Теория развитого капитализма

Глобализация не оправдала возложенных на нее надежд. Противостояние Запада и исламского мира становится все острей день ото дня. Все больше стран и регионов совершенно выпадает из всемирной системы развития и процветания. Вопреки ожиданиям даже в наиболее развитых странах уровень жизни целых слоев населения падает, а демократия хромает.

Одним из основных понятий этой теории было создание "современного государства" (modern state). Вот как описал современное государство один из отцов-основателей теории модернизации американский социолог Эдвард Шилс: "В новых государствах 'современное' значит демократическое, эгалитарное, научное, экономически продвинутое и суверенное. Современное государство - это государство всеобщего благосостояния. Современное государство - обязательно демократическое, в нем правители не только заботятся о своем народе, народ является для них источником вдохновения и руководства к действию.

Современное государство верит в то, что его прогресс основан на рациональной технологии и научном знании". Более позднее описание современного государства звучит так: оно космополитично, мобильно, контролирует состояние окружающей среды, секулярно, приветствует перемены и характеризуется сложной системой разделения труда. Это ли не точный портрет глобализации в недавнем изображении западных газет? Западные идеологи пытались представить дело так: глобализация - это не просто единственно правильный путь развития мира, а объективная данность того же порядка, что и дарвиновская теория эволюции. На самом деле идея глобализации в ее нынешнем виде - всего лишь одна из версий чисто теоретического построения на тему развития государств, которую пытаются использовать как руководство к действию.

Теория модернизации, пожалуй, самая эффективная из таких теорий, но и она не обеспечивает постоянного развития, на которое рассчитывали ее создатели. В своей истории она не раз переживала глубокие кризисы. Как раз один из таких кризисов происходит сегодня. О его причинах и о недостатках теории модернизации нам рассказал президент американского Social Science Research Council Крейг Калхун.

Благими намерениями

- Понятие "глобализация" всем хорошо знакомо. Однако с теорией модернизации, которая, по сути, лежит в основании сегодняшних представлений о глобализации, вероятно, знакомы немногие. Расскажите, пожалуйста, что это за теория.

- Теория модернизации развивается уже по меньшей мере двести лет. Ее задача - подвести теоретическую базу под те изменения, которые происходят в развитых демократических странах. В основе этой теории лежит взгляд на мир как на ряд стран, стоящих на разных уровнях развития. Примерно как и в рамках теории эволюции Дарвина, в теории модернизации предполагается, что в каждый конкретный момент некоторые страны находятся в исторически более продвинутой фазе развития, чем другие. Теория глобализации работает примерно так же -- все хотят быть более продвинутыми. Однако данное положение порождает иллюзию, что все проблемы менее развитых стран, например, Эфиопии, вызваны тем, что она просто находится на более ранней стадии развития, чем Великобритания. То есть в идеале Эфиопия, если она все будет делать "правильно", может и должна стать Великобританией. Теория модернизации объявляет Западную Европу и США носителями идеи модернизма, включает их в себя как доминирующую версию будущего для остальных и изучает, как другие страны могут последовать по этому пути.

Теория модернизации - это попытка ответить на вопрос, как совершить психологические, культурные, политические, социологические, институциональные и экономические изменения, чтобы поставить на путь развития эти менее развитые страны. Эта теория возникла после Второй мировой войны. США были заняты созданием концепции, которая помогла бы им правильно организовать программу помощи и развития для лежащего в руинах мира. План Маршалла, который специально был разработан для восстановления Европы, - часть этой программы. Таким образом, теория модернизации не была чем-то теоретическим и абстрактным. Она была весьма практичной вещью, фактически руководством к действию для различных Бреттон-Вудских институтов вроде МВФ и Всемирного банка. А поскольку теория формировалась в эпоху распада колониальной системы, ей пришлось решать проблемы постколониального независимого развития новых стран. В то же время теория модернизации стала определенным видом идеологии, обосновывающей лидерство США в так называемом свободном мире. До тех пор лидерство описывалось в терминах Британской империи, то есть колониального мира. Теория модернизации была создана для описания взаимоотношений независимых государств, а потому стала полной противоположностью колониальной теории.

- Америка как универсальная модель развития человечества...

- Все должны становиться похожими на Америку. Вероятно, это звучит довольно самонадеянно, но представьте себе, что теория модернизации - это первая в истории теоретическая концепция, описывающая развитие и взаимоотношения свободных государств. Один из недостатков теории состоял в том, что она работала с такими субъектами, которые на самом деле государствами не являлись, а были лишь произвольными объединениями, получившимися в результате колониального нарезания территорий. Например, в такой стране, как Судан, где очень многое делалось для модернизации страны, арабы живут на севере, а черные африканцы - у южных границ, проведенных когда-то британцами. Однако это далеко не главный недостаток. Наиболее серьезные критики указывали на то, что развитие стран нельзя рассматривать изолированно. Хотя государства являются независимыми, они все равно подвержены сильному взаимному влиянию. Развитие страны зависит от этого влияния, а не только от того, какое место государство занимает "на лестнице прогресса". Так, если вы хотите понять, что происходит в Эфиопии, вы должны спросить себя, как это связано с тем, что происходит в таких странах, как Великобритания, Франция, США или Россия. То есть развитие Эфиопии определяется не только тем, какой модели развития она придерживается, но и тем, как на ней сказывается это влияние. Эта теория была названа теорией зависимости. Она была создана не в США, а в Латинской Америке такими учеными, как Фернандо Кардозу, который потом стал президентом Бразилии. Они полагали, что хотя все эти страны считаются политически и экономически независимыми, на самом деле каждая из них зависит от основных мировых держав и особенно от США и глобальных институтов.

- Что происходило с теми странами, где теория модернизации применялась на практике?

- Основная проблема, с которой сталкивалась "модернизируемая" страна, - возникновение зависимости от стран-доноров. Помощь, которая должна была предоставляться стране в первые годы, пока там были трудности, в конце концов возводилась в ранг долгосрочной политики. У государства, которое получало помощь от развитых стран, постепенно возникала определенная зависимость от этой помощи. Правительство развиваемого государства все больше ориентировалось не на волю своего населения, а на пожелания стран-доноров и на поддержание с ними эксклюзивных отношений. Такая практика помощи другим странам ведет к накапливанию ими больших внешних долгов: долговые кризисы - прямое следствие такого рода инвестиций в экономику этих стран.

Впрочем, это еще полбеды. Фактически развитые страны встраивали страны развиваемые в свою экономическую систему, и в последних развивались те отрасли, которые полезны стране-донору. Практически вся энергия бизнесменов зависимой страны тратится на то, чтобы поддерживать хорошие отношения с поддерживающей их страной. Со временем это становится больше похоже на торговые отношения, а не на производственные. В первой фазе участие развитой страны в экономике развивающейся приводит к видимым положительным сдвигам - что-то начинает строиться и работать. Однако в долгосрочной перспективе это оказывается ловушкой: достигнув определенного уровня, страна перестает развиваться, поскольку старается делать только то, что от нее хотят, и не может перешагнуть через установленные барьеры. Внутреннее производство не развивается: развитые страны используют рынки "модернизируемых" государств для продажи своих качественных, но дешевых товаров.

Хороший пример для иллюстрации этого случая - Аргентина. В 1900 году эта страна была одной из пяти самых богатых государств мира, одной из ведущих мировых держав. Постепенно она утратила свое положение, так что сегодня многие думают, что Аргентина всегда была отсталой и "исторически примитивной" страной. Все дело в том, что Аргентина строила свою экономику на экспорте сельскохозяйственных продуктов и натуральных ресурсов, поэтому у нее возникла серьезная зависимость от стран-покупателей. Это, пожалуй, самый яркий пример того, как в результате применения теории модернизации государство не развивается, а экономически деградирует. У него не происходит развития самодостаточной экономики, его губит чрезмерная зависимость.

Подобная ситуация далеко не всегда удовлетворяла развитые страны. Им приходилось продолжать оказывать экономическую помощь, давать займы во время периодических экономических кризисов. Полноценное развитие страны зачастую гораздо выгоднее. Лучший тому пример - успех плана Маршалла. От расширения и укрепления капиталистического мира США очень выиграли. Но то, что Америка делала для Европы, совершенно не работало в странах третьего мира. В основном потому, что те, кто разрабатывал программы помощи, абсолютно не учитывали специфику других стран и условий, в которых они находились.

 

Разные модернизации

 

- Получается, что Евросоюз - это зримое воплощение американской теории модернизации. И ЕС сейчас продвигается к созданию чего-то вроде "Соединенных Штатов Европы" именно потому, что вся европейская интеграция - это американская модель, посаженная в европейскую почву?

 

- До некоторой степени это действительно так. Если мы посмотрим на ранние институты европейской интеграции, которые были созданы непосредственно в русле плана Маршалла, например Союз угля и стали, то мы увидим, что это прямое следствие применения теории модернизации. В Европе было важно положить конец вражде между странами, которая терзала континент на протяжении нескольких веков. А одна из основных идей теории модернизации как раз и состоит в том, что экономически интегрирующиеся государства утрачивают желание воевать друг с другом. Чем интенсивнее экономическое и цивилизационное развитие в регионе, тем успешнее разрешаются старые конфликты. С исторической точки зрения эта идея кажется странной. Несмотря на экономический прогресс в Европе, войны в двадцатом веке были значительно более свирепыми, чем в девятнадцатом. Теория модернизации утверждала, что демократизация и экономическое развитие навсегда избавят мир от конфликтов и экономических кризисов. Стоит подчеркнуть, что теория постоянного экономического роста, которая якобы опровергает теорию экономических циклов, - это не что иное, как перенос в сферу экономики теории о том, что полная демократизация земного шара приведет к исчезновению основных социальных конфликтов.

Однако эта теория вступила в полосу кризиса уже в шестидесятых годах. В это время кейнсианская модель экономического роста, теория государства всеобщего благосостояния и неограниченного демократического общества уперлись в жесткие барьеры. Во-первых, это был барьер легитимизации народом избранного властями курса, который привел к политическому кризису (революция 1968 года). Во-вторых, оказалось, что цена, которую приходится платить правительству ради поддержания такого общества, слишком высока. В-третьих, эта модель совершенно упускала значение силовых факторов. Война во Вьетнаме и холодная война наглядно показали, что, несмотря на провозглашенную сторонниками теории модернизации новую эпоху "модернити", реальный мир был и остается местом, где по-прежнему решающее значение имеет военно-политическая мощь.

 

- Американская теория модернизации - либеральная теория модернизации - была лишь одной из версий?

 

- В основном под теорией модернизации мы понимаем именно американскую либеральную версию, однако в мире действительно существовали и другие похожие подходы к социальному развитию. Например, в СССР, Китае и некоторых других странах теория развитого социализма работала методами, сходными с американской теорией. В этих теориях не было либеральной составляющей, но во всем остальном они были схожи. Например, в них подчеркивалась важность капиталовложений в инфраструктуру. Много общего было и в попытке применять свою модель развития для помощи другим странам - это также привело к появлению у СССР зависимых стран.

Другой пример. В США самым уважаемым теоретиком модернизации был признан Талкотт Парсонс. Так вот его работы переводились и широко цитировались в СССР. Конечно, по некоторым пунктам его критиковали с идеологической точки зрения, однако его основная идея была очень почитаема. Она состояла в том, что общество - это вид интегрированной системы. То есть вы можете рассматривать общество как фабрику или завод. Чтобы что-то изменить в обществе, вы должны просчитать, как это отразится на всех уровнях и взаимосвязях. Можно сказать, что Парсонс положил начало понимания общества как системы, идеально подходящей для менеджерского управления. Неважно, являетесь вы вашингтонским бюрократом или советским чиновником, вы все равно должны следить за тем, чтобы ваша система работала правильно на всех уровнях. Такое понимание государства как работающей интегрированной системы, которой надо умно управлять, привело к необходимости разработки планов и для всей системы в целом, и для отдельных ее частей. Планирование и пятилетние планы - общеизвестный образ советской системы - вовсе не были ее эксклюзивной чертой. Несмотря на совершенно иной экономический механизм в США, в том, что касалось управления государственной машиной, существовала очень похожая система.

 

- А Европейский союз?

 

- Евросоюз это другой случай. Он связан с кризисом теории модернизации, особенно первой ее волны. Настоящий подъем ЕС и реальная мощная евроинтеграция начались не как следствие примененной к ним американцами теории модернизации. Они начались лишь тогда, когда европейцы почувствовали себя независимыми от непосредственной американской опеки. До тех пор, пока ЕС был обеспокоен прежде всего вопросами безопасности и смотрел на себя как на некое собрание стран, зажатое между США и СССР, в нем не происходило "химической реакции интеграции". Настоящая интеграция ЕС началась тогда, когда Европа почувствовала реальную необходимость ответить на вызовы глобализации, когда она оказалась перед неизбежной необходимостью конкурировать с Азией и Соединенными Штатами. Вот тогда европейские страны почувствовали, что по отдельности они просто не способны ответить на этот вызов. Здесь интеграционные механизмы начали работать по-настоящему. Европейцы решили, что интеграция больше не должна быть чисто формальной и номинальной. ЕС должен стать настоящим органичным объединителем Европы для того, чтобы та смогла участвовать в этой большой игре на равных.

Интересно, что к этому времени сама теория модернизации уже вышла из моды. Но несмотря на вроде бы очевидное ее поражение, ей до сих пор так и не найдено равноценной замены. Сторонники теории зависимости, представляющие в основном взгляд стран третьего мира, а также Валлерстайн, Бродель и другие ученые, открывшие миросистемный подход, абсолютно правы, когда критикуют теорию модернизации и указывают на ее изъяны. Но несмотря на их правоту, им всем так и не удалось создать другой теории, другой концепции общества, которая смогла бы действительно вытеснить или даже опровергнуть теорию модернизации. Жестокие дебаты на эту тему продолжаются последние двадцать лет, но пока теория модернизации по-прежнему жива. Пусть и на уровне подсознания. Суррогат модернизации

 

- Вы, наверное, имеете в виду, что популярные рассуждения о глобализации неявно опираются на положения теории модернизации?

 

- В начале девяностых, после окончания холодной войны, теория модернизации пережила вторую волну подъема. Ее сторонники стали говорить, что сама холодная война и сопутствующие ей процессы были всего лишь исключением из правил. У новой "волны модернизации" появился новый словарь, в котором одним из основных понятий стала глобализация. Конечно, и во время холодной войны мир постепенно глобализовался, однако ее окончание положило начало целому ряду оптимистичных сценариев развития, основанных на процессе глобализации. Одним из таких сценариев стала уверенность в стремлении и способности России пойти по пути демократизации и рыночной экономики. Считалось, что в России достаточно лишь провести короткую шоковую терапию, а также убедить ее выполнить все рекомендации Джефри Сакса и она автоматически вступит на дорогу независимого развития, как оно понимается теорией модернизации. Было очень много оптимистичных ожиданий и в отношении развития демократии в африканских странах. Считалось, что мир станет более связанным и цельным, произойдет большой прогресс в области соблюдения прав человека, чему должно способствовать создание международного суда.

 

- Но что-то пошло не так.

 

- Теоретики глобализации не учли два серьезных фактора. Это огромное экономическое неравенство в мире. Кроме того, оказалось, что общий рост глобальной экономики совершенно не затронет множество людей, чья жизнь останется на прежнем крайне низком уровне. Идеологии глобализации не могли даже предположить, что ответом нее может стать резкий рост религиозных движений подъем исламского и христианского фундаментализма. Им не приходило в голову, что реакцией на глобализацию может быть подъем национализма. Теперь эти идеологи глобализации особенно это проявилось после терактов 11 сентября - заняты обдумыванием всех тех "побочных явлений", вроде "столкновения цивилизаций", которые вызывает глобализация. Теперь им приходит в голову, что, возможно, модернизация как практическая теория развития подходит не всем народам, а только некоторым, например Северной Америке. Появились версии о том, что далеко не все народы способны к тому, чтобы развиться до уровня современного государства, поскольку не у всех есть те элементы, на которых эта модернизация может базироваться, - например так считает тот же Хантингтон.

Однако появилась и другая - неолиберальная - точка зрения. Возможно, на самом деле нет этого единого пути модернизации для всех, а есть множество видов современного общества (multiple modernity). Вероятно, существует множество типов современности (modernity) - российская современность, исламская современность, китайская современность. Отчасти это здравая мысль, но у такого понимания есть одна опасность: утрачивается само понимание, что же значит быть современным государством. Это напоминает китайский слоган про то, что у них есть особая китайская версия капитализма и особая китайская версия демократии. Возможно, это и так. Вот только до какой степени все это остается собственно капитализмом и демократией? В различных государственных моделях современности все труднее найти общие черты. Может быть, такой общей составляющей является использование электронной почты, Интернета и вообще современных технологий? Тогда получается, что современным можно считать государство с любой политической системой, любой религиозной ориентацией и любым уровнем социальной интеграции в обществе, но использующее и развивающее современные технологии? Это вопрос, на который ученые еще не нашли ответа.

 

- В чем вообще отличие глобализации от модернизации?

 

- Прежде всего глобализация позволяет избегать неудобного термина "современный", от которого "одна только путаница". Теория глобализации говорит лишь о необходимости глобальных изменений, в ходе которых все становятся связанными со всеми. Появляется интегрированная общемировая система. Однако между глобализацией и модернизацией есть и более глубинные расхождения. Например, глобализационный анализ не содержит в себе теории социальной интеграции. То есть в таком важном пункте он оказывается слабее, чем модернизационный подход. Теоретики модернизации по крайней мере задумывались над тем, как организовать институты, которые необходимы стране для развития системы образования, здравоохранения, госуправления, юриспруденции и так далее. Глобализация оставляет все эти вопросы за скобками. Неудивительно, что всплеск националистических движений и угроза фундаментализма оказались для идеологов глобализации сюрпризом. А ведь все эти процессы, которые вроде бы препятствуют глобализации, на самом деле являются частью этого процесса, его оборотной стороной.

 

Чего хочет мир

 

- Коллапс СССР был не чем иным, как кризисом советской версии теории модернизации?

 

- Пожалуй. Точнее, я бы сказал, что это был кризис реализации советского развивающего проекта. СССР пытался быть развивающим государством, и на определенном промежутке очень в этом преуспел. Это стоило ему огромных человеческих жертв, однако результат был впечатляющим: в кратчайшие сроки стране удалось провести индустриализацию. Это позволило Советский Союз очень быстро продвинуться в экономическом развитии, науке и так далее. Ключ к пониманию произошедшего лежит именно в том, что Союз был государством-развивателем. В теории модернизации нет ясности относительно того, является развитие естественным добровольным процессом или его можно инициировать силой государства. Поэтому в случае Советского Союза мы можем говорить о кризисе страны-развивателя. СССР был создан как государство, нацеленное на постоянное развитие. Кризис, с которым он столкнулся, заключался в том, что Союз больше не справлялся с этой задачей - он перестал развиваться.

 

В определенном смысле Советский Союз действительно был частью теории модернизации, которая также построена на необходимости постоянного развития. Поэтому, когда в восьмидесятых годах СССР столкнулся со стагнацией, это стало для него не просто набором определенных проблем, это стало кризисом всей системы, которая была создана для постоянного развития и оказалась совершенно не приспособлена к тому, чтобы бороться со стагнацией. Для Запада аналогичный эффект имел нефтяной кризис. Во время него США тоже столкнулись не просто с временными трудностями, а с фундаментальной проблемой своей модернизационной системы. Соединенные штаты тоже не были готовы к тому, что однажды развитие может остановиться. Для США это был в некотором смысле кризис государства-развивателя и кризис их версии теории модернизации. Однако мы не можем сказать, что это был всеобщий кризис теории модернизации, потому что в то же самое время многие страны не испытывали подобных проблем и продолжали развиваться - например, Китай и Корея.

 

- Означает ли это, что у стран Азии, прежде всего у Китая, есть своя версия модернизации?

 

- Есть одна очень популярная теория. Она представляет собой нечто вроде конфуцианской версии социального развития. Эта версия развития называется в Азии неотрадиционной, то есть там подразумевают под этим нечто очень современное. Для нас это звучит крайне противоречиво, потому что мы не сводим вместе понятия "традиционность" и "современность". А в Китае, Сингапуре и других государствах пытаются сочетать эти два понятия. На практике это означает, что культурные ценности и социальная интеграция в этих странах должны быть основаны на традиции, а экономическое и технологическое развитие стремиться к соответствию самым высоким мировым стандартам. В сущности эта идея не так уж нова. Многие другие государства в разных частях света тоже считают, что страна должна сохранять свои духовные ценности, одновременно развивая самые передовые технологии.

Однако китайская неоконфуцианская теория делает упор на то, что западная версия модернизации имеет слабое звено - социальную интеграцию. То есть западная либеральная модель занимается вопросами социальной интеграции в той степени, в которой это нужно для ее развития, поддержания демократии, однако она совершенно не призвана решать вопросы, связанные с семьей, преступностью или бедностью. Китайцы хотят достичь высокого экономического и технологического развития без уплаты за это высокой социальной цены - разводов, высокой преступности и бедности. Их подход я бы назвал социальной мобилизацией. Западная либеральная теория модернизации предполагает, что развитие индивидуума мотивируется его собственными экономическими интересами, например, если человек хочет получить образование для дальнейшей работы, то он за него платит. Неоконфуцианская модель предполагает, что человека больше стимулируют и мобилизуют члены его семьи. Правда, данное предположение является эмпирическим. Никаких ясных доказательств в его пользу нет. В том же Китае есть много фактов, говорящих о том, что местные индивидуумы тоже мотивируются личными экономическими интересами. А поскольку сегодня в Китае развивается капиталистическая экономика, то традиционная для страны социальная система испытывает серьезное давление со стороны новой - индивидуалистической.

 

- Почему?

 

- Капиталистическая экономика провоцирует рост неравенства, открывает двери преступности, особенно связанной с наркотиками и проституцией, - это явления, которые были практически полностью изжиты в коммунистическом Китае. Теперь они возвращаются обратно. Китайская версия модернизации, да и почти все ранее упомянутые версии повторяют центральную ошибку теории модернизации. Китайцы воображают, что развитие, происходящее внутри их страны, целиком и полностью зависит от того, хорошо или плохо управляется и развивается это государство. В то время как на самом деле успешное или неуспешное развитие отдельной державы во многом определяется не ее собственной волей к победе, а тем, чего от нее хочет остальной мир и насколько он позволяет ей успешно развиваться. Вот вам пример. Если мы хотим объяснить экономический успех Южной Кореи, то, вероятнее всего, мы будем делать это, оперируя такими фактами, как высокая норма сбережений, трудовая дисциплина и удачная технологическая имитация. Однако на самом деле вы должны смотреть на расстановку политических и экономических сил в мире, которая привела к появлению у Кореи возможности достичь всех этих успехов. Эта крайне важная деталь упущена в самой теории модернизации и упускается теми, кто пытается анализировать успех или неуспех различных государств.