Ядерная дубина Украины: блеф или реальность? Часть I

Команда главы государства Владимира Зеленского публично призвала Западный мир предоставить Украине современное вооружение и немедленно принять нас в НАТО, иначе на повестке дня встанет  вопрос восстановления военного ядерного статуса Украины. С таким громким заявлением публично-официально выступил Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Германии Андрей Мельник.

Комментируя военно-политическую ситуацию, сложившуюся вокруг Украины, дипломат назвал ее «катастрофической».  «По нашим данным, почти 90 тыс. военных, а также их многочисленные системы вооружений стянуты к восточным границам Украины и в оккупированные Крыма и Донбасс. Это развертывание — не просто игра мускулами... Мы имеем дело с самым масштабным перемещением войск в России со времени Второй Мировой войны», — подчеркнул Андрей Мельник. По словам посла, чтобы защитить себя, Украина нуждается не только в солидарности со стороны Запада, но и в самых современных системах вооружений.  «Нам нужны не только хорошие слова. Нам нужна военная поддержка... Нам нужны современные системы вооружений, чтобы укрепить нашу обороноспособность», — подчеркнул украинский дипломат. Андрей Мельник также обратил внимание международного сообщества на то, что Украина должна немедленно стать членом НАТО, чтобы защититься от российской агрессии. В противном же случае Украине придется вновь поставить на повестку дня вопрос о ядерном статусе.  «Мы должны сделать все возможное для того, чтобы завтра или послезавтра Путин нас не захватил. Единственной возможностью для этого является то, чтобы Украина наконец стала членом НАТО. Если бы Украина была членом НАТО в 2014 году… до аннексии и этой ужасной войны на востоке дело никогда бы не дошло... У Украины нет другого выбора: либо мы являемся частью союза, такого как НАТО, и вносим свой вклад, чтобы эта Европа стала сильнее, или тогда у нас остается единственная опция — вооружаться самим и, возможно, снова подумать о ядерном статусе. Как иначе мы можем гарантировать нашу оборону?» — заявил Андрей Мельник согласно информации Deutschlandfunk, тут же ретранслированной множеством украинских СМИ.

На самом деле автор этих строк не очень понимает, как 90-тысячная группировка может «захватить» страну, у которой даже неотмобилизованные вооруженные силы (ВС) насчитывают 194 тыс. военнослужащих (не считая Национальной гвардии, имеющей в своем составе «тяжелые» соединения - с танковыми подразделениями, гаубичной артиллерией и пр.)? Если эта страна намерена упорно драться, конечно…

Кроме того, после WWII крупнейшими маневрами и разовой оперативной переброской группировок ВС в истории СССР/РФ были все же  учения «Запад-81» в сентябре 1981 года, состоявшиеся в Прибалтийском и Белорусском военных округах под личным руководством министра обороны СССР Маршала Советского Союза Дмитрия Устинова. В них участвовало свыше 100 тыс. военнослужащих и несколько тысяч единиц только наземной боевой, а помимо этого и авиационной техники.

Но в данной публикации рассмотрим лишь один аспект, а именно идею «ренуклеаризации» Украины.

Идея придания Независимой Украине статуса военной ядерной державы, в т.ч. обладающей стратегическими наступательными термоядерными вооружениями межконтинентальной дальности, отнюдь не нова.

Собственно, Украинская Республиканская Партия во главе с народным депутатом Верховной Рады тогда еще УССР, ныне покойным Героем Украины Левко Григоровичем Лукьяненко, поддерживала и пропагандировала такую точку зрения еще до судьбоносного 24 августа 1991 года.  Причем, на президентских выборах-1991 Левко Григорович занял третье место. Тогда же появились и другие влиятельные и популярные сторонники сохранения военного ядерного статуса Украины.

Little Boy ("Малыш"), первая в Истории боевая ядерная бомба (сброшена на Хиросиму в августе 1945 г.)

В дальнейшем, степень популярности и актуальности «ядерной державности» значительно колебалась в зависимости от текущих внешних и внутренних обстоятельств, но круг ее сторонников в Украине никогда не достигал «точки абсолютного нуля» или хотя бы близкой к ней, хотя в отдельные периоды  «проваливался» в зону «маргинальности». Не лишне напомнить, что первоначально (18.11.1993 г.) Верховная Рада Украины фактически официально отказалась ратифицировать договор, известный как СНВ-1, в статусе безъядерного государства. Впрочем, намерение стремиться к такому статусу Украина номинально провозглашала в соответствующем нормативном акте). Рада одобрила лишь пропорционально-паритетное сокращение бывшего стратегического ядерного арсенала СССР, находившегося на территории страны: на 42% по боезарядам и на 36% - по носителям, согласно СНВ-1 между США и РФ.

Сторонники членства Украины в «военном ядерном клубе» существовали не только среди парламентских и непарламентских политиков и общественных деятелей, экспертного и журналистского сообществ, но и среди людей из обоймы исполнительной власти, даже высшей. И порой «ядерные ястребы» из числа представителей последней достигали весьма высоких постов. Например, такой сторонник «национальной А-бомбы», как Юрий Ехануров, в разное время получал портфели Премьер-Министра и Министра обороны Украины. Правда, справедливости ради отметим, что занимая эти посты, он не только на практике, но и в части публичных заявлений придерживался официального курса, тогда уже консолидировано декларировавшего военную безъядерность страны.

Насколько парадоксальна была позиция украинских властей и степень их же «двоемыслия» и «двоедействия», легко понять из того, что упомянутый г-н Ехануров занимал указанные посты при третьем Президенте Викторе Ющенко. Ранее он дал («блестяще» реализованную санкцию на полную ликвидацию стратегических носителей ядерного оружия - тяжелых бомбардировщиков Ту-22М3, имевшихся в составе «стратегических неядерных сил сдерживания» ЗСУ. Но, тем не менее (повторюсь), сторонники сначала сохранения, а потом – возобновления Украиной ограниченного военного ядерного потенциала существовали все три десятилетия «третьей независимости».

В настоящее время актуальность вопроса упирается в (а): целесообразность и (б): практическую осуществимость «военной ренуклеаризации» Украины. Начать, как представляется, нужно именно с целесообразности, поскольку даже при практической возможности идея не будет иметь ценности: ни политической, ни тем более – военной. Это повлечет единственно издержки. Причем, эти издержки будут самые многообразные, значительные и весьма болезненные.

Впрочем, искомый ответ не столь однозначен, даже для людей, знакомых с доктриной «взаимного гарантированного уничтожения» и ее ограниченной версией - «доктриной неприемлемого ущерба», более известной как «московский критерий». Имеется в виду способность стратегических ядерных сил страны уничтожить Москву, невзирая на противодействие средств стратегической противоракетной обороны. Этот термин введен в оборот в Великобритании в 1960-е  годы.

Опыт Великобритании, СССР и РФ показывает, что статус даже не просто военной ядерной державы, а военной ядерной сверхдержавы, располагающей, в числе прочего, полным «номенклатурным спектром» ядерного оружия и его средств применения (не говоря уже об их количестве) - от используемых в звене основного тактического соединения (в ВС РФ это дивизия и бригада) до предназначенных для глобального «массированного возмездия» само по себе еще не является гарантией исключения войны не только с иррегулярным, но даже с регулярным внешним противником. Достаточно вспомнить «Фолклендскую/Мальвинскую войну» 1982 года. Наличие ядерного оружия не гарантирует отсутствия даже внутренних вооруженных конфликтов. В том числе тех, что приобретают характер регулярных крупномасштабных боевых действий (две Чеченские войны).

Нет сомнения, что обладание ядерным арсеналом, пусть компактным, но достаточным для нанесения неприемлемого удара, способствовало бы ослаблению пыла россиян в отношении Крыма и Донбасса.

Доля людей в Украине,  выступающих за военное решение «юго-восточной проблемы», в последние время медленно, но неуклонно растет. Если Киев наконец выберет применительно к Донбассу и тем более - к Крыму, политику «национального реванша» в стиле Франции 1871-1918 гг., то восстановление членства в военно-ядерном клубе будет весьма целесообразным. Ни Порошенко, ни Зеленский к такому решению пока не готовы. Вторую войну за Донбасс можно выиграть, только реализуя «стратегию сокрушения». При этом Москву будет очень трудно удержать от прямого военного вмешательства в конфликт. И когда российские СМИ заявляют: вновь подчинить Донбасс себе на своих условиях Киев сможет, лишь «выжигая всякое сопротивление «каленым железом» - это редкий случай, когда Москва говорит правду.

Для одних в Украине это - аргумент для отказа от военного решения проблемы, для других - стимул готовиться\призывать готовиться именно к такому сценарию. В случае, если Украина решится на возвращение Крыма силой, наличие у Киева  ядерного оружия станет крайне необходимым лишь в случае экстраординарных внутриполитических событий в России. А такие события пока представляются не очень вероятными.

Таким образом, при некоторых условиях обладание Украиной ядерным оружием безусловно целесообразно. Следовательно, имеет смысл рассмотреть вопрос о практической возможности такого обладания. Но эта проблема куда сложнее и неоднозначней, чем вопрос целесообразности.

Факторы, влияющие на возможность возобновления хотя бы ограниченного военно-ядерного потенциала следующие:

1. Правовые (причем, как международно-правовые, так и в части национального права);
2. Внешнеполитические;
3. Социальные и внутриполитические (формально являясь разными «блоками» вопросов, они настолько тесно связаны, что требуют комплексного рассмотрения);
4. Экономико-финансовые;
5. Научно-технические: сырьевые ресурсы, научная база, технологии, производственные мощности и кадровый потенциал для создания ядерных боеприпасов. Не следует также забывать об испытательной инфраструктуре, сильно зависящей от геологических и социально-географических факторов, а также о достаточном наличии средств доставки ядерных боеприпасов.

Вкратце рассмотрим эти вопросы в предложенном порядке.

С точки зрения международного права Украина имеет безусловные юридические основания для возобновления статуса военной ядерной державы. Во-первых, ДНЯО не является договором, не допускающим выхода из него. Стоит отметить, что в последнее время звучат предложения сделать ДНЯО «закрытым» для выхода. Но это противоречит нормам права: в таком случае появятся все основания считать договор «кабальным», а кабальные договоры изначально признаются «юридически ничтожными». Такая постановка вопроса лишь подорвет солидность договора. Кстати, прецедент выхода из ДНЯО уже был (КНДР, 2003 год).

Во-вторых, присоединение Украины к ДНЯО в статусе безъядерного государства не было безоговорочным. Его условием являлась политически обязывающая декларация («Будапештский меморандум» от 05.12.1994 г.), в которой РФ, США и Великобритания гарантировали независимость, суверенитет, территориальную целостность и неприкосновенность территории Украины. Ни один из гарантов своих обязательств не выполнил, более того, Российская Федерация прямо и грубо их нарушила. Следовательно, у Украины есть полное моральное и политическое право выйти из ДНЯО. Юридические же механизмы как континентального, так и англосаксонского (прецедентного) права это также  позволяют.

Как ни парадоксально, при этой задаче возникают наиболее серьезные проблемы с национальным  правом. Декларация о государственном суверенитете УССР от 1990 годов закрепляет безъядерный статус государства и при этом является одним из источников права при принятии действующей Конституции Украины. Это, несомненно, определенное юридическое препятствие на пути к «военной ренуклеаризации». Однако, Конституция Украины является высшим правовым актом, а в нем про безъядерный статус не говорится ничего. Несомненно, эту коллизию (если она, повторюсь, актуализируется - что не факт) предстоит решать Конституционному Суду, и он будет руководствоваться не только правовыми, но и политическими соображениями. Как представляется, этот вердикт будет «за» ядерный статус.

Это важные, но формальности. В реальной политике приходится больше учитывать конкретные внешне- и внутриполитические факторы. Нет сомнения, что в случае принятия решения о запуске национальной военной ядерной программы на Украину с самого начала будет оказано огромное внешнеполитическое давление, причем именно теми странами, которые Киев числит в рядах своих основных союзников, США в первую очередь. Совершенно очевидно, что сопротивляться такому давлению будет бесполезно.

Поэтому старт национальной военной ядерной программы Украины возможен лишь в случае, если вся полнота власти в стране перейдет в руки радикалов. Если говорить о реальной способности таких сил для начала не взять власть, а громко заявить о себе - на горизонте Украины не отслеживается. Кроме того, для сопротивления массированному внешнеполитическому давлению необходима твердая общественная поддержка.

Когда Исламабад в 1998-м решительно «взломал двери «ядерного клуба», в стране был национальный праздник. Причем, нааибольшее ликование было в беднейших кварталах крупных городов.

Готова ли к такому уровню общественной мобилизации украинская нация? Вопрос риторический… Вообще, чрезвычайный интерес представлял бы опрос общественного мнения на тему: «готовы ли граждане Украины на ближайшие 20-30 лет отказаться от безвизового режима с Европейским Союзом ради создания национальной ядерной бомбы». Думаю, результаты такого опроса расставили бы «точки над «і».

На фоне политической импотенции нынешних элит, отсутствия подлинно радикальных политических сил и реальной социально-внутриполитической базы для масштабного «национального вызова» urbi et orbi (коим, безусловно, явилась бы национальная военная ядерная программа), разговоры о ее практической реализации относятся к сфере чистой теории. Тем не менее, хотя бы ради интереса их стоит вкратце рассмотреть.

Сырьевым ресурсом для военной ядерной программы Украина обеспечена – до 2014 года в стране ежегодно добывалось и обогащалось более 800 тонн уранового концентрата ежегодно - это далеко не предел возможностей. Научная база в лице Национального Научного Центра «Харьковский физико-технический институт» также присутствует. Конструкция свободнопадающей ядерной авиабомбы с боевой частью т.н. «пушечного» типа, ни технологическим, ни научным секретом давно не является. Разработка соответствующего проекта под силу даже небольшой группе выпускников ВУЗа, прослушавших курс «ядерная энергетика». Как известно, его читают в Одесском Национальном Университете.

Куда более сложную проблему представляет полное отсутствие производственной базы для нужд национальной военной ядерной программы, выходящей за рамки производства вышеупомянутого уранового концентрата. Для того, чтобы пройти путь от концентрированной урановой руды до оружейного урана, необходимы следующие предприятия:

1. По выщелачиванию концентратов, переводу элемента №92 в раствор (кислотно или щелочно с кислородной продувкой);
2. По избирательному выделению урана из раствора (экстракцией или ионообменно. Второй вариант для Украины предпочтительней, так как производство ионообменных смол в стране имеется. Далее необходимы мощности для перевода его в тетрафторид UF4;
3. Очистка полученного тетрафторида урана от примесей с большим сечением захвата тепловых нейтронов – бора, кадмия, лития, редкоземельных элементов (причем их содержание в конечном продукте не должно превышать максимум стотысячных долей процента);
4. Получение из тетрафторида урана гексафторида урана UF6;
5. Изотопное обогащение гексафторида урана либо газодифузионным, либо газоцентрифужным методом (наиболее технически сложный и капиталоемкий этап);
6. Получение металлического изотопно-обогащенного урана.

Ко всему этому необходимо добавить необходимость производства ядерно-чистого бериллия (бериллиевый рефлектор толщиной 15 см позволяет получить сравнительно приемлемую критическую массу (753 кг) и диаметр (42,3 см) уранового заряда при обогащении металлического урана изотопом U235 всего 10%). На Волыни месторождения бериллия есть, но от металлургического или ювелирного бериллия до ядерно-чистого – дорога сложная и недешевая.

Далее, для испытания национальной ядерной бомбы необходим ядерный полигон, т. к. пути компьютерного моделирования и испытаний т.н. «подкритических сборок» для Украины неприемлемы из-за отсутствия компьютеров с достаточными возможностями и необходимых баз данных. Создание такого полигона в Украине теоретически возможно. Геологические условия Азово-Подольского кристаллического щита для этого вполне приемлемы. Именно тут и предполагается создать в перспективе Национальное геологическое («условно «вечное», а не в течении 100 лет, как в создающихся ныне хранилищах) хранилище отработанного («облученного» по терминологии МАГАТЭ) ядерного топлива и радиоактивных отходов. Но существует серьезная социально-географическая проблема: необходимость отселения жителей с территории, сопоставимой по площади с территорией какого-либо водохранилища ГЭС Днепровского каскада.

Как ни странно, лучше всего обстоит дело с потенциальными носителями «национальной ядерной бомбы». Фронтовые бомбардировщики Су-24М при поддержке самолетов радиоэлектронной борьбы Су-24МП Воздушных Сил Украины, действуя мелкими группами, в состоянии с большой вероятностью прорвать даже ПВО Москвы. Дальности им хватит, если возвращение самолетов предполагаться не будет, а экипажи получат приказы катапультироваться вскоре по выполнении задачи. Но все остальное потребует многих лет работы (та же ядерная программа Пакистана от официального старта до первых испытаний заняла более 26-ти лет) и миллиардов долларов США. Если «национальная А-Бомба» обойдется по текущему курсу «всего» в $4-5 млрд., это будет большой удачей. Теоретически  мобилизовать такой ресурс Украина может, причем только из внутренних резервов. Но совершенно категорическим условием такой мобилизации являются социально-политические предпосылки, упомянутые выше. Их наличие пока не отмечено…

А-Бомба семейства В61 - современная термоядерная авиабомба

 

Окончание

---

Автор – военный и авиационный журналист, блогер. В 1995-1997 гг. являлся специалистом I категории, затем ведущим специалистом – и.о. зам. начальника отдела Аналитического Центра при Министерстве машиностроения, ВПК и конверсии Украины/помощником начальника Главного Управления финансов и внешнеэкономической деятельности Министерства. В 2002-2007 гг. – директор военных и энергетических программ НПО «Центр оценки политических рисков». В 2002-2005 гг. – «приглашенный эксперт» дирекции военных программ НПО «Украинский Центр экономических и политических исследований им. Александра Разумкова». Член Экспертного Совета НПО «Центр исследований Армии, конверсии и разоружения» (ЦИАКР; более известен по бренду принадлежащей Центру информационно-консалтинговой компании Defense Express).