Лагерь труда без отдыха

У большинства наших сограждан понятие «торговля людьми» устойчиво ассоциируется с сексуальной эксплуатацией молодых украинских девушек в европейских притонах. На самом деле, как показывает практика, украинки и украинцы любых возрастов гораздо чаще стают жертвами трудовой эксплуатации в соседней России.

Н., жительнице Купянска Харьковской области, очень были нужны деньги: накопились долги за коммунальные услуги, необходимо было погашать кредиты, платить за оздоровление младшего сына и за обучение старшего – студента. И тут как раз подоспел отпуск и, как казалось, появилась возможность хорошо заработать в Российской Федерации.

В 20-х числах июня 2011 года в «бегущей строке» на Купянском телевидении и на досках объявлений по городу появилась информация о вакансиях на высокооплачиваемые работы в Тамбовской области. В Купянском центре занятости даже была проведена встреча представителя нанимателя с безработными, и обещаны высокие зарплаты, которые местным жителям и не снились: 5 тыс. грн. за работу в саду (уборка смородины и яблок) и 3,5 тыс. – на кирпичном заводе. Официальное трудоустройство, отличные условия проживания, 3-х разовое питание – все это выглядело как более чем заманчивое предложение. Люди просто хлынули на эту возможность, и в Центре занятости было настоящие столпотворение. Да еще по городу распространялась информация о тех, кто якобы уже уехал, работает и всем доволен.

Н. тоже решила поехать на заработки. По телефону, указанному в объявлениях, дозвонилась только с третьего раза, по-видимому, желающих было немало. Договорилась о собеседовании. Во время аудиенции женщина, назвавшаяся представителем (менеджером по кадрам) большого садоводческого хозяйства в Тамбовской области, говорила много, расписывая прелести будущей работы, но представиться не спешила: затем, мол, все узнаете. Ей постоянно звонили, она записывала желающих ехать в блокнот. Говорила, что взять с собой (кружку, миску, ложку, 200 грн. на дорогу), обещала, что все остальное выдадут на месте, поселят... Сомнения у Н. все же были. На вопрос, быть может, едет еще кто-то из знакомых (чтобы вместе за компанию собраться), «менеджер» не ответила, дескать, все после, в дороге познакомитесь.

Тогда Н. проконсультировалась со своей знакомой из Центра занятости по поводу этой поездки, и получила заверения в том, что все нормально с документами, фирма зарегистрирована, есть адрес, лицензия и другие документы. Все выглядело реально и перспективно. Даже директор Центра занятости своего мужа отправляла туда же.

Н. сняла средства с кредитки, купила необходимое в дорогу. Оставив детям немного денег, утром 3 июля приехала на вокзал. Всех встретила «представитель». В группе было 58 человек, включая 6-летнего ребенка (одна семья ехала полностью), люди разные, молодые и пожилые, в возрасте от 18 до 60. Доехали электричкой до г. Валуйки (Российская Федерация). «Представитель» на границе настоятельно «попросила» всех в регистрационных бланках написать «частный визит», чтобы «таможня не приставала с лишними вопросами».

В Валуйках «представитель» наняла автобус, все в него набились битком с сумками. Сидели и стояли в проходе. Разговаривали, знакомились, перекусывали. За проезд сдали по 200 грн. каждый. При этом «гастарбайтерам» пообещали сразу по приезду выплатить по 2000 рублей на обустройство, в счет будущей зарплаты. Прямо в автобусе назначили бригадира, которым был «выбран» К. – муж директора Центра занятости.

Как вспоминает Н., ехали очень долго, почти 12 часов. В Воронеже «представитель» потребовала, чтобы все сдали паспорта на регистрацию, чтобы быстрее всех оформить. Одновременно предложив «альтернативу»: кто не сдаст паспорт, сам обратно возвращается за свой счет… Превозмогая сомнения, паспорта сдали все. На подъезде к фирме, «представитель» вышла из автобуса и отдала документы какому-то лицу (как после узнали – руководителю хозяйства).

Приехали ночью в какое-то место у смородинового поля. Для ночевки был предоставлен барак в виде длинного сарая. Внутри грязь, дощатые стеллажи – двухъярусные «кровати», наполовину сломанные. И ничего больше! Народ начал сразу собираться обратно. Но «представитель» заверила, что утром привезут матрасы, все новое из магазина. Нужно только ночь как-то продержаться... В темноте всех попросили собраться на совещание, чтобы узнать, кто кем работал, что умеет делать. Как выяснилось позже, это нужно было не для трудоустройства, а для организации самообслуживания. Таким образом определился повар, при этом было объявлено, что «он будет варить обеды, а все на него будут деньги зарабатывать». Нашлись водители, сварщики и др. для временной работы в хозяйстве, пока непогода и идут дожди.

Прошла ночь. Утром привезли белье – по словам Н., грязное, пыльное и мятое. Подвезли какие-то доски, кирпичи. Приказали обустраиваться. Приезжие сами достроили спальню, залатали сломанные доски, застелили постели, повесили простыни между секциями. Оказалось, что в одном бараке придется жить и мужчинам, и женщинам, среди которых было и 8 семейных пар. Сделали душевую кабинку, шторку вместо дверей повесили. Территорию вымели, порядок навели. Повару смастерили печь, построили столовую – столы и навес на 60 человек.

По распоряжению «заботливого» хозяина привезли в мешках муку, крупы, макароны, кое-какие овощи, растительное масло. Н. уточняет, что в 1-й день приезжих угостили свининой, а потом царил искусственный «пост»: никакой белковой пищи работники не получали. Правда, еще давали заплесневевшие лепешки, которые, по-видимому, ранее напекли узбеки, работавшие на соседнем кирпичном заводе. А мужчинам выдавали дешевые сигареты. Разумеется, и продукты, и курево отпускались не даром, а в счет будущей зарплаты.

Работали сначала неделю на прополке. Списки писали, ставили трудодни. После работы ужинали, и мужчин до 24.00 забирали еще на сено – грузить, выгружать, т.е. им приходилось трудиться в 2 смены. Но денег не платили. Прошло почти 2 недели, ни обещанных «подъемных», ни денег за работу, ни трудовых договоров, ни своих документов работники так и не увидели. Начался ропот. Тогда ночью хозяин привез какие-то липовые бумажки-договора, которые составили в одном экземпляре, сумму приказал указывать мизерную – чтобы предприятию большие налоги не платить.

С 13 июля вышли убирать смородину. Нормы оказались невыполнимыми для большинства. Работали с 8-00 и до позднего вечера, без выходных. Н. вначале со всеми вместе ездила, а после стала вставать в 6-00 и самостоятельно на поле пешком ходила, чтобы норму выполнить и больше заработать. Усталость ее не пугала – для детей своих старалась. Н. всегда была в передовиках, выполняла даже больше нормы.

И тут произошло неожиданное: женщина – «представитель» фирмы – исчезла вместе с двумя своими подельниками. Хозяин собрал всех и объявил, что она его обокрала на 1200000 рублей и, поскольку это были деньги для «гастарбайтеров», то им их теперь и отрабатывать, каждому приписывается 12000 рублей «долга». Мол, когда отработаете, тогда начнете зарабатывать на себя. Или, если вернете эти деньги, то можете быть свободны.

Многие тогда сообразили, что их паспорта забрали не случайно, а для того, чтобы они выехать не смогли. Бригадир, который за эти 2 недели только ел, спал и курил, и ни разу не был на поле, позвонил жене в Купянск. Она приехала за ним к вечеру следующего дня, сказала, что привезла деньги, и забрала его с паспортом в Украину.

Все остальные остались. Стали решать, что делать, на работу ходить не хотелось, но надеялись, что хозяин простит «долг» или ту аферистку поймают с его деньгами. Однако постепенно становилось ясно, что приезжие стали заложниками и их попросту эксплуатируют. Зарплата шла на погашение «долга», которого в действительности не было. Просто в хозяйство привезли очередную партию бесплатной рабочей силы.

В группе приехали 2 девочки-студентки лет 18, они даже не знали, что едут в Россию. Их мамы на вокзале отправляли на уборку винограда в Крыму. Девушки всю дорогу в автобусе понять не могли, куда их везут. Одна из них оказалась беременной и после месяца работ она на поле упала в обморок. Хозяин это заметил и сказал, чтобы люди ее сами за свой счет домой отправили: дескать, это не его проблема, и девушка еще «долг» не отработала. Работники собрали по «благотворительном» ведру смородины и ей денег на дорогу.

Через какое-то время часть приехавших начали уходить домой пешком. Без паспортов. 4 дня ночевали в посадках, голодные, без воды, прятались от таможни, пограничников и патрулей. Первая группа вернулась в Купянск и сразу в милицию обратилась за помощью, рассказали о том, как добирались, что паспорта у них отобрали. Но им не поверили…

А оставшимся в трудовом рабстве отрезали связь, запретив пользоваться телефонами. Людей охраняли и не позволяли выходить за пределы поля и в поселок. Н. с ужасом вспоминает, что охранники приходили с дубинками «разбираться» с теми, кто не хотел выходить на работу, угрожали побить. Запугивали, постоянно кричали, устраивали публичные скандалы, грозили штрафами. Говорили, что если работники не будут слушаться, с ними поступят так же, как с одной женщиной из Боровой Харьковской области, которую привезли с кирпичного завода избитую, и привязывали к койке.

Звонить родным и общаться с местными запрещали. Но купянчанам удалось купить одну Sim-карточку на всех, дозвониться до своих, и вернувшиеся на Родину (8 человек) подняли шум. По-видимому, милиция все же отреагировала и связалась со своими российскими коллегами.

Тогда в лагерь приехали сотрудники полиции, ФСБ, миграционной службы, заполнили много бумаг, написали протоколы опросов каждого. Всю информацию зарегистрировали, но… никого не наказали. Изменилось только одно: с 28 июля хозяин велел выдавать часть заработанных денег. А все остальное шло на погашение мифического долга.

Через неделю начали людей партиями возить в Тамбовский центр занятости на оформление регистрации на работу. Документы не выдавали, только в первой декаде августа, при последней регистрации, стали отдавать на руки паспорта. Но повар с женой и ребенком не выдержали и ушли без документов за день до их выдачи. Большинство бригады, получив паспорта, тоже ушли, осталось лишь 18 человек. Работали, готовили себе сами. Условий не было никаких. Несколько раз ходили к хозяину с просьбой выдать деньги, чтобы отправить детям в Купянск. Обещал, но ни разу не дал ни копейки. Все, мол, в долгах, «еще не работаете на себя».

За эти 2 месяца люди не ели молочных продуктов, масла, яиц, в последнюю неделю оставили без хлеба. Н. похудела до 48 кг. Очень устали, было страшно все: и спать, и работать, и ехать домой (накопленных средств было недостаточно даже на приобретение билетов). Н. надеялась до последнего, что деньги все же выплатят. Некоторые работники убегали в 5 утра, в обход пропускного пункта, в соседний поселок, чтобы на «шабашках» подзаработать «живых» денег на дорогу.

Местные жители рассказали, что Соня (так звали пропавшую «представительницу») бригады к хозяину возит регулярно, и затем разыгрывается один и тот же сценарий с «пропажей денег» и «долгом». На досках кроватей в бараке были выцарапаны тексты, как об этой ситуации писал кто-то, только в 2009, 2007 годах: «Сегодня пошла еще одна группа... Все плохо. Хотим есть. Хотим домой...».

18 августа был последний день работы на смородине, еще 2 дня убирали яблоки. Хозяин обещал расплатиться 20-го числа, но вместо этого указал на дверь, приказав, чтобы через полчаса никого не было на территории хозяйства. Несколько дней обездоленные и уставшие украинцы работали на местном кирпичном заводе. Грузили бревна на машины, перекладывали кирпичи. Никакой техники безопасности, спецодежда не выдавалась. Денег за работу на кирпичном заводе Н. и другие тоже не получили, хотя там со всеми местными расплачивались ежедневно.

Тогда Н. и ее товарищи по несчастью, плюнув на многократно обещанные и так и не выплаченные заработки, уехали домой. Наняв «маршрутку» за 750 руб. с каждого, они доехали до Белгорода. Электричками, с пересадками, добрались до родного Купянска.

Семья Н. очень переживала за нее. Муж с инфарктом попал в больницу. Учитывая, что Н. вернулась только 23 августа, опоздав из отпуска, ее уволили с работы. Из-за волокиты с документами, стать на учет в Центре занятости смогла только в середине октября. До марта 2012 г. была безработной, потом устроилась работать не по специальности в школу.

Н. неоднократно пыталась получить честно заработанные деньги, но после первого же звонка в Россию, хозяин садоводческого предприятия заблокировал телефон и больше на связь не выходил. Настойчивая женщина собрала копии своих документов, написала заявление о выплате зарплаты и отправила в Россию в фирму, в которой она работала, но ответа нет и на сегодня.

По заявлениям пострадавших купянчан, в августе 2011 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 190 Уголовного кодекса Украины (мошенничество), но установить лицо, которое организовывало набор людей для работы, милиции так и не удалось, и «Соня» до сих пор находится в розыске.

Работники, бежавшие из трудового рабства без паспортов, не могли получить новые документы на протяжении полутора лет.

Сейчас Н. обратилась за получением статуса лица, пострадавшего от торговли людьми (документы оформляются). Н. перенаправлена в Купянский городской центр социальных служб для семьи, детей и молодежи для оценки ее потребностей и решения проблемных вопросов. Также Департаментом по делам семьи, молодежи и спорта Харьковской облгосадминистрации была организована встреча Н. с представителями Международного женского правозащитного центра «Ла Страда – Украина» для изучения вопроса предоставления помощи со стороны этой организации.

Проконсультировавшись со специалистами «Ла Страды», 19 апреля 2013 г. Н. подала новое заявление о совершенном в отношении нее преступлении в Купянскую прокуратуру. Н. требует начать уголовное производство по ст. 149 УК Украины (торговля людьми).

Комментарий специалиста. Андрей Стеценко, эксперт по правовым вопросам Харьковской общественной организации «Жіноча громада»:
Сложно сказать, почему украинская милиция еще в 2011-м году не усмотрела в изложенных обстоятельствах признаков преступления, предусмотренных ст. 149 УК. Ведь, согласно диспозиции данной статьи, уголовно наказуемыми деяниями являются«торговля людьми или осуществление другого незаконного соглашения, объектом которого является человек, а равно вербовка, перемещение, сокрытие, передача или получение человека, совершенные с целью эксплуатации, с использованием обмана, шантажа или уязвимого состояния лица».
В описанной ситуации присутствуют все квалифицирующие признаки данного преступления.
По-видимому, существует определенный штамп в сознании, как большинства граждан, так и правоохранителей, связывающий торговлю людьми только с сексуальной эксплуатацией. Но в последнее время среди украинцев, пострадавших от современного рабства, 80% составляют жертвы трудовой эксплуатации. При этом более чем в трети случаев торговли людьми, наших сограждан заставляли работать на территории России. Такие данные приводит представительство «Международной организации по миграции» (МОМ) в Украине. Людям, прошедшим реабилитационные программы МОМ, до этого приходилось работать за гроши на строительстве, в домашнем и сельском хозяйстве.
На сегодняшний день в мире насчитывается 20,9 млн. чел., подверженных принудительной трудовой эксплуатации, тогда как в 2005 году «Международная организация труда» говорила о 7 миллионах.
Когда в Украине наблюдается экономическая стагнация и найти работу достаточно сложно, когда даже трудоустроенные граждане, при существующем уровне оплаты труда, зачастую получают очень низкие доходы, складываются условия, при которых нечистые на руку дельцы легко находят жертв своих грязных афер.
Поэтому реакция правоохранителей должна быть оперативной и адекватной совершенным преступлениям.

ХПГ