«Ледниковый период» в отношениях Киева и Москвы

Ряд ученых-международников еще в начале 2005 г. предупреждали, что в условиях избегания сторонами предметной дискуссии и поиска консенсуса, противоречия накапливаются лавиноподобно и непременно приведут к конфликту. После российско-грузинского конфликта августа 2008 г. эта тенденция лишь усилилась.

В последнее время мы наблюдаем рост количества материалов антиукраинской направленности в российских СМИ, выдержанных в жесткой наступательной риторике обвинений и угроз. В некоторых из них встречаются высказывание отдельных политиков и должностных лиц, которые граничат с территориальными претензиями к Украине. Отечественные политики и медиасообщество также подливают масла в огонь, формируя образ России в качестве «наиболее возможного неприятеля».

В то же время, целый комплекс проблемных вопросов остается нерешенным. Киев и Москва, входя в политическое противостояние, откладывают их решение на длинную перспективу. Это наносит урон как украинским, так и российским национальным интересам. Складывается впечатление, что мы двигаемся к определенной «точке невозвращения», когда понятие «братские отношения» навсегда исчезнет из лексикона наших стран.

В ходе всего переговорного процесса, за исключением международно-правового оформления признания территориальной целостности друг друга, так и не удалось преодолеть межгосударственные противоречия ни в одной со сфер двусторонних отношений. Подписание и ратификация Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве (1997 г.) (Большой Договор) не только не остановил развитие указанных тенденций, но окончательно легализировал процесс постоянного снижения уровня взаимодействия и взаимопонимание между Украиной и Россией.

Россия все активнее возвращает свою субъектность в мировых процессах. Чего не может сделать украинская власть, которая не способная оперативно выработать адекватную встречную политику, поскольку на протяжении последних 4 лет, на уровне взаимоотношений ветвей власти, не сложился консенсус стратегического видения характера и контуров отношений с Россией, которые бы имели неконфронтационный характер.

В сфере экономики, Россия старается получить контроль над стратегическими украинскими объектами, которые можно интегрировать в российские транснациональные компании, прежде всего энергетика, а также оборонный комплекс и машиностроения. Одновременно, Россия старается как можно скорее воссоздать свои закрытые технологические циклы. В таких условиях, Россию в стратегической перспективе реально интересуют преимущественно транзитные возможности Украины (газо-, нефте-транспортные и электроэнергетические).

Принципиальной особенностью новой политики Кремля на постсоветском пространстве (откорректированной с учетом необходимости противодействия влиянию США в СНГ) является, мягко говоря, «равнодушие» относительно поддержки стабильности в Украине. На сегодняшний день такой подход Кремля является наиболее актуальным вызовом дальнейшему развитию украинско-российскому партнерству.

В отношениях двух стран накопилось значительное количество проблемных вопросов, алгоритмы решения которых не выработаны. Их активизация в долгосрочной и краткосрочной перспективе может полностью и окончательно дестабилизировать двусторонние отношения.

1. Углубление процессов европейской и евроатлантической интеграции Украины. Украина имеет намерение интегрироваться в НАТО, тогда как Россия к расширению НАТО относится крайне отрицательно. Еще 26 сентября 2005 г. бывший глава нашего МИД Б.Тарасюк заявил, что «Украина не будет участвовать в объединениях, которые бы были враждебными или недружественными к России». Тем не менее, это заявление отечественного внешнеполитического ведомства выглядит если не откровенным враньем (учитывая усиление противостояния РФ и США), то в лучшем случиа оторванным от реальной жизни романтизмом. Фундаментальные документы РФ в сфере национальной безопасности и обороны четко определяют приближение Альянса к границам России как вызов, угрозу для безопасности РФ. Поэтому наши уверения в дружеских намерениях отечественной евроатлантической интеграции нуждаются в предметной дискуссии и уточнении позиций со стратегическим партнером, которым и является Россия.

Киев должен четко определиться с динамикой данной интеграции и с теми мероприятиями, которые следует проводить, чтобы вхождение в Евросоюз и НАТО качественно не повредило отношениям с Россией. Или отказаться от этого курса. Мы должны понимать, что, стремясь к более тесным контактам с Западом, нужно быть готовым к определенным потерям на восточном направлении. Но при этом нужно иметь амортизирующую стратегию, ресурсную базу, которая разрешит сбалансировать потери. На данный момент, Киев такой стратегии и ресурсной базы к сожалению не имеет.

2. Дистанцирование Украины от региональных интеграционных проектов при участии России. Это проявилось в сворачивании участия Украины в работе структур СНГ и приостановке реализации проекта ЕЭП, в отсутствии единого подхода на высшем уровне к характеру и формату согласования позиций Украины и России относительно вступления последней в ВТО.

Приоритеты политики Москвы на постсоветском пространстве, в первую очередь, лежат в сфере формирования и развитии союзов, в которых безусловным лидером выступает Россия (ЕЭП, Союзное государство, ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС), а не двусторонних отношений (что не гарантирует безпроблемного диалога во всех сферах).

3. Неурегулированные вопросы украинско-российской границы.

Переговоры о размежевании пространств Азовского моря и Керченского пролива начались еще в 1996 году. Украина хотела провести границу в Азовском море и Керченском проливе, а Россия настаивала на их общем использовании. Киев сразу предлагал разделить Азов на части ради эффективного контроля над ситуацией на море и эффективной борьбы с браконьерством и нелегальной миграцией. Но в Москве утверждали, что такой формат нанесет серьезный ущерб экологии региона и экономике Приазовья. В основе принципиальных позиций лежали и продолжают лежать экономические интересы. При разделе Украине отойдет 60% акватории моря, более глубокой и богатой рыбой, что, понятно, не удовлетворяет Россию.

 Следует отметить, что согласованных в договорном порядке границ между Россией и Украиной в Азовском море и Керченском проливе действительно нет. Кроме того, представленную украинской стороной линию границы в Керченском проливе Москва не признает, а в проекте договора о госгранице в Азовском море не указаны координаты размежевания.

 Несмотря на существование украинско-российского Договора о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива, Россия настаивает на присвоении им статуса внутренних вод двух государств. И считает, что линию границы проводить нужно, но водная поверхность и морские ресурсы, как и континентальный шельф, должны остаться в общем пользовании. Позиция РФ сводится к тому, что морское дно может быть разделено по примеру Каспийского моря.

 Дело в том, что в пределах континентального шельфа Азовского моря есть залежи природного газа. Учитывая это, российская сторона и в дальнейшем будет тормозить вопрос решения статуса моря и пролива, чтобы не допустить Украину к разработке в одностороннем порядке месторождений на азовском шельфе. Так, в частности, еще при президентстве Владимира Путина был подписан закон, который вносит изменения в «Закон о континентальном шельфе России» и «Закон об исключительной экономической зоне России». Таким образом, поскольку статус Азовского моря не определен, Москва может использовать этот акт, чтобы воспрепятствовать самостоятельной разработке месторождений в Азовском море и в зоне Керченского пролива Украиной или ее иностранных партнеров. Таким образом создаются условия, при которых, если российская сторона не пойдет на размежевание Азовского моря и Керченского пролива по дну, экономическая деятельность украинских компаний будет заблокирована.

 За десятилетие стороны накопили богатый опыт блокирования инициатив друг друга. Раунд за раундом переговоры заканчивались подписанием протокола об отсутствии консенсуса и расходились до новой встречи. Но в Киеве и Москве понимают, что вечно так продолжаться не может. Москва уже провела ряд мероприятий по усилению своих позиций в Азове и Керченском проливе. В 2003 году это было строительство дамбы напротив Тузлы, сейчас происходит укрепление береговых линий и работы в российских прибрежных водах.

Согласно Плану действий Украина — Россия, «до 2009 года Украина и РФ завершат подготовку согласованных текстов документов по размежеванию Азовского и Черного морей, а также продолжат переговоры о размежевании Керченского пролива». Кроме того, план предусматривает подготовку «проектов двусторонних соглашений о сотрудничестве в области судоходства, рыболовства, защиты морской среды и экологической безопасности в Азовском и Черном морях, а также в Керченском проливе».

 Казалось бы, цели определены, задачи поставлены, осталось только приложить усилия. Однако политическая нестабильность в Украине, отсутствие координации ветвей власти в вопросах выработки согласованной позиции в этом вопросе привели к тому, что украинские дипломаты не смогли договориться с российскими коллегами и решили пойти другим путем — через политическое давление склонить Москву к выработке компромиссного решения. Дело в том, что недавно состоялся саммит глав правительств СНГ в Кишиневе, где нашим дипломатам предстоял тяжелый разговор с россиянами по поводу демаркации. Вполне вероятно, что, не имея новых встречных предложений, украинские мидовцы решили сорвать консультации по этому вопросу…

 Налицо ставка на информационную обработку, авось Москва клюнет и «покажет свое имперское нутро». Клюнула и показала. Глава российского МИДа заявил, что двигать Россия ничего не хочет, поскольку двигать-то нечего, а границ на Азове она и вовсе не признает.

 Так что, в сущности, скандал ничего не изменил. Очевидно, что Москва не только не откажется от своей позиции, но и попытается воспользоваться слабостью нынешней политической власти в Киеве. Мы снова рискуем: пустив волну, оказаться ею же накрытыми.

4. Пребывание Черноморского флота РФ в Крыму. С российской стороны наблюдается нарушение правил аренды, несоблюдение экологических норм, периодическая «демонстрация силы» - недопущение украинских чиновников на объекты ЧФ, невыполнение решений судов, проведение мероприятий, которые противоречат договоренностям по ЧФ и т.п..  О том, что Москва не намерена выводить флот из Крыма после 2017 г., косвенно свидетельствует строительство нового жилья для российских офицеров в Севастополе, и отсутствие строительной активности в Новороссийске.

Тем не менее, давление Киева на РФ в вопросе вывода ЧФ России из Крыма можно рассматривать в категории «малых провокаций», целью которых являются повышения температуры в отношениях с Кремлем. Украинская власть принимает порядок перемещения кораблей ЧФ через границы Украины, при этом не имеет достаточных ресурсных возможностей, чтобы обеспечить надлежащее выполнение российской стороной наших новых пограничных правил.

5. Энергетические и энерготранзитные проблемы. «Газпром» отказывается от подписания долгосрочных контрактов с НАК «Нафтогазом Украины» где бы содержалась четкая формула установления цены или самая цена на газ для Украины. Россия оставляет за собой возможность использовать элементы «энергетической дипломатии» для давления на Киев. Против чего украинское руководство не способно противопоставить даже намека на консолидированную оборону.

После того как Владимир Путин договорился со своими центральноазиатскими партнерами перейти на европейские цены на газ, а также после подписания известных газовых договоренностей между РФ и Туркменистаном (которые фактически выкупают для Газпрома туркменский газ на 20 лет вперед), Киев окончательно потерял шансы подписать прямые контракты с туркменами. Теперь, цена газа для Украины (политически теперь он весь российский) в 2009 г. оценивают в 300 долл. за тыс куб.метр., при ухудшении отношений между Киевом и Москвой, она может вырастить на лишних «политических» 50 долл, и тогда украинской экономике придется очень туго.

6. Свертывание экономического сотрудничества. Взаимный товарооборот Украины с Россией в 2007 р достиг $29,645 млрд. В сравнении с 2006 г. он возрос на 46%. Тем не менее, политический фактор дает о себе знать. Уже в ближайшее время мы рискуем оказаться в ситуации перманентных торговых войн.

РФ уже внедрила жесткие правила ввоза в Россию из Украины товаров в связи с ее вступлением в ВТО. Планируется возвращение к договоренностям о санитарном и ветеринарном контроле над сельскохозяйственной продукцией. Речь идет о довольно больших объемах как промышленных, так и сельскохозяйственных товаров. Главный удар будет нанесен по реэкспорту мяса третьих стран в Россию через Украину. Россия непременно запустит  антидемпинговые расследования (сталь). Нас ожидает жесткая конкуренция украинских и российских товаров, услуг, рабочей силы в продвижении на мировой рынок; свертывание кооперации и даже возрастающая конкуренция продукции военно-промышленного комплекса двух стран.

Разрушение кооперационных связей будет трудным для обеих сторон и обернется дополнительными расходами. Но, в отличие от Украины, Россия сознательно и нарочно разрывает эти отношения. Она имеет для этого ресурсы. Даже при поверхностном подсчете оказывается, что общий ущерб от свертывания оборонительной кооперации может составить около 200 млн. долл на год.

7. Гуманитарные проблемы. А) Непризнание/частичное признание международных норм и правил относительно прав украинских трудовых мигрантов в России, а также экономическое принуждение к получению российского гражданства. Б) Очевидно, что РФ имеет намерение принять «карту русского», что усилит культурную и политическую экспансию РФ в Украине, а также продолжит практику упрощенного оформления гражданства РФ для жителей Крыма и других территорий Украины. В) Защита русского языка в Украине. Этот тренд является одним из факторов усиления дипломатического давления на Украину со стороны Москвы. В частности, МИД РФ заявляет, что много проблемных вопросов, связанные с положением русского языка в Украине, пока не нашли своего решения. Г) Политизация вопросов истории. Речь идет о возвращении «парадигмальных войн». Поиск врага и «измены» имеет целью сформировать «бело-черно-белый формат»: расщепить сознание человека на противоположности «враг-друг», отвлекая тем самым от конструктивных соображений в понятиях развития демократии и взаимовыгодных двусторонних отношений.

В то же время необходимо отметить обратную реакцию украинских СМИ и некоторых отечественных политиков на «историческую российскую угрозу». Складывается впечатление, что определенные силы в самой Украине заинтересованы в политике «малых провокаций» относительно РФ. Не нужно быть политологом, чтобы спрогнозировать реакцию российской стороны на попытки реабилитации ОУН-УПА, награждение Романа Шухевича званием Героя Украины или празднование на государственном уровне годовщины Конотопской битвы.

Сейчас происходит переформатирование, реконфигурация постсоветского пространства и модератором этого процесса выступает Россия. При этом Европа достаточно спокойно реагирует на эту изменения. Если учесть, что в будущей архитектуре постсоветского пространства по-русски Киева просто нет как игрока, то украинская политическая элита должна озаботиться вопросом уже не регионального лидерства, а элементарного выживания.

Что мы можем сделать, чтобы выстроиться в новую систему отношений?

Во-первых, как можно быстрее восстановить неконфликтный диалог с Российской Федерацией. При этом не нужно надеяться на быстрое встречное движение со стороны Москвы. Пока что это должно быть одностороннее движение.

Во-вторых, заручиться поддержкой европейских стран для продвижения своих интересов в конструировании новой системы безопасности в Европе.

В-третьих, отказаться от тактики глупых провокаций относительно Российской Федерации и предпринимать активные попытки по взаимному преодолению «экстремизма» в украинско-русских отношениях.

Для этого необходимо: усилить европейскую, а не евроатлантическую составляющую нашей политики. Речь идет о восстановлении баланса векторов. Преобразование политики мировых центров сил относительно Украины с «конкурентно-интервенционных» в «конкурентно-партнерские», локализация попыток/усилий украинских политических игроков привлекать к политическому процессу внешние сил (восстановить внутреннюю субъектность).

Решение этих и других «чувствительных» вопросов украино-российских отношений возможно лишь при активном переговорном процессе, когда стороны готовы идти на компромиссы и проводить в отношении друг друга прозрачную политику. На данный момент мы вынуждены констатировать, что таких условий нет.

Российская сторона ожидает истечения электорального цикла в Украине и формирования новой архитектуры украинской власти после 2009 г. Согласно этой стратагемы строится и нынешняя политика РФ в отношении Украины. И это делается даже в ущерб самим отношениям, где режим ожидания создает условия для лавиноподобного накопления проблем.

Украинская же сторона (в первую очередь отечественный МИД) пытается ввести диалог с Россией в плоскость конфликтных сценариев. В сущности, мы копируем грузинский стиль. Но для того, чтобы проводить конфликтные сценарии с выгодой для себя, необходимо ресурсное обеспечение данной стратегии.

Игра на болевых точках украинско-российских отношений в конечном итоге может привести к разрыву. А последствия этого вряд ли можно спрогнозировать. Все это может вылиться не просто в политическое противостояние, а в полноценную «гуманитарную интервенцию», где игроками выступят именно третьи силы, а не россияне или украинцы.

Качественное изменение характера отношений между Киевом и Москвой в краткосрочной перспективе зависит от того, насколько быстро удастся построить новую интеграционную составляющую общей ценностной парадигмы отношений Украины и России как независимых государств в диалоге с Европейским Союзом.  

Для того, чтобы выйти из глухого угла, нужно предложить креативные идеи по решению болевых точек в отношениях, необходима их перезагрузка в целом. Но, к сожалению, до 2009 г. мы этого сделать не сможем.