Галина Климович: «Поставлена задача дискредитировать дело об отравлении Ющенко»

- Галина Ивановна, давайте на прямоту: зачем Вы уничтожили образцы президентской крови?

- Во-первых, я лично ничего не уничтожала. Во-вторых, все было сделано в строгом соответствии с законом. Кровь в пробирках была направлена на экспертизы. Эксперты ее попросту израсходовали, результаты экспертизы легли в материалы дела. Так делается всегда. Кровь не хранится годами в холодильниках. Да и к чему это, коль экспертизы проведены?

- Тогда поясните: к чему эти «утечки информации» из ГПУ?

По моим сведениям, и прозвучавшее в мой адрес обвинение – тому подтверждение, сегодня компания по дискредитации этого дела, работы нашей следственной группы вошла в активную фазу.

- Но почему выбран столь неудачный повод?

- Потому что обвинять по сути не в чем, надо что-то выдумывать – мы все делали в строгом соответствии с законом. Наверное, некоторым фигурантам дела, нашим влиятельным недругам не дает покоя Климович, которая уже пять месяцев не у дел. Выдвинутое обвинение напоминает неудачную шутку: в тот период, когда проводились экспертизы крови, я еще не приняла дело к производству. Им руководил следователь Проскурник, который, кстати, продолжает его вести после того, как я написала рапорт об увольнении. И еще: коль уж вспомнили об этих образцах крови: в то время дело курировал нынешний замгенпрокурора Ренат Кузьмин. Кровь не могла исчезнуть без его ведома и согласия. Почему он долгие четыре года молчал, почему об этом вспомнили только сейчас?.. И почему в этой связи фигурирует Климович, которая в то время даже отношения к расследованию не имела, но не упомянут куратор дела Кузьмин? Между тем, сегодня его люди, введенные в состав следственно-оперативной группы, разрабатывают Проскурника и собирают информацию на нашу группу с перспективой возбуждения уголовного дела.

- Так значит есть что собирать?

- Ответственно заявляю: все делалось по закону. Шансов собрать компромат нет. Но это если по закону. Однако нынешнее руководство  Генпрокуратуры плевать хотело­ на закон. Эти люди способны на все. Примеров достаточно. Вспомнить хотя бы историю со следователем Сандыгой, которого пытались обвинить в том, что он украл мобильный телефон, изъятый по описи у подследственного. Абсурд, что собственно и подтвердила проверка. Но человека едва не обвинили в этом. Просто кому-то очень хотелось «поставить» следака на колени.

- Галина Ивановна, не стану спрашивать почему вы приняли решение подать рапорт об отставке, вы все сказали моим коллегам по этому поводу. А как же «президентское» дело, расследованию которого было отдано столько сил? Много писали о том, что следствие зашло в тупик, заказчики отравления не будут найдены… Если бы вы остались, если бы вам не мешали, была бы уверенность в том, что дело дойдет до суда и будут названы все соучастники?

- Да, мы обязательно сделали бы это. Но есть несколько «но». Для этого следовало нам помогать, поддерживать нашу группу, оказывать содействие в проведении следственных действий в отношении Сацюка, Жвании, некоторых россиян, членов избирательного штаба Януковича… Безусловно, дело жалко, это было чрезвычайно сложное и интересное расследование. Но его результат не нужен никому, абсолютно никому.

- А прокуратуру, которую вы покинули по собственному желанию – не жалко? Нет желания вернуться?

- За прокуратуру душа болит. За годы службы успела основательно подорвать здоровье. С тех пор, как уволилась пытаюсь наверстать все, чего была лишена долгие годы: отдыха, общения с близкими, книжек… Но о возвращении мысли не возникают, по крайней мере в нынешней ситуации. Мне кажется, к руководству ГПУ пришли непрофессионалы, и пришли они надолго. Нам нечего делать вместе.

- Кем себя видите в будущей - «гражданской жизни»? Не думаете об адвокатской практике?

- Это вряд ли. Я смогу защищать разве что человека, в отношении которого я стопроцентно уверена: он невиновен, следствие чинит произвол. Скорее представляю себя в роли  советника. Вот почему бы президенту не организовать институт своих региональных представителей: чтобы имели возможность проводить проверки, обязаны были принимать граждан. И главное – чтобы помогали этим гражданам: совершенно конкретно – живым людям. Так, чтобы не всем сразу без видимого эффекта, а чтобы пусть немногим, но очень действенно, реально помогать. Только надо сделать это так, чтобы институт полномочных представителей Президента не превратился в кружок лоббистов интересов денежных мешков.