«Союз» падал мордой вниз

В корпорации «Энергия» начала работу комиссия по расследованию обстоятельств спуска аппарата «Союз ТМА-11». Это уже второй подряд случай, когда капсула с космонавтами почти до самой земли проходит атмосферу в свободном падении.

Напомним: при возвращении на землю членов 16-й экспедиции на международную космическую станцию (МКС) россиянина Юрия Маленченко, американки Пегги Уитсон и кореянки Ли Со Ён спускаемый аппарат «Союз ТМА-11» вместо штатного автоматического управляемого спуска пошел на баллистический. В результате посадка произошла с недолетом в 420 км до расчетной точки, в 278 км восточнее казахстанского Актюбинска.

На самом деле режим баллистического спуска (то есть снижение с нулевым аэродинамическим качеством, и уже перед самой землей — на спусковом парашюте и тормозных двигателях) тоже считается штатным, но включается при невозможности использования управляемого режима: например, при отказах на корабле или неполадках с двигателями. Зона баллистического спуска отличается от зоны посадки, но известна заранее. «Союз-ТМА-11» в эту зону попал.

Главный минус такого спуска — перегрузки. Они увеличиваются с 3—4g (то есть  в 3—4 раза больше веса космонавта) до 8—9g. Даже на тренировках космонавты подвергаются такой перегрузке не больше сорока секунд.

Как объяснил эксперт «Новой», один из разработчиков и создателей «Союза», система гарантирует возвращение спускаемого аппарата даже при нескольких отказах одновременно, помимо основного, допускает три разных варианта посадок и рассчитана на перегрузки до 30g. Дело в другом: несмотря на то что система управления спуском создавалась много лет назад и была отработана десятки раз, она дает сбой второй раз подряд.

Реакция

Реакция официальных лиц на спуск «Союза-ТМА-11» была неожиданна. Чиновники всеми силами показывали, что ничего страшного не случилось. В Центре управления полетами режим приземления назвали штатным, но редким. Анатолий Перминов, глава Федерального космического агентства, обвинил во всем злой рок и двух женщин на корабле: «В России есть определенная примета по этому поводу. Но, слава богу, что все прошло благополучно», чем вызвал критику за дискриминацию женщин со стороны иностранного телевидения и информационных агентств. Впрочем, в разговоре с «Новой» пресс-секретарь Роскосмоса Александр Воробьев и не пытался сгладить впечатление от высказываний шефа  сообщил, что «космонавты отдыхают и лечатся, а как вы знаете, лучшее лекарство — это сон, а лучше всего сон с любимой женщиной». Видимо, этот вопрос в Роскосмосе достаточно актуален.

Представитель Американского космического агентства (НАСА) в России Сергей Пузанов дипломатично отказался комментировать нам спуск, потому что это «российская история». Руководитель отряда космонавтов РКК «Энергия» Александр Калерии сообщил, что экипаж здоров, значит, все в порядке. А официальный представитель Центра управления полетами Валерий Лындин признал, что перегрузки космонавты перенесли «приличные», но баллистический спуск не является опасным и для гагаринского «Востока» вообще был единственным.

А вот реакция самих космонавтов была намного сдержаннее. Пегги Уитсон заметила, что спуск на шаттле переносится легче, чем на «Союзе», а в интервью НАСА добавила, что отделение «Союза» было «немного драматичнее, чем я ожидала». А Юрий Маленченко лаконично заметил: «На самом деле мы не погибли».

«Живы» — для сотрудников Роскосмоса или РКК «Энергия» — это всего лишь оправдание перед начальством, — считает эксперт «Новой». — в следующий раз, если не выявить и не устранить причину, все может закончиться менее благополучно».

«Один баллистический спуск мог быть случайностью, два — уже тенденция, — считает Игорь Маринин, главный редактор журнала «Новости космонавтики». — Если посадка прошла так же, как в прошлый раз, значит, либо комиссия ошиблась при выявлении ее причин, либо их было невозможно устранить на «Союзе ТМА-11», который уже находился на орбите. К сожалению, нештатную ситуацию у нас порой пытаются списать на случайность. В мае 1996 года, когда при запуске с Байконура на 49-й секунде полета ни с того ни с сего разрушился головной обтекатель «Союза», была выдвинута версия, что авария произошла «из-за столкновения с крупной птицей, например с орлом». Все посмеялись, а через месяц, на следующем пуске «Союза» с Плесецка, произошла точно такая же авария и тоже на 49-й секунде. Расследование выявило нарушение технологии склейки стеклопластикового головного обтекателя, которое не нашли в первый раз».

Вопросы

В деле «Союза-ТМА-11» много неясного. Во-первых, с управляемого на баллистический спуск переключает или бортовой компьютер, или экипаж. По утверждению Юрия Маленченко, сработала автоматика (к счастью, в космической отрасли не принято применять направо и налево понятие «человеческий фактор», и в вину космонавтов никто не верит). Так что же случилось с автоматикой?

Во-вторых, все время спуска «Союза» и полчаса после посадки не было голосовой связи между экипажем и землей. Обычно космонавты докладывают обо всем, что происходит на борту, сейчас же они не сообщили даже о разделении отсеков корабля.

А в-третьих, хотя в расчетном районе баллистического спуска должна дежурить резервная группа спасателей, не удалось отследить место посадки «Союза». По словам Валерия Лындина (ЦУП), как раз из-за отсутствия связи с экипажем. Получается, средства ПВО то ли не были задействованы вовсе, то ли такие у нас средства ПВО. В ЦУПе ходят слухи о том, что координаты падения «Союза» сообщило министерство обороны США. Однако, по словам Лындина, после приземления Маленченко сам позвонил по спутниковому телефону и передал свои координаты, определенные GPS-приемником. Как рассказал космонавт на пресс-конференции в Звездном городке, вертолет поисково-спасательной службы появился только через 40 минут после приземления, а первыми корабль обнаружили местные жители. И — небывалый случай — о том, как проходил спуск, стало известно, когда корабль был уже на земле. Как объявил Анатолий Перминов, экипаж в спускаемом аппарате «во время сеанса связи с оперативной группой не дал информации о баллистическом спуске». Извините, а был ли сам сеанс связи?

Версии

Итак, остаются три главных вопроса: что случилось с а) автоматикой; б) связью; в) почему спускаемый аппарат потерялся при посадке?

Эксперты «Новой» обратили внимание на то, что спускаемая капсула сильно обгорела, в том числе и в области люка в ее верхней части. При нормально спуске (не важно, управляемом или баллистическом) корабль летит вперед днищем, которое прикрыто специальным экраном теплозащиты. Бока капсулы защищены от огня меньше, а на стороне, где расположен люк, теплозащиты вообще нет. Судя по внешнему виду похоже, что аппарат входил в атмосферу обратной стороной (спецы говорят: «мордой вниз»). Наименее защищенная часть обгорела сразу, антенны оплавились, лишив экипаж связи с землей. К счастью, не успели пострадать контейнеры с тормозными парашютами, без которых космонавты врезались бы в землю на скорости под 100 м/с и разбились бы, как в 1967-м космонавт Владимир Комаров. Кроме того, люк мог прогореть насквозь.

«Если космонавт летит в атмосфере задом наперед, ему недолго придется думать об этом», — констатировал наш эксперт. Подобный случай был всего один раз, в 1969 году при посадке Бориса Волынова на «Союзе-5»: приборный отсек не отделился от капсулы с космонавтом, ее незащищенная часть оказалась впереди и начала обгорать. Видимо, сейчас, как и тогда, капсула приняла правильное положение уже в атмосфере, в соответствии со своими аэродинамическими качествами и заданным положением центра тяжести.

Как считает наш эксперт, спускаемый аппарат мог перевернуться, только если неправильно отделился от бытового и приборного отсеков перед входом в атмосферу (из-за какой-либо неисправности).  В России эта версия практически не озвучивалась – ни теперь, ни после расследования предыдущего спуска «Союза-ТМА-10». Но на телефонной пресс-конференции во вторник директор по космическим операциям НАСА Билл Герстенмайер уверенно сообщил, что «такие же проблемы с отделением возникли и в предыдущем полете».

В общем, вопрос номер один: какова причина перехода на баллистический спуск? Была ли она той же, что и на предыдущем корабле? Возникали ли проблемы с отделением? Это комиссии и предстоит установить. Если только чиновники вновь не спишут вину на какой-нибудь дефектный кабель, забыв о том, что еще один корабль — «Союз ТМА-12» — сейчас находится на орбите и через полгода должен вернуть нынешний экипаж МКС на землю.

Справка «Новой»

Баллистический спуск «Союза» — второй подряд и третий для серии кораблей «Союз–ТМА» (всего их садилось 11, двенадцатый сейчас на орбите). Первый произошел 4 мая 2003 г. на корабле космонавта Николая Бударина.

Тогда техническая комиссия признала причиной перехода на баллистический режим «неадекватную реакцию блока управления спуском» и опубликовала решение «ввести дополнительные элементы, исключающие повторение хотя и маловероятной, но возможной ситуации, которая случилась на «Союзе ТМА-1».

И вот в октябре прошлого года произошел новый баллистический спуск: «Союз ТМА-10», возвращавший на землю российских космонавтов Олега Котова и Федора Юрчихина и первого космонавта Малайзии Шейха Мусзафара Шукора, сел в 346 км от расчетной точки посадки. Резюме многомесячной работы комиссии: на пульте управления космическим кораблем закоротило кабель, ведущий к клавише переключения на баллистический спуск. Из-за якобы ошибки неизвестного электрика космонавтам и пришлось испытать восьмикратную перегрузку.