Краткая история забвения

Забывание необязательно дефект, оно заложено в работу психики, которая не может хранить неограниченные объемы информации и избавляется от лишних данных. В отдельных случаях психика специально стирает определенные воспоминания, но иногда совершает ошибки и удаляет то, что нам нужно. Рассказываем, почему забывание необходимо и можно ли контролировать этот процесс.

В 1985 году у британского музыканта и дирижера Клайва Веринга диагностировали вирусный энцефалит. Из-за болезни был почти полностью разрушен гиппокамп, вследствие чего у Веринга развились тяжелые антероградная и ретроградная амнезии. Музыкант практически не помнит несколько лет, предшествовавших болезни,  и не может формировать новые воспоминания: его память способна сохранять только последние несколько секунд, после чего начинается новый цикл. По словам наблюдающих его врачей, он все время чувствует себя так, будто только что очнулся после тяжелой операции.

В то же время обрывочные воспоминания о прошлом у Веринга все же сохранились: он знает, что занимался музыкой, что у него есть дети, а его горячо любимую жену зовут Дебора. Веринг так описал одному из наблюдающих его ученых то, что он испытывает: «Представьте себе ночь длиной пять лет. Без снов, без пробуждения, без прикосновений, вкусов, запахов, звуков и зрелищ, ты ничего не слышишь, совсем ничего. Это как быть мертвым. Я пришел к выводу, что я мертв» [1].

Эта трагическая история, как и случай болезни Генри Молисона, которому удалили значительную часть гиппокампа, после чего он потерял память (предполагалось, что операция поможет ему избавиться от эпилепсии), многому научила науку. Благодаря им ученые узнали об областях в человеческом мозге, отвечающем за работу нашей памяти. 

Разные виды памяти и разные виды забывания

То, что в бытовом языке называется словом «память», ученые делят на разные виды: автобиографическую и эпизодическую память, семантическую, процедурную, рабочую, проспективную. Говорить, что разные виды памяти «хранятся» в разных отделах мозга, можно лишь с большими оговорками, отмечает нейробиолог, директор Института перспективных исследований мозга МГУ имени М. В. Ломоносова, академик Константин Анохин: «Мозг не кладовая с разными полочками, где память лежит в разных ячейках. Память в фундаментальном виде — способность системы воспроизвести свои прошлые состояния. Человеческая память — это память я, самого себя. А “я” не расположено в каком-то отделе мозга, я — это мозг, работающий как целое».

Однако о специализации разных отделов мозга все же можно говорить. Нарушение в их работе приводит к проблемам с разными видами памяти. Например, в нижневисочной области коры головного мозга лежат нейроны, отвечающие за память о лицах. Если она повреждена, человек перестает их распознавать (этот синдром называется прозопагнозией). Другой пример — болезнь Гентингтона, поражающая большие подкорковые структуры и влияющая на моторную память.

У Веринга из-за энцефалита был разрушен гиппокамп. У больных с повреждениями этого отдела мозга страдает эпизодическая память. Так произошло и с Верингом, однако, как уже было сказано, у него остались отдельные воспоминания. Это позволило ученым сделать вывод, что память не «лежит» всегда в одном месте, а имеет длительный период созревания, в ходе которого она путешествует по мозгу, рассказывает Константин Анохин. «Его амнезия на события прошлого распространялась на определенное количество лет назад, Веринг помнил более ранние эпизоды своей прошлой жизни. Почему так? Потому что эпизодическая память по мере ее хранения в мозге проходит через процесс, который называется системной консолидацией. В ходе него след памяти все менее и менее зависит от гиппокампа, так как соответствующие ему нейроны разных отделов коры головного мозга в процессе многочисленных повторных воспоминаний научаются устанавливать связь между собой напрямую и петь хором без дирижирующей роли гиппокампа. И тогда его разрушение уже не способно нарушить извлечение этих старых упроченных следов памяти». Кроме того, Веринг потерял не всю память: рабочая и процедурная не были повреждены, он мог приобретать новые навыки, формировать реакции на условные сигналы, хотя и не помнил, при каких условиях он их получил. 

Потеря памяти может быть вызвана повреждающим воздействием на мозг — например, в результате травмы, операции, как у Молисона, поражения нервной системы вирусом, как произошло с Верингом, или инсульта. Однако изменения могут произойти и под влиянием других факторов. Скажем, один из видов амнезии, синдром Корсакова, при котором больные не могут запоминать текущие события, а иногда и вспомнить то, что происходило раньше, может развиваться на фоне алкогольной зависимости и нарушения питания клеток мозга, в частности недостаточности витамина B1. Нарушения памяти могут произойти и под влиянием стресса, он также вызывает физиологические изменения в работе мозга, нервных клеток, гормонального уровня, рассказывает Анохин. Известен случай, когда спящего человека вытащили из огня. Он не пострадал, только надышался дымом, но, несмотря на это, у него развилась мощная ретроградная амнезия. Причина в том, что при страхе выбрасывается огромное количество гормонов, способных влиять на клетки мозга, вызывать их гибель или перестройку в их работе, — это и привело к проблемам с памятью.

Забывание — ошибка системы или ее часть?

Долгое время считалось, что забывание — это пассивный процесс, дефект памяти: неиспользуемые воспоминания блекнут, как старые фотоснимки, оставленные на солнце. Задачей человека было этот дефект исправить: развивать память, научиться запоминать больше и лучше.

Однако недавно ученые на основании новых экспериментов пришли к обратному выводу. Забывание — активный процесс, без которого формирование воспоминаний было бы невозможным, говорится в статье [2] «Забытая часть памяти» в журнале Nature. «Что такое память без забывания? Чтобы память функционировала верно, мы должны забывать», — пишет Оливер Хардт из Университета Макгилла в Монреале, изучавший работу АМРА-рецепторов у крыс. Процесс заложенного в мозге избавления от воспоминаний исследователи назвали контролируемым забыванием.

Очень важно научиться понимать, что и как мы забываем, отмечают исследователи. Знания об этом механизме могут помочь в лечении тревожных состояний, посттравматического стрессового расстройства и даже болезни Альцгеймера.

Забывание и незапоминание

Психолог, профессор факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова Вероника Нуркова называет избавление от ненужной информации гигиенической процедурой памяти. Но, по ее словам, следует различать забывание и незапоминание. Человек сохраняет в памяти не все стимулы, которые влияют на его внешний и внутренний мир. Большая часть огромного объема стимулов, которые нас бомбардируют, не запоминаются. Например, если вы забыли имя нового знакомого, скорее всего, вы его просто не запомнили. «Воспоминание — это маленький островок в огромном океане забвения. В каждый момент времени вы помните что-то одно и не помните все остальное», — резюмирует Нуркова.

Существует гипотеза тотальной памяти [3]. Согласно ей, память человека пожизненно сохраняет следы пережитого им опыта.

Но Нуркова относится к этой гипотезе скептически: «Действительно, из того, что в каждый момент времени человек способен вспомнить только малую часть своего прошлого, вовсе не следует, что остальное забыто навсегда. Однако, во-первых, тотальной можно признать только систему ультракратковременной буферной памяти, где сенсорный отпечаток удерживается в течение нескольких секунд, необходимых для его распознавания и категоризации. Затем распознанный материал частично копируется в блок ограниченного объема, который называют рабочей памятью. Пропускная способность рабочей памяти невелика, ее можно сравнить с горлышком песочных часов, соединяющим два больших резервуара. У человека просто нет времени ждать, пока все песчинки опыта пересыплются в резервуар долговременной памяти, ведь каждое мгновение приносит нам новую информацию. Таким образом, сам процесс запоминания неизбежно селективен. Во-вторых, симметричная проблема возникает и с извлечением материала из долговременной памяти. Перефразируя известную строку Бродского, можно сказать, что, «" чтобы вспомнить одну жизнь, человеку нужна еще одна жизнь"».

В то же время задокументированы случаи если не тотальной, то экстраординарной памяти, способной сохранять детальные воспоминания на протяжении многих лет. Например, кейс Соломона Шерешевского, феноменальную память которого в течение нескольких десятилетий изучал советский нейропсихолог Александр Лурия.

Кроме забывания и не запоминания, существуют механизмы памяти, которые делают воспоминания недоступными. Они очень облегчают нам жизнь, отмечает Нуркова: «Представьте, что было бы, если бы любая информация, любой материал, сохраненный на протяжении всей жизни, равновероятно извлекался бы в любой момент. Мы бы просто запутались, потерялись в конкурирующей информации, которая между собой бы спорила и не давала нам ничего делать, потому что мы пытались бы выбрать между равновероятными альтернативами».

Один из таких эффектов — RIF-эффект (сокращение от retrieval-induced forgetting), или забывание индуцированное воспоминанием. Если у человека было несколько равновероятных альтернатив и он сделал выбор в пользу одной из них, детальные данные об отвергнутом варианте забывается очень быстро. Нуркова приводит такой пример: если к девушке сватались два жениха, после того как она выбрала одного из них, подробности взаимоотношений с отвергнутым претендентом быстро забываются — после принятия решения исключенный вариант становится труднодоступным для воспроизведения. Этот механизм работает в разных системах памяти и касается как бытовых ситуаций, вроде выбора продуктов на ужин, так и поворотных жизненных решений.

Другой эффект памяти связан с тем, что мы плохо вспоминаем то, что не хотим  запоминать — то, что неприятно, травмирует, может задеть самооценку или испортить настроение, рассказывает Нуркова. Это забывание, обусловленное личностью человека, его мотивацией, которое описал еще Зигмунд Фрейд. Такой механизм поддерживает наше психологическое благополучие, но иногда может «переусердствовать» — и тогда в его работе возникают ошибки. Аналогичным образом человек не вспоминает то, что не вяжется с его восприятием себя: если ваш знакомый был жадным, а потом вдруг стал щедрым, он не будет помнить ситуации из прошлого, в которых он был скупым.

Наконец, забывание действительно может быть дефектом — например, если на экзамене вы не можете вспомнить имя автора, которое точно учили. «Ломаются даже стиральная машина и микроволновка, память — это гораздо более сложная система, она тоже дает сбои», — говорит Нуркова.

Можно ли стереть нежелательные воспоминания

Если память избавляется от ненужных воспоминаний, есть ли возможность контролировать этот процесс, специально стирать нежелательный опыт, как в фильме «Вечное сияние чистого разума»? Ученые говорят, что это не научная фантастика, а реальность — правда, происходит это иначе, чем показано в фильме Мишеля Гондри.

Когда человек воспроизводит в памяти воспоминание, он его активирует — делает пластичным, рассказывает Анохин, исследования которого были одним из прототипов научных данных для сценария фильма Гондри. Когда воспоминания активированы, необходимо ввести в организм некоторые специальные вещества (одно из них пропранолол — препарат, блокирующий в мозге бета-адренорецепторы и обычно используемый для лечения гипертонии), которые не дают им консолидироваться — в этом случае оно не сможет закрепиться и будет стерто. Правда, воспоминания удаляются не безвозвратно (скорее можно говорить о том, что затрудняется доступ к ним) — и после этого их можно будет восстановить.

Когда группа Анохина открыла этот метод, он назвал его «медикаментозной психохирургией». По его словам, она похожа на психотерапию, только психотерапевту приходится вручную корректировать воспоминания так, чтобы они не находились в конфликте с личностью пациента, это долгая, кропотливая и тонкая работа. Стирание ненужного воспоминания в момент его извлечения на фоне фармакологических препаратов в отличие от этого не требует искусства психолога.

Такая «медикаментозной психохирургия» уже применяется на практике — например, для работы с пациентами с ПТСР. Американским военным — ветеранам Вьетнамской войны и участникам операции «Буря в пустыне» — напоминали о боевых действиях с помощью звуков и виртуальной реальности на фоне этого давали таблетки, которые не дают памяти вновь консолидироваться. Аналогичные эксперименты проводили на пациентах с арахнофобией (боязнью пауков): им показывали снимки насекомых в этот момент давали таблетки. И у тех, и у других расстройство становилось менее тяжелым[4].

Правда, в использовании «медикаментозной психохирургии» есть ограничения — не всегда воспоминания можно стереть с помощью химических препаратов. Этот метод работает с отдельными объектами, но не с абстрактными категориями, которые относятся к другому виду памяти. Не эффективен он и с процедурной памятью, отвечающей за навыки. «Если вы в тысячный раз пользуетесь ложкой или садитесь за руль автомобиля, вы не забудете эти навыки, даже если вас накормить в это время большой дозой лекарства забвения», — говорит Анохин.

Как связаны ухудшение памяти и старение 

Считается, что с возрастом память ухудшается. Однако это справедливо не для всех типов памяти, говорит Нуркова. От возрастных изменений больше всего страдает рабочая память, с помощью которой осуществляется взаимодействие с миром, кроме того, снижается оперативность координации с подсистемами долговременной памяти [5].

Но в некоторых случаях происходит и обратное — например, автобиографическая память становится с возрастом только сильнее. Исследования показывают [6], что пожилые люди помнят свое далекое прошлое гораздо лучше, чем молодые люди события, которые произошли с ними недавно. Личность развернута во времени, ее каркас составляют эмоциональные, самоопределяющие воспоминания, которые содержатся в автобиографической памяти, поэтому с возрастом она становится более устойчивой, объясняет Нуркова.

«Пожилые люди когда им нужно решать задачи на рефлексию, про то, какие они, часто обращаются к воспоминаниям раннего возраста, из детства и юности. Автобиографическая память очень бурно развивается, поскольку человек все больше становится интересен сам себе не как исполнитель социальной роли, а как индивидуальность, как уникальная личность», — рассказывает Нуркова.

В то же время потеря памяти связана не только с физиологическими возрастными изменениями в организме, не менее важная причина — изменение образа жизни и сокращение активности. Это влияет на семантическую память, а также на рабочую память, которая обеспечивает решение текущих задач: если человек входит в дом, он должен вспомнить, что надо нажать на ручку. На пенсии круг задач существенно сокращается. Соответственно, пожилому человеку становятся не нужны разнообразные данные, они не извлекаются из памяти, следовательно работа самой памяти ухудшается. Он не хочет учиться новому,  а потом и не может учиться новому, возникает дурная бесконечность.

Однако есть люди пожилого возраста, которые остаются высокофункциональными психически. Они обладают мощной памятью, крепким умом, могут принимать очень сбалансированные решения в сложных ситуациях — это и есть мудрость, которую особенно высоко ценят на востоке. Им посвящены исследования [7] так называемого суперстарения, популярные сейчас большие проекты, которые рассматривают, как эти люди сохраняют в старости свое когнитивное здоровье. У таких пожилых людей с эпизодической памятью примерно те же проблемы, что у всех остальных, но за счет других видов памяти — например, мощной семантической памяти — вся система работает согласованно.

Постнаука