Гондурас беспокоит. Часть 1

Недавний военный переворот в Гондурасе напомнил миру о существовании этой маленькой страны, неблагозвучность названия которой на русском возможно заставит многих вспомнить старый анекдот циничных времен заката «развитого социализма». Или, например, более современный и самокритичный тезис о том, что «не ту страну назвали Гондурасом».

Уточним, что настоящее гондурасское название этой страны – Ондурас, с ударением на у. И значит по-испански – глубины. Согласно одной из версий, кто-то из конкистадоров или пиратов после страшного шторма назвал так эту часть Карибского побережья, где «только милость Господа спасла наши грешные души от этих ужасных глубин». Несколько позднее именно Гондурас стал прототипом «банановой республики» бессмертного произведения О¨Генри «Короли и капуста».

Гондурас – одна из беднейших американских стран. Из почти восьми миллионов ее населения, согласно данным созданной ООН Экономической комиссии для Латинской Америки и Карибского бассейна ЭКЛАК, в состоянии «бедности и нищеты» проживает около 74,8%. В сельской местности эта цифра достигает 90%. 63% жителей страны страдают от хронического недоедания. Другие источники оптимистично утверждают, что бедных в Гондурасе ВСЕГО чуть больше 60%.  Почти 20% граждан не умеют читать и писать и у приблизительно того же числа ее жителей нет доступа к медицинскому обслуживанию. Примерно 30% доходов страны – перечисления ее граждан, работающих за границей, в основном в США, своим семьям. Согласно официальной статистике, безработица составляет 27%, а по неофициальной безработных здесь – 55% от трудоспособного населения. Тысячи детей и подростков живут на улице.

Для тех, кого уже успели убедить в том, что бедность и отсутствие личных свобод – продукт социалистической системы, напомним, что в последние сто лет своей истории Гондурас был не вотчиной страшных диктаторов Кастро и Чавеса, а как раз наоборот – региональным форпостом «защиты западных ценностей», нашпигованным североамериканскими военными инструкторами, которые вели с его территории «грязную войну» сначала против Кубы, потом против сандинистской Никарагуа и заодно – против национально-освободительных сил двух остальных соседей – Сальвадора и Гватемалы, представлявших «коммунистическую угрозу свободному миру». Поэтому нехорошее слово «Гондурас» в свое время так удачно вписалось в советскую пропаганду как символ неприличной политики США в регионе.

Но век XXI поднимает над вершинами и глубинами континента новые ветры. «Рука Москвы» уже идет об руку с рукой Вашингтона (правда не Джорджа… как Джордж Буш далек от Джорджа Вашингтона, так нынешняя политика России в регионе далека от советской), обученная Советским Союзом ошибкам и перегибам «реального социализма» Куба оказывается им же предана, руководство сандинистской Никарагуа тоже сначала изменяет собственной революции и затем немедленно теряет власть или же наоборот, сначала теряет власть, а потом немедленно изменяет революции… скорость некоторых событий затрудняет понимание… Но вопреки вчерашним историческим оптимистам, превратившимся сегодня по команде новых хозяев в истерических релятивистов, история не закончилась. Ее, как известно, делают ветры и народы.

Обещанного капиталистическим Агитпропом мирового демократического рая, с разрушением «империи зла» не наступило. Наоборот, экономическая перестройка мира рыночными фундаменталистами, когда-то купившими наше доверие в обмен на бусы глянцевых журналов, а также красивые и бесстыдные речи по телевизору, оказалась очередным переделом награбленного. И последняя, неолиберальная стадия капиталистического рака явилась летальным диагнозом в первую очередь для стран бедных. Лишение государства последних социальных функций, приватизация здравоохранения, образования, пенсионных фондов, воды, недр, превращение стран в  торговые предприятия, оказавшиеся в руках международных мафиозных структур, где со скоростных автострад «прогресса» на обочину торговли и жизни выбрасываются все неконкурентоспособные и нерентабельные – пенсионеры, дети, молодежь, женщины, коренные народы, по своему образу жизни «невписавшиеся» в «современность», люди «непроизводительных» гуманитарных профессий (разумеется, если они не готовы производить ложь, время от времени заказываемую системой) и другие «меньшинства», являющиеся по сути огромным большинством.

Латинская Америка долго терпит, сцепя зубы. Регион, обескровленный диктатурами 70-х и гражданскими войнами 80-х, с поражением СССР в холодной войне двух сверхдержав, превращается в гигантскую лабораторию неолиберальных реформ. Новый идеал общественного переустройства – модель, разработанная чикагскими экономистами, предполагающая сведение к минимуму социальной роли государства и максимальную свободу рыночных механизмов. В результате построения общества «народного капитализма», вместо традиционных ценностей солидарности и взаимопомощи, двигателями развития должны стать логика индивидуализма и конкуренции. Все, кто в этом усомнится, будут объявлены врагами свободы и прогресса, ностальгическими коммунистами и неисправимыми консерваторами. Мир наоборот. Результат реформ не заставляет себя ждать и новомодная модель, больше похожая на смирительную рубашку, трещит по швам.

Сначала, 1 января 1994 года взрывается индейский штат Чьяпас в Мексике, всего в 200 км. к западу от гондурасской границы. Вместо диктатуры пролетариата, восставшие требуют участия в демократии и права на свое место в обществе, превратившем их в изгоев. В конце уходящего века, закончившегося, как многим казалось, окончательным поражением великих социальных утопий, это задает совершенно новую парадигму старой борьбы. Вместо харизматических партийных вождей и героических партизан, на авансцену истории выходит гражданские общество - странное существо, сотканное из обрывков разноцветных тканей и идей, единственные совпадения между которыми только в двух моментах – срочная необходимость исправить очевидные несуразицы «нового мирового порядка» и требования участия рядовых граждан в принятии важных государственных решений. Вооруженное восстание индейцев в Чьяпасе становится катализатором гражданского восстания сотен тысяч граждан по всей Мексике, сорвавших правительственные планы устроить бойню на юге страны и вынудивших власти сесть за стол переговоров с теми, кого раньше не принято было пускать на порог.

Проходит еще всего 5 лет и президентом Венесуэлы, расположенной всего в полутора тысячах километров к юго-востоку от Гондураса, становится мало кому известный бывший полковник Уго Чавес, правление которого перевернет венесуэльское общество и покажет всем, кто способен видеть, что политика на благо собственного народа возможна. После свержения Альенде в 1973 году, Венесуэла становится первой страной Латинской Америки, где рядовые граждане начинают участвовать в политической жизни и слово «демократия» приобретает реальный смысл. Действия Чавеса, направленные на защиту интересов большинства венесуэльцев и при его все растущей поддержке, вызывают настоящее бешенство среди местной экономической элиты и ее североамериканских партнеров. Контролируемые одними и теми же экономическими группами, большинство международный и местных СМИ начинают информационную войну против венесуэльского правительства и напрямую участвуют в попытке его свержения в ходе военного переворота в 2002 году. Переворот был сорван вышедшим на улицы безоружным народом и армией, впервые в истории Латинской Америки отказавшейся стрелять по нему.

В 2006 году в самой индейской стране мира – Боливии, где коренное население составляет больше половины населения, тоже впервые в истории континента, президентом становится индеец Эво Моралес, который также начинает структурные реформы в интересах рядовых граждан. И опять война мировых СМИ и местной олигархии, угрозы и экономические санкции со стороны США, убийства гражданских активистов – сторонников правительства финансируемыми элитой бандами наемников, захват ими аэропортов и правительственных зданий, угрозы раскола страны, расистские призывы – все с тем, чтобы спровоцировать ответные репрессии со стороны властей, обвинить в этом правительство и таким образом создать повод для его свержения…  В этой ситуации Эво проявляет чудеса терпимости, и экстренная встреча в верхах латиноамериканских президентов в защиту боливийской демократии, проведенная в Сантьяго, ставит заговорщиков на место и предотвращает переворот, казавшийся неминуемым. В результате переполненного глубоким символизмом совпадения, 11 сентября 2008 года в чилийском президентском дворце Ла-Монеда, где  ровно 35 лет назад выполняя свой долг погиб конституционный президент Сальвадор Альенде, все государственные лидеры стран региона заявляют о единодушной поддержке законной власти Боливии и жестко предупреждают путчистов о непризнании любого другого правительства.

Ровно через год после прихода к власти Эво Моралеса, в январе 2007 г. в другой латиноамериканской стране – Эквадоре становится президентом мало кому известный тогда молодой экономист Рафаэль Корреа. Его победа оказывается результатом многолетней борьбы множества социальных и индейских движений, которые путем мирной мобилизации граждан против неолиберальных реформ, разоривших страну, свалили троих предыдущих президентов, которые не исполнили предвыборных обещаний и пытались продолжить экономическую политику предшественников. Получивший образование в одном из лучших университетов США, Корреа как мало кто другой понимает логику механизмов экономической зависимости бедных стран в рамках действующей модели. После принесения президентской присяги он объявляет о начале гражданской революции в стране и следует примеру Венесуэлы и Боливии о созыве Конституционной Ассамблеи – начального механизма для участия широких слоев населения в управлении страной.

В последние годы эти три правительства являются в регионе основными объектами информационной и экономической войны со стороны транснациональных корпораций и местных олигархических групп, чьи интересы они ущемили. Разумеется, эта война опирается на полную поддержку и понимание администрации Буша, применившей жесткие экономические санкции против самой бедной страны Южной Америки – Боливии и развернувшей у берегов Венесуэлы, впервые после Второй мировой войны, приведенную в состояние боеготовности эскадру Четвертого флота. Одно из главных преступлений Чавеса - в том, что его приход ко власти сорвал планы по приватизации богатейшего и эффективнейшего государственного предприятия Латинской Америки – Венесуэльской Нефтяной Компании ПДВСА, и доходы от нефти работают сегодня на медицинские и образовательные программы, равных которым нет в регионе. СМИ любят называть это «популизмом». Безвозмездная помощь Венесуэлы соседним государствам, испытывающим экономические трудности в результате многолетнего грабежа их богатств известными благотворительными организациями наподобие МВФ, называется «имперскими амбициями». Политическая система, опирающаяся на самую высокую в истории страны степень народной поддержки и участия в принятии важных государственных решений, при полной свободе слова оппозиции и всеми признанном отсутствии политзаключенных, на странном языке СМИ называется «диктатурой».

В январе 2007 г. в соседней с Гондурасом Никарагуа к власти возвращается Даниэль Ортега – исторический лидер сандинистов, правивших страной с 1979 по 1990 г. после огранизованного ими народного восстания против кровавой тирании клана Сомосы (об одном из которых Рузвельт сказал в свое время, что «это, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын»). Маленькая страна с тремя миллионами населения оказалась один на один с США, администрация Рейгана восприняла победу сандинистов, как прямую угрозу национальной безопасности и чтобы не допустить возникновения «второй Кубы», блокировала и минировала гражданские порты Никарагуа, а с территории Гондураса организовала вторжения орд наемников – «контрас», именовавшихся «демократической оппозицией». Эти демократы убивали учителей, участвовавших в кампании по ликвидации безграмотности, и грабили крестьянские кооперативы. Основой этого движения были национальные гвардейцы Сомосы, бежавшие от ответа за военные преступления в Гондурас. Это одна из самых трагических страниц латиноамериканской истории. Прошло около 20 лет и часть сандинистского руководства во главе с Ортегой очень изменилась. Бывшие революционеры разделили между собой экспроприированные поместья диктатора, научились выстраивать политические альянсы с сомосистскими политиками и предпринимателями-мафиози и начали преследовать за критику бывших товарищей по оружию. Авангардом этого процесса «обновления» сандинизма стал Ортега. Его нынешняя победа на президентских выборах вызывает противоречивые мысли – с одной стороны, это возвращение сил когда-то победивших диктатора и при самом неблагоприятном и неравном раскладе сил попытавшихся построить новую Никарагуа, что говорить о том, что семена, посеянные в те годы не удалось уничтожить… а с другой – чувство того, что эта революция оказалась похищенной, узурпированной окружением Ортеги… Кажется, вся его революционная риторика вызвана стремлением сыграть на нынешней «левой» региональной коньюнктуре… Уже давно никто из моих никарагуанских знакомых не может заставить себя поверить в искренность и последовательность Ортеги.    

В другой соседней с Гондурасом стране – Сальвадоре, являющемся самым густонаселенным и промышленно развитым государством Центральной Америки, на президетских выборах 2009 г. побеждает журналист Маурисио Фунес - кандидат Фронта Национального освобождения им. Фарабундо Марти. Марти был создателем сальвадорской компартии. А фронт, названный его именем, был самой массовой и эффективной партизанской организацией Центральной Америки, реально опиравшейся на народную поддержку. Несмотря на умеренность первых заявлений Фунеса как президента о том, что приоритеты его правительства – умеренные реформы, наподобие бразильских, и сохранение хороших отношений с США, за ним стоят мощные и хорошо организованные социальные организации и профсоюзы, способные потребовать от нового правительства выполнения его предвыборной программы.

Третий сосед Гондураса – Гватемала – тоже переживает непростые времена. Социал-демократический президент Альваро Колом предпринимает умеренные попытки достичь хоть немного большего социального равенства в стране, раздираемой контрастами между вопиющей нищетой большинства и оскорбительной на этом фоне роскошью немногих. Он пытается укрепить роль профсоюзов, создать механизмы гражданского контроля над властью и самое рискованное – расследовать преступления ультраправых «эскадронов смерти», похитивших и уничтоживших тысячи гватемальских граждан в ходе многолетней гражданской войны между правительством, поддерживавшимся США, и левыми повстанцами. Эта война унесла сотни тысяч жизней, в основном крестьян и индейцев и по выводам независимой официальной комиссии больше 94% погибших - на совести армии и ультраправых боевиков. Гватемальская олигархия и круги, связанные с бывшим военным руководством, направили президенту немало сигналов-предупреждений о том, кто остается истинным хозяином страны. В сегодняшней Гватемале нарастает атмосфера хаоса и неуверенности в завтрашнем дне.

И чтобы дополнить рисунок складывающейся в регионе новой «оси зла», вспомним, что в прошлом, 2008 году, на президентских выборах в Парагвае победил Фернандо Луго - бывший католический священник, последователь идей «Теологии Освобождения», утверждающих необходимость единства христиан и левых для построения более справедливого общества. «Народная церковь» и ее священники - сторонники теологии освобождения играли огромную, часто решающую роль в революционных движениях Центральной Америки, и среди них немало мучеников, погибших в этой борьбе.