Признаюсь, как на трезвом духу: от встречи со Степашиным я всячески отлынивала. Не нужен он был ни мне, ни моим московским коллегам, рассказавшим, что этот человек – никто и звать его не Сергеем, а никак. Успехи Счетной палаты меня не волновали, а выражения вроде «ума палата» с детства приводили в ступор.

В деле со Степашиным я как могла, шла в разрез, бежала от обещанной им встречи с ветеранами и награждения кого-то чем-то, забралась в дальние дали под Умань,  окопалась в ресторане в селе Пиковец, но Степашин настиг меня и тут.

«У нас все заказано»,- охранник пытался оградить пиковецкий ресторан «Млин» от посторонних. Но моя неочищенная Степашиным совесть неумолимо влекла на место будущего преступления.

«У нас есть один столик», - неожиданно подыграла мне официантка. Она явно привыкла к визитам высоких московских гостей и уже не шарахалась от машин сопровождения, украшенных мигалками.

Как выяснилось позже, сопровождали они Степашина с главой украинской Счетной палаты Валентином Симоненко. Одессит, он встретил Степашина в Киеве и повез в свой родной южный город. При этом Степашин категорически не побоялся повторить путь иного российского политика Ивана Рыбкина, которого в Киеве не только встретили, но так завезли, что он чудом жив остался.

Думаю, на утро после Пиковца Степашину тоже было трудно выжить. Сейчас же он был, как Ильич – живее всех живых.

Поначалу Степашин заседал с Симоненко тайно – в деревянном  ресторанном доме Пиковца. Потом душа потянула его наружу – в народ. Там, на летней площадке, резвились   потоптанные жизнью бывшие одноклассники из местной сельской школы. Они как раз встретились, чтоб отметить поминки молодости, устроив под диско активные пляски. Степашин хотел влиться в их круг незаметно, но был опознан. Так он развеял миф о том, что украинской провинции нет дела до России. 

С эстрады раздалось «Мы приветствуем Сергея Степашина!». Сельские дамы в клетчатых платьях закружили его в танце. Степашину строили накрашенный дешевой тушью глаза. Ради него развивались по ветру доисторической моды юбки солнце-клеш.

У Степашина в то время солнце было разве что в бокале (старожилы помнят прелести этого вина).  А может в бокале у российского экс-премьера была водка. Но танцевал он славно. Сначала – под незабвенное «Ще не вмерла Украина, если мы гуляем так». Потом - под народную Пиковецкую песнь о том, как вредно прыгать в гречку, потому что в ней водятся «пчелы, золоти крилечка».  

К прыжкам  Степашин был готов. И хоть приехал на мероприятие  с дамой средних лет и приятной наружности (говорят, женой), активно интересовался местным сельским электоратом. Степашин явно забыл, что этот электорат не голосует на российских выборах.

Теперь я знаю точно: в душе российский экс-премьер -  грек. С чего бы иначе он  затевал великие пиковецкие хороводы, очень похожие на сиртаки и совсем далекие от украинского гопака или русской «барыни».

Когда стало темнеть, ради Степашина  небо покрасили салютом – залпов  десять, много шума, скрывшие неудачные попытки увезти Степашина из ресторана - с народных глаз долой, из сердца вон.

Российский экс-премьер не сдался. Он отбился от рук приглашающей стороны, он ворвался на эстраду, он отбил у  ресторанной певицы микрофон, он фальшиво, но зато громко затянул: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь».

Предложив всем присутствующим только за этот миг и держаться, Степашин двинулся в сторону своей дамы, а попал на выход ресторана, где творческий официантский коллектив устроил ему проводы -  с прибаутками, пением кобзаря и обязательными 50-ю граммами «на коня». Кони-лимузины стояли тут же, за ресторанными воротами. Но Степашина они  почему-то не впечатляли. Ему хотелось прочь, долой, в степь, куда глаза глядят. И хоть в этот момент они смотрели под ноги Степашина, его неудержимо рвало на волю.

Но ее он от Симоненко не получил. Надо ехать – сказал Валентин и увез Сергея на поневоле добровольный осмотр российско-одесских достопримечательностей. Например – памятника императрице Екатерине, установленного вблизи одесского горсовета.

То, что Степашину не удастся  сблизить Украину с Россией, было понятно еще до Пиковца.  Дружественный вопрос возникал на переговорах не  в полном объеме, а в контексте «Ты меня уважаешь?», так  часто звучащем между пятой и  двадцатой рюмками.

Степашин хотел бы,  да не смог встретиться с серьезными украинскими политиками. Прежде всего – с секретарем Совета национальной безопасности и обороны Раисой Богатыревой. На днях она объяснила Москве, почему не стоит давить на Украину. По словам Богатыревой, приглашение Украины к Плану достижения членства в НАТО (ПДЧ) – не красный сигнал светофора для России. Противопоставлять Москву и альянс Раиса не намерена. По ее мнению, впервые власть и оппозиция сошлись во мнении - они назвали вопрос ПДЧ моментом исторической эволюции страны», - говорит Богатырева

Теперь, по ее мнению, надо признать, что демократия на Украине стала необратимой. В России, стране всерьез победившей демократии, Богатыреву услышали. И сочли ее политиком новой волны. Раиса стала для России символом примирения Киева и Москвы: Богатырева, родившаяся в России, жившая на Востоке Украины, вошедшая в руководство Партии регионов и сумевшая наладить взаимодействие с оранжевыми и президентом Виктором Ющенко – чем не символичный образ?

Пообщаться с этим образом всерьез и толково Степашину не удалось. Он так и не засвидетельствовал Богатыревой то " новое качество политической дипломатии и международную толерантность", которую, по словам Раисы, демонстрирует миру Украина.

Еще перед визитом Степашина Богатырева рассказала о том, как она намерена строить отношения с Россией: "Мы будем проводить прозрачную и ответственную политику, которая бы делала стабильными отношения между партнерами",- заявила Раиса.

Но Богатырева говорит не только о сотрудничестве с Москвой. Она думает о строительстве «новой региональной безопасности и формирование гарантий суверенного развития". В этом контексте работа Украины с ПДЧ и сотрудничество с Россией имеют серьезное значение – считает Богатырева.

Пока Степашин пел, Юлия Тимошенко искала тот самый «миг между прошлым и будущим». Точнее, Тимошенко разыскивала альтернативное правительство, якобы существующее на базе Совета нацбезопасности.

"Те, кто так говорит, наверное, плохо знают Конституцию. СНБО имеет достаточно контрольных функций, и на СНБО возложена координация усилий власти. Именно это вызывает сегодня разочарование у правительства", - заявила Богатырева. По ее словам, СНБО не превышает полномочия: "Мы не будем работать вместо правительства, но там, где оно не дорабатывает, мы внесем предложения».

Правительство сейчас не дорабатывает столь многое, что у Богатыревой работы больше, чем в Пиковце - водки. Отличница-выпускница Днепропетровского экономического факультета, Тимошенко так удачно раздала деньги вкладчикам бывшего Сбербанка СССР, так здорово раскрутила инфляцию, что спасать от нее страну придется и Ющенко, и Богатыревой.  Они уже созывали заседание СНБО на тему «инфляция и экономическая ситуация». По инициативе Богатыревой  Совет выяснил все о состоянии внутреннего рынка и борьбе с ценами.

Из того, что  говорили на Совете, мог бы последовать только один вывод – Тимошенко пора в отставку, а в премьеры – Богатыревой. Но Раиса утверждает: Тимошенко незаконно не уволят. «Все будет по закону. Кабинет Министров может быть отстранен от власти после развала оранжевой коалиции. Период полураспада ею уже пройден.  Но «незаконных методов увольнения не будет. Президент высказал свою позицию, я просто хочу ее сейчас повторить: он за то, чтобы коалиция все-таки находила компромиссы и работала как можно дольше. Но пока мы видим сложности в ее взаимодействии", -  говорит Богатырева.

В коалиции, как и в Пиковце, все движется к финальной точке: музыка становится громче, налив – чаще, а сельские дамы переходят к стриптизу. Но российский гость Степашин этого не замечает – как президент Ющенко, закрывающий глаза на попытки Тимошенко со скандалом уйти в отставку.