Сахалин и Курилы: записки бродяги. Часть 6

Люди гибнут за деликатес, а нас угощают бесплатно

Надвигался вечер, надо было искать место для стоянки. Вдали вдруг завиднелся свет мощной лампы, что было непривычно в здешних безлюдных краях. Это оказалась база охотников на гребешка. Несколько вагончиков, дизель-генератор, лодки на берегу. Попросили набрать воды, разговорились с рыбаками. Ребята промышляют здесь уже пятый год. «Мало гребешка осталось – весь уже выбрали», - говорит один из них, в очках «Джон Лэнон» и шрамом на лице. Я предложил ему сигарету, он с благодарностью закурил, сообщив, что у него «и свои имеются». Видно, чтобы не остаться в долгу, рыбак решил угостить нас гребешком. Пошерудил в утробе лодки и вытянул с десяток крупных раковин. Поинтересовались: как его готовить-то? «А вот так», - ответил тот, вытянул нож, одним движением раскрыл раковину, вторым махнул по кругу внутренности, тряхнул раковину. При этом внутренности отделились от толстой мышцы, соединяющей две створки  гребешка. Еще двумя взмахами ножа рыбак вырезал мышцу, нарубил ее, как картошку и протянул нам: «Ешьте». Съели: непривычно, вкусно, сладко-белково. Варить не рекомендуется – белок свернется и по вкусу получится подслащенное вареное яйцо резиновой консистенции. Единственное, чего не хватало – взбрызнуть это кулинарное великолепие капелькой лимона. Но лимоны в Курильском климате не растут.

Увы, мои познания в кулинарии ограничиваются изготовлением яичницы и вермишели. Поэтому этот урок «приготовления» гребешка Наташа получала в гордом одиночестве. Потом на стоянке я варил вермишель, а Наташа чистила гребешка. По ее собственному признанию, примерно на восьмой раковине она в общих чертах освоила технологию разделки. Скажу вам, что вермишель с мелко порезанным гребешком – это нечто! Не хватало лимона и легкого бургундского. Но мы не роптали.

Местные прибрежные глубины считаются самыми богатыми на гребешка, трепанга, морского ежа и прочие морские деликатесы. По всей округе мы встречали горы панцирей гребешка. А ведь собирают его вручную с аквалангом за плечами. И с каждым годом ловцам приходится заплывать все дальше от берега, погружаться все глубже. Сегодня бум спроса на аквалангистов спал. А еще несколько лет назад в аквалангисты записывался каждый, желавший зарабатывать по 1000-2000 долларов в день. Правда, не долго. Погружались на запредельные глубины в поисках гигантского гребешка и трепанга. Барокамеры на острове нет и в помине. Многие неофиты коммерческого дайвинга обзаводились хроническими болезнями, становились инвалидами. Порой в день гибло по несколько человек. Те, что выжили, массово спивались. Весь морской деликатес контрабандисты переправляли на Хоккайдо. Вырученные деньги хозяева этого бизнеса ложили на счета японских банков: так надежнее – никакой Путин их оттуда не достанет.

Мы форсировали небольшую речушку – из тех, в которые заходит рыба метать икру. Обустроились, накормились, помылись в речушке. Там, где она впадает в Тихий океан, наблюдалось нешуточное оживление. Рыба ждала прилива, чтобы из последних сил пробираться к истокам – отметать икру. Жена с упреком напомнила: а ведь я еще ни одной рыбки не поймал – пошто такую даль ехали?.. Пристыженный, я забылся беспокойным сном.

Утром проснулся от непривычного звука работающего двигателя. Выполз из палатки: на берегу стоял грузовик, вдоль речки два хмурых мужика, с которыми лучше не встречаться в тайге без оружия, тянули бредень. Они явно спешили сделать свое браконьерское дело пошустрее. Я подошел к берегу, когда они сгружали добычу в ящики. Нас отделяло русло речки. Я увидел сотни горбушевых тушек и заподозрил, что сегодня рыба не станет заходить в это гиблое место – значит, я буду посрамлен перед женой, не оправдав своей исторической функции добытчика-кормильца. Я с грустью наблюдал, как браконьеры опустошали бредень. На вскидку, они за 20 минут наловили ящиков 20 горбуши. То ли они были чрезвычайно увлечены своим занятием, то ли не хотели тратить драгоценное время на пустую болтовню.

- Мужики, угостите туриста рыбкой на уху, - нарушил я их коммерческую идиллию.

- На, лови, - отреагировал один, перебросив на мой берег горбушу килограмма на три. Закидав ящики с добычей в кузов, они умчались в туманное далеко.

Не успели мы сварить уху, как снова послышался гул мотора. На берег выехал «Паджеро», из которого вылез дядя в форме, схожей на прокурорскую, лесник и ОМОН-овец с автоматом. Они прогулялись вдоль речки, бросили грозный взгляд на нас и на палатку, сели и уехали.

Медведи, броня, водопад

Рыбаки рассказали нам, что километрах в трех есть красивый водопад. Мы сварили кофе, «повтыкали» на штормивший океан и двинули на свидание с прекрасным. Палатку оставили на берегу вместе со всем своим туристическим скарбом. С собой взяли деньги, документы, и естественно, фотоаппарат. Как выяснили позже: мы рисковали – примерно на том же месте у одного туриста, когда он отлучился на полдня, кто-то из рыбаков подошел на катере к берегу, забрал палатку со всем содержимым и был таков. Такие они – островитяне.

Погода была классически курильская: туман, тепло и влажно. Мы шли вдоль побережья по грунтовке, которая плавно ползла вверх. Вокруг – полная дичь, медвежий край. Наверное, мишки чувствовали себя здесь совершенно безнаказанно. Мы беспрестанно дули в свистки и лупили по пластиковой бутылке. Слабое утешение, конечно. Под ногами то и дело замечали медвежьи следы. Тишина, дичь, туман, шум океана где-то внизу и справа. Ради этого стоило попасться под медвежью лапу. Мы несколько часов шли через дивной красоты поля с дикими ирисами. Вдруг нам открылся вид на живописный высокий водопад, спадавший с крутого берега прямо в океан. Классика жанра! Я сделал несколько снимков, впрочем, туман в значительной мере скрыл красоту пейзажа. Тут я пожалел, что не торгую нефтью и не могу нанять роскошный катер, чтобы оплыть остров – во многие места Кунашира не попасть иначе, как по воде.

Мы решили пройти оставшийся километр до водопада, когда вдруг заметили под ногами свежие следы: одни – огромные, вторые – совсем маленькие. Медведица с детенышем – нет хуже встречи на тропе. Самое неприятное, если ты случайно оказываешься между мамашей и медвежонком. Тогда у человека совсем мало шансов остаться живым. Мы решили не испытывать судьбу и повернули назад. Всю обратную дорогу мы дудели в свистки с удвоенным энтузиазмом. Замечу в свое оправдание, что местные жители чрезвычайно удивлялись узнав, что мы бродили по всему острову без оружия и сопровождающего. Не знаю, насколько опасны медведи для человека, но тот факт, что мы в течение двух недель топтавшие заповедные тропы Кунашира, остались живы, должен вселить если не уверенность, то надежду в тех, кто соберется последовать нашему примеру.

В тот день нас ожидало еще одно фантасмагорическое зрелище: среди девственных лугов – останки бронетехники, превращенной в решето. Очевидно, когда-то здесь был военный полигон. Кунашир, океан, поля ирисов – и ржавые останки расстрелянной брони: что может быть бессмысленнее…

Нам повезло: не украли не только нашу палатку, но и оставшуюся уху. Холодная двойная ушица из горбуши – нет ничего желаннее для туриста, чудом избежавшего встречи с медведицей! Ветер крепчал, шторм усиливался. Вы думаете, мы чувствовали себя в палатке менее комфортно, чем в пятизвездочной гостинице? Крупно ошибаетесь.

Таким оборванцам как мы не место в южнокурильском ресторане!

Следующее утро выдалось туманным и не жарким. Идеально для топанья по тропе с нелегким рюкзаком, критично для фотосъемки. Ну почему в жизни нет гармонии!

Следует признаться, что не взирая на здоровое туристическое жлобство, мы, экономящие на каждом грамме веса, тащили с собой две бутылки водки «Хлебный дар» (здесь предполагается рекламная пауза), ибо были напуганы жуткими рассказами о курильских дефицитах. Причем, водку не стали переливать в пластиковые бутылки, дабы та не потеряла своих целебных свойств. Не то, чтобы мы – горькие пьяницы. Но длительный туристический опыт показывает: если не пить каждый вечер по сто грамм «за погоду», придется большую часть времени передвигаться под дождем. Не верите? Все курильчане в голос уверяли нас, что в наш приезд на острове была на удивление не привычная сухая и теплая погода. Наивные, они даже не догадывались, кому они обязаны за эти благодатные деньки! Если же верить аборигенам и Гидрометцентру, лучшее время для посещения Курил – сентябрь.

Мы возвращались в Головнино. Весь путь был усеян буквально горами из панцирей гребешка. Интересно: когда наконец человечество нажрется?..

Не сложно догадаться, что по достижении этого центра цивилизации у нас не было выбора: верно – наш маршрут пролег в ту самую лавку на берегу океана, с которой началось наше знакомство с Головнино несколькими днями ранее. Продавщица встретила нас как старых знакомых и уже не спрашивала, какое пиво доставать из холодильника. Да что тут не ясно: люди четыре дня один чай пили.

Там же попутно выяснили, что рейсовый автобус на ЮК ушел «позавчера». Мы знали, что ждет нас впереди: пустынная дорога и редкие недружелюбные водители. Мой немалый автостоперский опыт подсказывал: ожидание будет долгим. Вооружившись пивным фугасом в полтора литра и банкой джин-тоника для подстраховки, мы выдвинулись на трассу.

Если кто-то думает, что стояние на обочине с оттопыренным большим пальцем это самое нудное занятие на свете, то он – потенциальный клиент турфирм с предложением «ол инклюзив». В действительности это необычайно занимательная процедура, сродни рыбалке. Ты никогда не угадаешь, какая машина взвизгнет тормозами и кем будет твой очередной попутчик.

С двух дня мы начали «стопание». Впрочем, это громко сказано. Три авто, двигавшиеся в нашем направлении (а другого-то и не было), проигнорировали двух не очень трезвых туристов с яркими рюкзаками, один из которых приплясывал под Боба Марли, поселившегося в его наушниках. Когда мы выпили все пиво и джин-тоник тоже, нас все-таки подобрали. На часах – 16.30: два с половиной часа «стопа» - неплохой результат для трассы со столь "напряженным" трафиком.

В ЮК решили шикануть и посетить местную ресторацию – дабы обогатиться впечатлениями от местной кухни и обслуживания. Ресторан находился рядом с гостиницей, но был закрыт. В гостинице нам откровенно нахамили, но мы успели узнать, что расценки на услуги проживания на Кунашире близки к проживанию в центре Москвы и Киева. На улице обратились к прохожей, на лице которой значился отпечаток злостного употребления алкоголя в количествах, не совместимых с жизнью. Мы поинтересовались – есть ли в поселке функционирующий ресторан. Дама томно окинула нас взглядом с ботинок стоимостью 200 долларов до рюкзаков «Салева» и была лапидарна в ответе: «Ресторан-то есть, только вас в таком виде не пустят».

Поняв, что мы лишние на этом празднике жизни, засобирались в дорогу. В первом встречном магазине спросили, где водятся автоизвозчики. Девушка дала телефон Жени, который прибыл через двадцать минут на «Мицубиши пинн». С его помощью добрались до реки Винай – это чуть более часа на север от ЮК, куда нормальной дороги нет, что повлияло на стоимость услуги автоперевозчика. Договорились, что Женя заберет нас через три дня там же, за что ему было обещано 1500 рублей – 60 долларов по нашему.

Далее – два часа по каменистому берегу, вплоть до полной темноты и хлынувшего дождя. Периодически приходилось преодолевать русла речек, в которых кишела горбуша. Дабы не тратить время на разувание-обувание, я шагал босиком. Когда стемнело, доставать фонарик было лень, и я в кромешной темноте беспрепятственно шел босиком по камням с рюкзаком за плечами. Вот она - чудодейственная сила пива, смешанного с джин-тоником! Обратный путь по трезвому давался куда труднее.

Когда мы шествовали по берегу, за нами постоянно наблюдали: чрезвычайно любопытные нерпы, напоминающие всплывших водолазов, из воды выскакивали, чтобы рассмотреть – что за редкие странники бредут по берегу.

Открою секрет: в столь неблизкий путь мы шли не просто так, а на радоновые ванны под названием «Чайка». Увы, до них в этот вечер мы так и не добрались – отаборились в кромешной тьме, когда осталось 20 минут ходу до конечного пункта, но мы его не могли увидеть.

часть 1

часть 2

часть 3

часть 4

часть 5