Новое большинство

 

Все предыдущие эпохи в истории человечества не работало меньшинство.  И объясняло большинству, почему они – цари, знать, жрецы и пр. – имеют право не работать и забирать у тех, кто работает.

Теперь большинство (или значительная часть населения) не работает. Но - голосует.  В результате всеобщее избирательное право превращается из механизма обеспечения свобод и прав граждан в механизм извлечения ренты из работающего меньшинства.

При этом большинство может не работать не только в процветающих демократиях, где его содержат за счет налогоплательщиков, но и в петрократиях, где его содержат за счет экспорта нефти.

В результате в мире  исчезают классические диктатуры по образу Дювалье и Маркоса, где кровавый диктатор затыкает рот обездоленному народу, а по улицам бегают тонтон-макуты и режут борцов за свободу.  Вслед за исчезновением «кровавых диктаторов» исчез и «обманутый народ».  На наших глазах в век мягких диктатур и интернета, обеспечивающего доступ гражданина к любой информации, если у него есть хоть малейшая к тому потребность,  дискурс  «народ заставили», «избирателя обманули» потерял смысл.

Свобода экономическая и политическая

Античные Афины, родина демократии, были политически свободным государством, и эта политическая свобода породила математику, логику и историю: породила науку.

Однако  Афины не были экономически свободным государством.  Ситофилаки регулировали цены на хлеб, народ  заставлял богачей делиться деньгами, и с учетом того, что в афинском суде в качестве присяжных заседала в суде примерно та же публика, которая в США кормится продуктовых купонов, перед присяжными опаснее было быть богатым, чем виновным. В итоге Афины породили Платона и Фукидида, но не породили и не могли породить Билла Гейтса.

На наших глазах в демократических странах экономическая свобода все меньше и меньше имеет отношение к политической свободе. В последние 20 лет многие политически несвободные страны развиваются  быстрее демократий.

На первый взгляд это кажется парадоксом, но на самом деле ничего парадоксального в этом нет. Прогресс Европы в XVII-XIX вв. происходил либо при избирательном цензе (как в Британии или США), либо при просвещенном абсолютизме (как в Прусии или России).

Все до одного сторонники этого прогресса, от Отцов-Основателей до классических либералов XIX в, прекрасно знакомые с Плутархом и Фукидидом, предсказывали, что «демократия кончится социализмом» (Джон Стюарт Милль), что, собственно, и произошло.

Война

Важнейшим фактором эволюции в XVII-XIX в была война.  Любое государство, которое не модернизировалось, погибало. Польша не модернизировалась и была расчленена. Пруссия, находившаяся посередине Европы в не менее уязвимом геостратегическом положении, модернизировалась и стала Германской империей.

В современном мире для развитого государства война не окупается. В результате демократии оказываются беззащитны перед маргиналами, которые не умеют ничего, кроме как воевать. А диктатуры (особенно петрократии) оказываются, не заинтересованы в создании мощного третьего сословия.  Наоборот, они заинтересованы в том, чтобы максимизировать число тех, кто, так или иначе, зависит от государства.

Окончательная форма правления

В 1991 Френсис Фукуяма заявил, что мы наблюдаем не конец Холодной Войны, а конец Истории,  «конечную точку идеологической эволюции человечества и воцарение западной либеральной демократии как окончательной формы правления».

Двадцать лет спустя мы можем констатировать, что это не так.  Множество стран, которые в 1991-м стали демократиями, к 2013-му перестали ими быть. В число этих стран входит Россия.

В некоторых из них, как в Киргизии, революции даже успели совершиться несколько раз. А в Грузии, где размах реформ и масштабы преобразвания государства не имели себе равных, избиратель радостно проголосовал за помесь Альенде с Гитлером, пообещавшего, что булки будут расти на деревьях.

Интересно, что совершенно так же ситуация наблюдалась в мире после 1-й мировой войне. «Democracy seems universally to prevail» – заявил в 1918-м американский президент Вудро Вильсон. Через двадцать лет после этих слов  почти во всех странах, где было введено всеобщее или широкое избирательное право – в Австрии, Германии, Италии, Испании, Португалии, Венгрии, Болгарии, Греции, Румынии, Югославии –  господствовали диктатуры.

Катастрофические проблемы со всеобщим избирательным правом происходили в течение XX в нищих странах повсеместно. Однако до 1991 года крах демократии можно было объяснить внешними влияниями и соперничеством двух сверхдержав.  С 1991-го года все Лукашенки и Чавесы приходят к власти вполне самостоятельно.

Европа

Все вместе эти тенденции за последние 20 лет привели к существенным изменениям в мировом балансе стран и регионов.

Пятьсот лет Европа была лидером развития в мире. Евросоюз умудрился утратить пятисотлетнее первенство за двадцать лет. С такой скоростью не рушилась ни одна империя мира.

Прошедший год стал годом важных, но закономерных изменений в Европе.  Это год, когда великий Жерар Депардье покидает Францию, потому что избранный президент Франсуа Олланд хочет отдать все деньги Депардье своим избирателям – безработной арабке с шестью детьми. Это год, когда в Испании правое правительство, пришедшее к власти, вынуждено делать то же, что Олланд: повышать налоги.

Это год, когда греки называют Германию четвертым рейхом за то, что она не дает им денег.  Чтобы было понятно: госслужащий под названием путевой обходчик в Греции зарабатывал в год 80 тыс. евро. Общий фонд заработной платы греческих железных дорогах составляла 400 млн. евро, а cash flow они генерировали в 100 млн. евро. Ну как не назвать нацистами немцев, которые отказываются из своих налогов финансировать этот праздник жизни?

 Евросоюза не является ни финансовым, ни экономическим – это цивилизационный кризис. В течение двадцати лет политики раздавали избирателям больше, чем те заработали,  а деньги в долг при этом забирали у будущих поколений. Политики прекрасно знали, что надо делать, но не знали, как при этом выбраться на второй срок.

Европейская цивилизация в XVII-XIX вв. лидировала благодаря уверенности  собственном превосходстве, идее неприкосновенности частной собственности, вере в прогресс.

Сейчас в Евросоюзе  господствуют диаметрально противоположные ценности. Вместо экспансии европейцев на Восток - экспансия арабов в Европу. Вместо чувства превосходства – чувство вины. Вместо неприкосновенности частной собственности – госрегулирование и бюрократия. Вместо веры в прогресс – борьба с глобальным потеплением и генномодицифированными продуктами.

Господство этих ценностей является прямым следствием всеобщего избирательного права.  Европа времен расцвета, достигла этого расцвета благодаря имущественному цензу или просвещенному абсолютизму. «Институты полностью демократические уничтожат свободу, или цивилизацию, или и то и другое», - предсказывал во времена этого расцвета Томас Маколей. Так оно и произошло.

США

Для США прошедший год стал годом, когда Барак Обама с огромным перевесом выиграл выборы. В начале XX в. «американская мечта» было – стать миллиардером.  В начале XXI в. выборы в США выиграл человек, который сказал: «Если у вас есть бизнес, это не вы  его создали».  

США на сегодня остаются одной из самых свободных экономик мира. В США до сих пор, например, нет лицензий на разработку полезных ископаемых. Ты купил кусок земли, и ты можешь выкопать все, что под ним. Именно благодаря этому обстоятельству в США произошла сланцевая революция.

США на сегодня остаются страной с самой богатой традицией самоорганизации населения и страной  с наилучшей системой образования.  Высшее образование, наряду с продукцией Голливуда – один из главных экспортных продуктов США.   

США остаются страной self-made men, и не случайно все новые мировые гиганты – Microsoft, Apple, Google, - появились на свет в США.

Однако в США на сегодняшний день насчитывается 66,1 млн. человек, который получают продуктовые карточки и/или Медикейд. В них также насчитывается 21,2 млн. человек, работающих на государство.  109,3 млн. человек работают в частном секторе.  Очевидно, что 109,3 млн. человек не могут содержать 87,3 млн. человек, особенно если число первых падает, а число вторых – растет.

Парадоксальным образом, именно потому, что США остается страной наибольших возможностей, она также и становится страной наибольших паразитов, потому что паразитировать можно там, где есть на чем.

Ближний Восток.

Прошедший год стал годом победы тоталитарной массовой исламистской идеологии в революциях и на выборах: в Египте, в Ливии, скоро в Сирии.

В 1848 г.  основатель Коминтерна Маркс написал «Коммунистический манифест». Спустя 70 лет коммунисты победили  в России. В 1936-м году основатель «Братьев-мусульман»,  Хасан аль-Банна написал свой манифест. Спустя 70 с небольшим лет «Братья-Мусульмане» пришли к власти в Египте.

«Братья-мусульмане» являются старейшим исламистским движением,  в частности, они являются материнской организацией для ХАМАС. Именно труды их главного идеолога Сайида Кутба были путеводной звездой для бен Ладена.

Кредо братьев-мусульман:  «Наша цель – Аллах, наш закон – Коран, наш лидер – Пророк, наш путь – Джихад, и смерть на пути Аллаха – наивысшая из наших мечт».

Это люди, для которых мир делится на землю ислама – где уже господствует ислам, и землю войны – где господствуют неверные, которые должны быть завоеваны.  Это люди, которым предписано убивать не только неверных, но и тех мусульман, которые верят не так, как они.

И это люди, которым предписано врать неверным.  «Братья должны знать, что их работа в Америке есть вид великого Джихада, в деле уничтожения и разложения Западной цивилизации изнутри, как руками самих неверных, так и руками верующих» - это из секретной инструкции американским членам Братства, представленной Конгрессу в 2005-м году.

Когда боевики «Аль-Каиды» стали воевать против Каддафи, а в Дамаске смертники начали взрывать у зданий разведки и Генштаба, унося заодно жизнь десятков случайных прохожих, леволиберальные западные политики оказались при этом в сложном положении, потому что в букваре, который они читали, было написано, что когда народ восстает против кровавого тирана, он требует свободы.

Нам очень долго объясняли, что «Братья-мусульмане» теперь переродились и они борются за демократию. Дело дошло до того, что CNN  и Гардиан с невозмутимыми лицами транслировали заявлений сирийской оппозиции о том, что кровавый режим Асада сам себя взорвал, чтобы иметь повод для репрессий.

Поразительно, но по мере исламизации Ближнего Востока левые либералы продолжали упорствовать в своей точке зрения, ибо слишком много в нее было инвестировано. Они вели себя, как министерство Магии, отрицающее возвращение лорда Вольдеморта.

После  спланированного заранее и осуществленного исламскими боевиками убийства американского посла в Бенгази Белый Дом объявил, что это было спонтанное народное негодование, вызванное показом оскорбившего чувства мусульман фильма.  Впервые в истории США Белый Дом официально транслировал пропаганду террористов: причем транслировал вранье.

После теракта в Бенгази и захвата американского посольства толпой в Каире Вашингтон не остановил помощи Ливии и Египту. При Бараке Обаме США дебютировали в роли Византии, платящей дань аварам, или России, платящей Чечне, потому что если не платить, будет еще хуже.  При Бараке Обаме военная помощь США впервые превратилась в дань варварам.

Тоталитарные идеологии – будь то коммунизм, нацизм или исламизм, не понимают слова «компромисс».  В каждом компромиссе они видят слабость противника. Каждый компромисс они используют как плацдарм для новых атак.

Не прошло и месяца после Бенгази, как  ХАМАС начал обстреливать ракетами Израиль. Израиль в ответ был готов войти в Газу,  но оказалось, что ХАМАС очень четко просчитал реакцию американского президента.  Под нажимом Обамы Израиль был вынужден отказаться от войны.  Более того, это произошло в результате переговоров Обамы и нового исламистского президента Египта, Мурси, которого Обама тем самым назначил главным по Ближнему Востоку.

Мурси понял это назначение совершенно однозначно,  и буквально через несколько дней присвоил себе абсолютную власть.  Впервые в истории США джихад велся не просто «руками неверных», а руками президента США.

Что такое «арабская весна», если перевести с языка политкорректных идиотов на язык политической реальности?

«Арабская весна» - это когда с двадцатилетним опозданием рухнули последние диктаторы формата времен «холодной войны»,  и на смену им, благодаря народным революциям и всеобщим выборам, идет новый вариант антизападной тоталитарной идеологии: исламизм.

Над Ближним Востоком нависла тень демократически избранного халифата, и эту тень левые либералы встречают с таким же восторгом, как в 20-х годах полезные идиоты встречали Сталина.

Примечательно, что при этом единственные действительно динамично развивающиеся страны на Ближнем Востоке являются наследственными монархиями,  по типу и способу своего функционирования очень похожими на просвещенных европейских деспотов  XVIII в. Полное отсутствие свободы прессы или парламента никак не сказывается на успехах Дубая.

Китай

В прошедший год выборы состоялись и в Китае.

Во Франции на выборах победил Олланд, поднявший налог до 75%, в США – Обама Если-У-Вас-Есть-Бизнес-Это-Не-Вы-Его-Создали, в Египте на выборах победил фараон.

В Китае XVIII съезд КРК тихо и мирно передал власть от тов. Ху Цзиньтао к тов. Си Цзиньпину, в соответствии с неписанным правилом  - заимствовать все преимущества демократии без ее недостатков. Интересно, что в Китае тоже был популист, рвущийся к власти. Это был Бо Силай, мэр Чуньцина, столицы 360-миллионной сельскохозяйственной Сычуани. Став мэром, Бо Силай в свое время арестовал всю городскую полицию под предлогом коррупции, заменил ее своими людьми. Бо Силай был страшно популярен, заботился о бедняках, устраивал конкурсы революционных песен, центральное правительство боялось его трогать.

И тут случилась абсолютно детективная история в лучшем стиле «Троецарствия». Ближайший помошник Бо Силая сбежал в американское посольство и рассказал, что жена Бо Силая отравила англичанина Нила Хейвуда, своего делового партнера.  Отравила сама: напоила до полусмерти и влила в рот цианистый калий.

Отравила потому, что Нил Хейвуд, работавший, кстати, на разведку МИ-5, отмывал деньги бескорыстного маоиста Бо Силая и потребовал слишком большую долю.

В результате этой фантастической истории госпожа Гу получила смертный приговор с отсрочкой исполнения на два года, а сам неподкупный борец за права народа сошел с политического горизонта.

В 50-х годах XX Китай был единственной страной мира, в которой подушевой ВВП в X веке был больше, чем в XX-м. Это была страна тотальной идеологии, тотальной нищеты  и культурной революции: безумной попытки уничтожить два тысячелетия одной из величайших в истории человечества культур.

Как это иногда бывает в истории, именно крайняя катастрофа способствовала крайнему подъему: сейчас Китай если еще и мировая сверхдержава, то уже и не региональная сверхдержава.

Достижения Китая совершенно фантастические. Китайская компартия за 20 лет подняла из нищеты 400 млн. человек. 

Мнение, что китайские компании берут дешевизной труда, устарело. Труд уже дешевле в Индонезии. Но китайские компании необычайно гибки и быстры. Если ты придешь в немецкую компанию и попросишь, к примеру: «сделайте мне превентор (то есть сложное нефтегазовое оборудование) так-то, а не так-то», - то немцы будут два месяца вынимать из тебя с чертежами всю душу. А китайцы через неделю сделают превентор.

Большая часть электроники мира  производится в Китае.  Китай продает больше всех в мире автомобилей и вырабатывает самое большое количество электроэнергии с помощью ветряков. (Дело в том, что в Европе, которая очень много кричит о возобновляемой энергии, для устройства ветряка требуется гигантское количество разрешений).

 Китай строил за последние годы по 5-6 тыс. км хайвеев ежегодно и теперь обладает второй по величине дорожной сетью после США.  Еще восемь лет назад китайские поезда были что-то вроде птичника  на колесах. Сейчас города Китая связаны между собой сетью скоростных поездов,  а до Шанхайского аэропорта «Пудун» ходит поезд на магнитной подушке со скоростью 500 км. в час.

Ценность образования в Китае традиционно высока.  Модель поведения: «Студент из бедной семьи сдает экзамены и становится министром» насчитывает две тысячи лет. В Китае платным является не только высшее, но и среднее образование, и благодаря этому школьники и студенты рассматривают учебу не как бесплатную тягомотину, от которой надо откосить, чтобы пить пиво на лавочке, - а как  возможность вырваться из нищеты, как социальный лифт.

По степени свободы китайский режим примерно соответствует просвещенному абсолютизму,  при котором элите дозволялось обсуждать все, что угодно, но народу не позволялось бунтовать.  Для народа в Китае – культ председателя Мао. Для элиты – твердое решение о том, что никогда больше нельзя допустить единоличной несменяемой власти,  коллективное руководство партией и ежедекадная, согласно завещанию Дэн Сяопина, смена руководителя.

Как я уже сказала, политика Китая может быть охарактеризована как «заимствование всех преимущество демократии без ее недостатков». Принцип сменяемости руководителя – заимствован, но выборы происходят в крайне узком кругу.

Принцип «свободы СМИ» заимствован, но более чем своеобразно.  Руководитель агентства Синьхуа в каждой провинции Китая фактически выполняет роль не столько главы новостного агентства, сколько главы сети внутреннего шпионажа. Очень много статей пишется журналистами Синьхуа, но они предназначены не для печати, а для сведения Пекина. Обратная связь есть, а огласки нет.

Китайский успех, очевидно, базируется на одном: на отсутствии всеобщих выборов. Если бы они были, то завтра полмиллиарда нищих китайских крестьян проголосовали за нового председателя Мао.

Тем не менее, если вы спросите правоверного демократа про Китай, то он вам ответит только одно: «там нет свободы».  То незначительное обстоятельство, что если ввести в Китае свободу, то там, через два года не будет ни свободы, ни процветания, правоверных демократов не волнует. А то, что современная леволиберальная мысль единственной легитимной формой выборов считает выборы всеобщие,  препятствует введению в Китае выборов, например, в городах и для налогоплательщиков.

Россия

Европа, США, Ближний Восток, Китай – это все регионы, развитие которых определит лицо мира в XXI в.  К сожалению, про Россию это сказать нельзя. В ее нынешнем путинском виде будущее мира от России мало зависит. 

Россия при Путине является типичным образцом диктатуры нового типа, с низким уровнем репрессивности и высоким уровнем зависимости населения от государства.

За последний год Россия изменилась радикально:  Путин все больше и больше теряет легитимность и чувство реальности. Элита расколота. Рядовой избиратель (которого раньше называли коротким словом «чернь») любит Путина все меньше и меньше.

Конечно, это важный вопрос, когда рухнет режим, через пять лет или через десять?  Но, к сожалению, еще более важный вопрос – что придет ему на смену?

В России много нефти и мало третьего сословия. Из-за отсутствия военных угроз нет стимулов для модернизации.  Нет также образца, которому можно следовать. Ибо если предложить в качестве такого образца современную Европу и сказать: «давайте у нас будет бесплатная медицина, бесплатное образование, социальное обеспечение, всеобщее избирательное право и средиземноморский климат» - то дело кончится новым Путиным.

Шанс на глубинные перемены, Россия, как мне кажется, получит только тогда, когда после мирового кризиса изменятся и парадигмы.  Весьма возможно, что в обозримом будущем всеобщее избирательное право перестанет быть единственно легитимной формой правления, а авторитарные режимы перестанут выживать в случае своей некомпетентности.

"Ежедневный журнал"