The New York Times: Мир спасет автоматизированный люкс-коммунизм

В начале был бургер. В 2008 году голландский профессор Марк Пост впервые заговорил о «культивированном мясе». Спустя пять лет в лондонской студии Пост сотоварищи уже лопали бургер из мяса, выращенного в лабораторных условиях. Путь от чашки Петри до тарелки, тайно финансированный сооснователем Гугла Сергеем Брином, обошелся в 325 тысяч долларов. Однако самый дорогой обед в истории не прошел втуне: диетолог Ханни Рютцлер сочла, что искусственное мясо «похоже на настоящее», пусть и не такое сочное. Встал вопрос, как удешевить этот прорыв? Причем, в разы.

Первые бургеры из искусственного мяса появятся на рынке уже в следующем году, а стоить будут всего 50 долларов. Но и это ненадолго. В ближайшее десятилетие они станут даже доступнее мяса для барбекю — при том, что их производство тратит меньше ресурсов, почти не выделяет парниковых газов и, что немаловажно, обходится без забоя скота.

Но бургерами дело не ограничивается. В прошлом году компания Just, лидер в сфере клеточно-генетического мясного скотоводства, заключила договор на производство вкуснейших в мире стейков вагю. Другая компания Enless West — она специализируется на безвиноградном виноделии — начала выпускать Glyph, первый в мире «молекулярный виски». Роскошь будет доступна всем.

Культивированная еда и напитки уже не диковинка, а примета лучшего, более свободного и зажиточного мира, где свои потребности может удовлетворить каждый — да притом со вкусом.

Но как нам этого достичь?

Разговоры о том, что мы живем в век сплошного кризиса давно превратились в клише. Однако наш мир отличается от антиутопий Джорджа Оруэлла и Олдоса Хаксли или ада с картин Иеронима Босха. Отличается он и от Европы времен «Черной смерти» или Средней Азии времен монгольского нашествия. И все же факт остается фактом: мы живем в кризисную эпоху. Наш мир — мир низкого роста, низкой производительности труда и низкой заработной платы, проблемной экологии и демократического краха. Мир, где миллиарды — в основном, в южном полушарии — прозябают в нищете. Мир, который определяется неравенством. Но острейший из кризисов — пожалуй, отсутствие коллективного воображения. Человечество словно поразил психологический комплекс, и мы внушили себе, будто нынешний мир сильнее нашей способности его изменить — словно это не наши предки, а кто-то другой создал все ныне существующее. Словно сама сущность человечества — если такая вообще существует — не в том, чтобы постоянно строить новые миры, а в чем-то еще.

Если мы преодолеем это провальное мышление, то добьемся чего-то потрясающего. В основу новой будущности — коллективной свободы и роскоши для всех и каждого — ляжет снижение цен на информацию и технологический прогресс.

Как предсказывает целый ряд авторитетнейших организаций от Банка Англии до Белого дома, автоматизация, робототехника и искусственный интеллект приведут к массовому сокращению штатов, создав повальную технологическую безработицу. Но проблема — это лишь для тех, кто убежден, что за должность вроде кассира, водителя или строителя надо цепляться. Многим такая работа наоборот кажется отупляющей рутиной. И освободит нас автоматизация.

Редактирование генов и секвенирование произведут революцию в медицине, превратив ее из реактивной в прогностическую. Наследственные заболевания — в том числе болезнь Хантингтона (генетическое заболевание нервной системы — прим. ред.), муковисцидоз (системное наследственное заболевание — прим. ред.) и серповидноклеточная анемия (наследственное заболевание, связанное с нарушением строения белка гемоглобина, — прим. ред.) — будут устранены, а рак будет диагностироваться и излечиваться еще до первой стадии. Благодаря технологиям мы поборемся с вызовами в области здравоохранения, которые перед нами ставит старение общества — к 2020 году людей старше 60 будет больше, чем моложе 5-ти.

Кроме того, возобновляемая энергия, а последние полвека ее стоимость ежегодно снижается, не только удовлетворит глобальные энергетические потребности, но и обеспечит жизненно важный отход от ископаемого топлива. Рассуждая более умозрительно, добыча ископаемых с астероидов — а технические барьеры в этом направлении падают один за другим — не только даст нам больше энергии, чем мы можем себе представить, но еще и железа, золота, платины и никеля. Нехватка ресурсов канет в прошлое.

Все это повлечет за собой далеко идущие последствия и круто изменит мир. Что касается кризисов, с которыми мы сталкиваемся сегодня — технологической безработицей, мировой нищетой, старением общества, изменением климата, нехваткой ресурсов — решение уже находится перед нами.

Но есть один подвох. Называется капитализм. Это он создал все это изобилие, но не в силах поделиться плодами технологического развития. По сути своей это система, где товары производятся сугубо ради прибыли, поэтому капитализм стремится рационализировать ресурсы, чтобы гарантировать окупаемость. Поэтому компании будущего продолжат сбиваться в монополии и гоняться за прибылью. Результатом станет навязанный дефицит — при котором еды, медицины или энергии на всех не хватит.

Таким образом, капитализм надо преодолеть. Многим это предложение покажется нездоровым. Для них утверждение, что капитализм рано или поздно может (или должен) закончиться, равносильно тому, что у треугольника не три стороны, или что закон тяготения больше не действует, а и яблоко уже не падает с дерева. Но ради совершенного мира, где средства для хорошей жизни будут у каждого, это попросту необходимо.

Контуры новой жизни — общества, столь же далекого от нашего, как общество 20-го века от феодализма, а цивилизация от жизни охотника-собирателя — вырисовываются уже сейчас. Оно строится на технологиях, чье развитие ускоряется последние несколько десятилетий, но только сейчас доросло до того, чтобы подорвать основные черты миропорядка, который мы считали естественным и само собой разумеющимся.

Чтобы осознать это, потребуется новая политика. Такая, где технологический прогресс послужит людям, а не прибыли. Где в приоритетах будут не капризы и блажь, а конкретные, осязаемые цели — быстрая декарбонизация (снижения углеродоемкости производства — прим. ред.), полная автоматизация и обобществленное здравоохранение. Эта политика утопична по своей сути, но буднична в своем воплощении. Имя ей — полностью автоматизированный люкс-коммунизм.

Скажите, звучит неплохо?

Автор — Аарон Бастани, со-основатель компании Novara Media и автор книги «Манифест полностью автоматизированного люкс-коммунизма».