляции. По исследованиям социологов, грузины весьма легко вступают в смешанные браки (сказывается религиозная близость с восточными славянами), стараются породниться либо с дружиться с имеющими вес (не криминальный) людьми на местах, и быстро приспосабливаются к меняющимся условиям. Таким образом, сегодня мы наблюдает естественную "агонию" грузинской мафии, которую обстоятельства разбросали по нескольким небольшим резерватов, одним из которых является Украина.