Забытый в Тайланде

 В аналогичной ситуации в свое время оказался россиянин, с которым нашему соотечественнику довелось сидеть в одной камере. Недавно он, после многомесячного заточения был отпущен, по причине невиновности. Все было по той же схеме: США дает команду, тайцы задерживают и бросают в тюрьму. На этом демократии конец! Но в отличии от нашего гражданина, россияне прилагали максимальные усилия для вызволения российского гражданина из тайских застенков. Почему молчит украинский МИД? Возможно украинцы просто не уважают себя, свое государство, свои права и права соотечественников?

Нет, мы не выступаем в роли адвокатов украинца, которому выдвинуты столь тяжкие обвинения. О нашем герое нам известно немногое: у него был интернет-магазин бытовой техники. Перед отъездом на отдых в Тайланд работал над серьезным проектом: созданием интернет-портала, оболочка которого по сей день "висит" в сети.

Сегодня этот человек, который требует от тайских судей вести процесс исключительно с украинским переводчиком, попросту забыт своей страной, он остался один на один со своими проблемами в тюремной камере далекой азиатской страны. О нем помнят и что-то пытаются сделать лишь друзья и родственники. Мощь государственной машины простаивает. Никому нет дела до "маленького украинца", о котором так любят у нас говорить.

Коль мы назвали свое государство демократическим, то давайте отстаивать принципы демократии в отношении к украинцам - где-бы они не находились. А главный постулат демократии: соблюдение прав человека. Но о каком соблюдении прав украинца в тюрьме Боготы может идти речь! Впрочем, никаких комментариев. Мы приводим текст письма украинского заключенного, который он написал два месяца назад и смог передать в Украину.

Приветствую Вас, уважаемые дамы и господа!

Меня зовут Шинкаренко Максим Сергеевич и я гражданин Украины. Нахожусь в тюрьме Bangkok Remand Prison, которая расположена в  г. Бангкок, королевства Таиланд. Вот уже более 5-ти месяцев прошло с моего ареста, произошедшего 23 января 2009г. Вполне вероятно, что письмо попадет к Вам не очень быстро, так как моя почта идет совершенно невероятными путями и читается большим количеством людей. Многие мои письма так и не достигли адресата. И это лишь маленький эпизод в огромном количестве нарушений законов, которые  допускают правоохранительные органы Таиланда.

Процесс ареста и водворения меня в тюрьму уже описан мной в одном из писем. Мои родные предоставят его Вам, хотя скорее всего оно есть уже в моем деле. В этом письме я лишь хочу познакомить Вас с моим опытом встреч с судебной системой Таиланда и методами их работы. Постараюсь писать без эмоций. Свою оценку событий я дам в конце.

Мой арест был произведен на основании Акта об экстрадиции между Королевством Таиланд и США от 1990 года. Следуя статье 10 Акта об экстрадиции между Королевством Таиланд и США, полиция Таиланда подвергла меня временному аресту, который дает право содержать меня под стражей до 60 (шестидесяти) дней с момента ареста. Это четко обозначено в пункте 4 статьи 10 данного акта. В этом же 4 пункте 10 статьи сказано, что временный арест должен быть прекращен в случае, если компетентные органы не получили формальный запрос на экстрадицию (процедура описана в пункте 9 данного акта) в шестидесятидневный период. В моем случае формальный запрос на экстрадицию поступил в суд много позже указанного срока.

Также в Королевстве Таиланд существует «Акт об экстрадиции», принятый в 2008 году и является общим документом, регламентирующим запросы на экстрадицию. И именно этот акт прокуратура использовала в моем деле.

В акте об экстрадиции между Королевством Таиланд США в пункте 4 статьи  10 сказано, что 60 дней ареста должны считаться с момента ареста. Однако в моем случае суд постановил считать 60 дней с момента моего первого появления в суде, 26 января, т.е. фактически арестовав меня на 63 дня, вместо положенных по закону 60 дней. При этом 26 января в суде мне не было дано никаких пояснений и мне вообще ничего не сказали. Не было даже судей. Простой клерк отдал бумаги охраннику и меня отвезли в тюрьму. Без права предоставить свои возражения и не предоставив переводчика. Мне даже не пояснили,  за что я задержан и на какой период. Забегая вперед скажу, что даже по  прошествии  5-ти месяцев заключения я не могу получить никаких пояснений от тайской стороны. Даже законы Таиланда я вынужден  доcтавать окольным путем. Тайская сторона всячески мешает мне получать информацию и строить защиту. Тем самым создана неравная ситуация и нарушена презумпция невиновности.

По  прошествии  60 дней с момента ареста меня не только не освободили ввиду отсутствия формального запроса на экстрадицию, но и не вызвали в суд. Не выпустили меня и на 64 день, который был, по мнению судьи, 61-м. Спустя несколько дней я узнал, что мое заключение продлили на 30 дней по ходатайству прокурора, представляющего американцев. Это ходатайство было удовлетворено судом, при этом были сразу 2 нарушения.

Первое. Если бы даже продление моего задержания еще на 30 дней было бы правомерно, то в этом случае судья должен был приказать привести меня в зал суда и там постановить удержать еще на 30 дней. Следуя уголовно-процессуальному кодексу меня обязаны были  вызвать в суд. То есть меня должны были доставить в суд по истечении 60 дней (24 марта 2009г.), там ознакомить с фактом, что имеется ходатайство прокурора о продлении срока задержания еще на 30 дней, спросить: есть ли у меня какие-либо возражения, записать их, если есть, а уж потом, сделав хотя бы вид, что происходит некая судебная процедура, хотя бы чисто формальная, постановить задержать еще на 30 дней и отправить обратно в тюрьму. Однако ничего этого не было сделано. Меня даже не поставили в известность и не прислали бумагу о продлении. Я просто продолжал находиться в тюрьме.

Второе. То, что описано выше, было бы справедливо только для случая, когда продление моего задержания с 60 до 90 дней было бы правомерным, т.е. предусмотренным законом. Однако,  к стыду прокурора,  которая  даже не удосужилась внимательно прочитать  тайский  Акт об экстрадиции, перед тем как ходатайствовать о продлении моего задержания до 90 дней, тайские законы не позволяют продлевать задержание в моем конкретном случае.  Дело в том,  что тайский прокурор, ходатайствуя о продлении моего задержания, имела  в виду  новый тайский закон об экстрадиции 2008 года, а именно его статью 16, параграф 2. Именно этот параграф позволяет, теоретически, продлевать сроки предварительного задержания с 60 дней до 90 дней. Однако статья  4 этого же самого акта об экстрадиции 2008 года говорит четко и ясно, что данный Акт применим только в том случае, когда его положения не противоречат конкретному Договору об  экстрадиции, заключенному между  Королевством Таиланд и каким-либо иностранным государством. А в моем конкретно случае Акт об экстрадиции 2008 года противоречит Договору об Экстрадиции между США и Таиландом 1990 года. Потому что статья 10(4) Договора об Экстрадиции между США и Таиландом 1990 года не позволяет продлевать сроки задержания свыше 60 дней, считая с момента ареста. Поэтому ходатайство прокурора в моем случае было неправомерным, равно как было неправомерным и его  удовлетворение судьей. Меня по закону не могли задержать  дольше,  чем на 60 дней, однако задержали. Сначала меня задержали на 63 дня, а потом еще на 30 дней. Налицо откровенное нарушение закона. И это нарушение сделано судьей!

В  тайском  Уголовно-процессуальном Кодексе есть статья  90-я,  согласно которой, любое лицо, которое содержится под стражей неправомерно, вправе направить в ближайший суд срочное ходатайство об освобождении  из-под стражи. В соответствии с положением этой статьи я написал ходатайство об освобождении  из - под стражи - по истечении 63 дней. Это ходатайство было очень подробным, с детальным изложением фактов и причин моего содержания под стражей, а также со ссылками на применимые статьи законодательных актов. Адвокат по моей просьбе отвез это ходатайство в Уголовный Суд  ( тот же суд, что ведет мое дело по экстрадиции) и представил его судье. Однако судья  (тот самый, который постановил содержать меня под стражей сверх  60 дней) просто отказался регистрировать ходатайство и отклонил его, не вынося никакого приговора по его сути, а ограничившись формальной отпиской в три строчки. Налицо еще одно нарушение закона: ведь статья 90 УПК не предусматривает возможности  отклонить такое ходатайство пострадавшего. Статья 90 обязывает  суд назначить слушание по фактам такого задержания и вызвать пострадавшего в зал суда для дачи показаний в любом случае.  Причем такое слушание должно быть произведено в незамедлительном порядке. Однако суд это проигнорировал.

В то же время Посольство Украины в Королевстве Таиланд направило письмо в МИД Таиланда за номером 61516/22 – 013 – 169,  в котором изложены  факты,  противоречащие моему содержанию в тюрьме. Также в этом письме содержалась просьба о немедленном освобождении.  Письмо было проигнорировано.

В этой связи я подготовил новое ходатайство о немедленном освобождении из-под стражи, в соответствии со статьей 90 УПК Таиланда, которое я оформил таким образом, чтобы я был записан  «истцом», а судья, причинивший незаконный арест - «ответчиком». Таким образом, это дело могло быть выделено в отдельное производство и рассмотрено другим составом суда, не связанным с делом об экстрадиции.

Это ходатайство было передано Консулу Украины – Константину Владимировичу Иващенко. Он  нашел возможность перевести его на тайский язык и подал в суд от моего имени. Константин Владимирович подал дело Председателю Уголовного Суда и убедил передать это дело на рассмотрение иной бригаде судей, которые не имеют заинтересованности в моем деле по экстрадиции в США. Ходатайство было принято 8 апреля 2009 года.

Утром 9 апреля меня вызвали в суд. Около 6.30 мне выдали одежду для суда, заковали ноги в кандалы и привезли в суд. Это был второй раз, когда я предстал перед судом. Первый раз - 26 января 2009 года. Перед судом мне удалось  поговорить через 2 решетки с помощником адвоката. Он и сообщил мне цель вызова и кратко подготовил к слушанию. Я узнал, что будет слушаться дело по незаконному содержанию под стражей, адвокат готов и защита полностью готова. К сожалению, не был найден переводчик с  тайского на украинский. Однако помощник адвоката успокоил меня и сказал, что есть  англо-тайский переводчик и вопросы для меня будут предельно простыми, не требующими глубоких знаний английского языка. Вскоре назвали мое имя и двое охранников сопроводили меня на 8 этаж в зал суда. В зале присутствовал прокурор с помощником, мой адвокат с помощником, Консул Константин Владимирович Иващенко, а также переводчик и несколько студентов. Заседание началось после появления секретаря суда и трех судей. Велось заседание на тайском языке.  Мой адвокат, господин Лак  Нитиват  Вичарн, изложил суть дела и вызвал себя как свидетеля. Разговор шел на тайском  языке и переводчик кратко переводил на английский. Адвокат зачитал суть дела, зачитал и предоставил суду документы. Он все педантично и очень  развернуто  рассказал, приведя законы и факты их нарушения. После того как он закончил, суд предложил прокурору задать вопросы. Прокурор спросила, зачем все эти подробности, если есть письмо из посольства США с просьбой выдачи. Адвокат ответил, что это к делу не относится и не требует ответа, суд согласился. Это был первый и последний вопрос, заданный прокурором за время суда.

После адвоката вызвали меня,  для дачи показаний. Вслед за переводчиком  я повторил клятву говорить только правду. Вопросы мне задавал только адвокат на тайском языке. Вопросы действительно оказались простыми и не требовали сложных ответов. Адвокат спрашивал о моем имени, о гражданстве, о дате прибытия в Таиланд, о дате ареста, о дате первого суда, о моей работе, о моей семье. В конце он задал два вопроса, на которые я ответил отрицательно. Знаком ли я с прокурором и видел ли ранее? Был ли я в США? На этом вопросы закончились, и мне было предложено добавить комментарии, если они есть. Я еще раз обратил внимание суда на статью 4 Акта об экстрадиции Королевства Таиланд, в котором запрещается его применение в случае конфликта с Актом об экстрадиции (Договором об экстрадиции) между Королевством Таиланд и другим иностранным государством.

Затем в качестве свидетеля был вызван Константин Владимирович  Иващенко. Вопросы ему задавал адвокат. Константин Владимирович сообщил суду свое имя и то, что он является Консулом Украины в Королевстве Таиланд. Представил суду  обращение Посольства Украины. Также представил справки из МВД Украины и Интерпола о том, что я не совершал преступлений и не нахожусь в розыске и на меня не заведено дел. Консул еще раз обратил внимание  суда на статью 4 Акта об экстрадиции Королевства Таиланд. После того как он закончил, суд предоставил право опроса прокурору, но у нее снова не оказалось вопросов. После краткого совещания суд объявил перерыв до 13.30, когда будет зачитано решение суда. Суд удалился, переводчик обратился ко мне и выразил восхищение адвокатом, сказав что очень редко можно видеть столь сильную защиту. Адвокат пообщался с прокурором и они пожали руки, обменявшись любезностями и прокурор покинула зал. Подойдя ко мне, адвокат сказал, что все прекрасно,  суд эмоционально  на моей стороне и прокурор только что поздравила его с блестящей защитой и выразила уверенность, что я сегодня же буду на свободе. Меня снова сопроводили в камеру, в ожидании решения суда.

Однако меня не вызвали в 13.30, также как и в 14.30 и в 15.30. И только к 16 часам назвали мое имя  и повели в тот же зал на 8 этаж. Прокурора в зале не было. Вышел один судья вместо трех и быстро зачитал решение и после этого быстро вышел. Адвокат подошел ко мне и растерянно сказал, что суд признал законным мое содержание под стражей и мне отказано в удовлетворении ходатайства. Это несмотря на законы, факты и свидетельские показания Консула Украины. Меня снова проводили в камеру, а позже отвезли обратно в тюрьму. Прошу прощения за  эмоциональные  выражения, но  оказалось достаточно сложно писать о событиях своей жизни отстраненно, тем более когда так цинично нарушаются законы.

21 апреля 2009 года моим адвокатом была подана апелляция на решение суда от 9 апреля, отклонившего мое ходатайство о незаконном содержании под стражей.  ( Апелляция  была принята  и  прокурор поставлена  в  известность.  В отведенный законом срок прокурор не предоставила своих возражений. Однако апелляция не покидала Суд  Первой инстанции и не была передана в Апелляционный суд.) 

 22 апреля 2009г. рано утром объявили, что я вызван в суд. Практика доставки людей в суд из Bangkok Remand Prison довольно простая. Накануне вызова в суд, вечером предыдущего дня по тюрьме зачитывают имена. То есть люди заранее знают, что на следующий день поедут в суд. Также рассылаются извещения адвокатам, если они есть. В моем отношении все еще проще. Меня ставят в известность непосредственно перед отправкой и адвоката, равно как и Консула, никто в известность не ставит. Так было и 22 апреля. Снова коричневая форма для суда, ножные ржавые кандалы и автобус, битком набитый заключенными. Приехали в суд. Всех завели в камеру. Потянулось ожидание вызова. Условия в суде - это отдельная тема для письма. Достаточно сказать, что для всех только одна кружка для воды, причем вода просто из крана. Везде грязь, большинство заключенных босиком и у многих даже визуально обнаруживаются грибковые и гнойные заболевания ног.

Прозвучало мое имя и меня повели в зал суда на первом этаже. Это общий зал, в который попадают в первый раз все. На стороне суда я не увидел ни адвоката, ни Консула. Просидев на лавке около 10 минут, я услышал свое имя и встал. Из окошка мне протянули пачку бумаг, которую я взял и сел на место. Через некоторое время снова назвали мое имя и протянули лист и дали ручку, мол подпиши, где пальцем показали. Я на украинском языке сказал, что не понимаю о чем речь и требую переводчика и адвоката. Клерки стали переговариваться и звонить по телефону. Спустя несколько минут пришла переводчица и попыталась говорить со мной на английском языке. Я снова потребовал переводчика, владеющего украинским языком. Снова переговоры клерков, после которых у меня забрали пачку бумаг и дали понять, что на сегодня -   все и я должен вернуться в камеру.  Судей в этот день я так и не увидел. Впрочем,  как и не добился пояснений.

13 мая 2009 года. Традиционный утренний вызов в суд, не предупредив об этом заранее. Коричневая форма для суда и ржавые кандалы на ноги. И автобусом в суд. События этого дня мало чем отличались от событий 22.04.09 года. Только теперь мне в руки ничего не давали и пригласили переводчика  с  тайского на русский. Я с трудом мог разобрать речь переводчика и не согласился на его участие. Мне нужен был переводчик  с  тайского  на украинский язык. Об этом я и сказал на украинском языке. Судебные клерки поступили очень оригинально и показали мне на карте мира Украину и Россию, а так же  совместную границу,  с требованием отвечать на русском, так как страны соседи и я должен что-то понимать. После получаса разговоров мне дали понять, что суд снова переносится на  4 июня. И что к этой дате они найдут переводчика. Очередное возвращение в тюрьму. Наряду с этим, мой адвокат с помощью Консула постоянно держал контроль над судьбой апелляции, поданной  21.04. Он практически ежедневно запрашивал в суде состояние дела, но получал отговорки и отписки. Сначала ему отвечали, что прокурор  еще не получила дела, потом прокурор затягивала время, мотивируя тем, что еще не ознакомилась и не написала возражения. После того как срок,  отведенный прокурору на подачу возражений истек, дело все же не было отправлено в Апелляционный Суд и оставалось в Суде  Первой Инстанции. Запросы моего адвоката просто игнорировались, хотя задержка дела является нарушением УПК Таиланда.

Приняв во внимание все эти события, Консул Украины  Иващенко К.В. направил в Апелляционный Суд ходатайство от своего имени. Оно  датировано 29 мая 2009 года. Ходатайство содержит в себе возмущение фактом затягивания передачи апелляции из Суда  Первой инстанции в Апелляционный суд, ведь статья 90 УПК Таиланда предписывает рассматривать такие дела в срочном порядке. Также в нем содержится просьба рассмотреть апелляцию в срочном порядке, так как будто это дело об отказе в выходе под залог, которые рассматриваются в течение одного–двух дней. Также Константин Владимирович обратил внимание суда на тот факт, что дело по статье 90 УПК  Таиланда (незаконное содержание под  стражей) и апелляция по этому делу  были поданы ДО получения судом формального запроса на экстрадицию. Дело по статье 90 УПК Таиланда было подано 08.04.09г., апелляция была подана 21.04.09г., в то время как формальный запрос на экстрадицию поступил в суд только 21.05.09г., т.е. через месяц после подачи апелляции. А значит,  апелляция должна быть рассмотрена судом ДО начала слушаний по делу об экстрадиции. Но вопреки всем законам и положениям апелляция затягивается и возражения игнорируются.

После ходатайства Консула, апелляция была в тот же день отправлена из Суда Первой инстанции в  Апелляционный суд.

Наступило 4 июня 2009 года. В этот раз я был готов к суду и вызов не стал для меня неожиданностью, хотя мое имя и не называлось накануне. Снова коричневая форма, босые ноги и ржавые кандалы на них. Автобус в суд. Я думал, что снова старый сценарий, попытка вручить дело без адвоката и переводчика. Но я очень сильно ошибся. Когда назвали мое имя, я вышел к конвоирам, но вместо того, чтобы отвести меня в зал на первом этаже, меня привели на 9 этаж в отдельный зал судебных заседаний. В зале находились  две тайские женщины, один мужчина и адвокат за барьером. Появились два судьи и быстро провели слушание в отношении тайцев. Напечатали протокол и дали им на подпись. После чего был краткий перерыв, во время которого секретарь передала суду много бумаг, видимо касающихся меня. Женщина судья перебирала бумаги, в числе которых я увидел большой запечатанный конверт. Из общения с адвокатом, помощником адвоката и из прочтенной литературы я знаю, что решение  Апелляционного суда доставляются в  Суд  Первой инстанции в виде запечатанного конверта. И что вскрыть этот конверт можно только в зале суда для зачитывания решения. Судьи переговаривались между собой, потом женщина судья передала своему коллеге некий документ, который тот изучил,  и  между ними  снова возникла беседа. Я был в полной уверенности, что этот документ и есть решение Апелляционного суда. Судья назвала мое имя и спросила, говорю ли я на английском? Я на украинском языке ответил, что буду говорить на украинском языке и других языков использовать не буду. Судья  еще раз спросила,  могу ли я отвечать  на вопросы хотя бы односложно? Я дал тот же ответ. Судьи снова переговорили, после чего конвоир дал команду уходить. По пути вниз конвоир говорил мне что-то  по - тайски,  из чего я понял только «хорошо» и «домой». Что-то в этом духе. Находясь внизу, я через 2 решетки  общался с помощником моего  адвоката и пересказал ему картину событий. На основании этого он сделал вывод, что это точно было решение по моей апелляции и мне обязаны были его зачитать и дать на руки вне зависимости от того, знаю я английский или нет. Описать мое состояние в тот момент достаточно сложно. По большей части это было непонимание и негодование от факта нарушения закона судьями. И ощущение бесправия и беспомощности при этом.

Пока мы разговаривали,  я несколько раз видел представителя Посольства США, входящего и выходящего из зала суда на первом этаже. Он выглядел взволновано и постоянно говорил по телефону. Через некоторое время мое имя названо опять  и конвоиры ведут меня в тот же зал на 9 этаже. Только люди уже другие. Теперь в зале нет других дел, только по моему поводу. Появилась прокурор, представляющая американцев, этот самый представитель Посольства США и помощник прокурора. Появились те же два судьи, что и ранее. Сначала суд говорил с прокурором. Прокурор передала суду документы. Потом суд переговорил с представителем Посольства США. Все разговоры велись на тайском языке и их содержание мне неизвестно. Закончив переговариваться, женщина судья обратилась ко мне, снова спросив, понимаю ли я английский язык. На украинском языке я дал ответ, что не понимаю и не буду разговаривать на любом языке,  кроме  украинского.  Дальнейшее превратилось в допрос под психологическим давлением. Сначала суд меня вынуждал заговорить на английском. Даже прозвучало »можешь просто кивнуть, если понимаешь  хоть что-то». Потом прокурор доказывала, что я могу разговаривать на английском языке и даже давал показания в суде на нем. Потом настала очередь американского представителя. Он напомнил мне, как хорошо я разговаривал с ним на острове  Пхукет,  во время ареста, при котором он присутствовал.

Это все было весьма тяжело  психологически, так как поддержки и совета спросить было просто не у кого. И мне стало совершенно ясно, почему в этот день они привели меня в этот зал, а не постарались вручить дело в зале на первом этаже, где постоянно много людей, которые были бы нежелательными свидетелями этого «правосудия». В конце концов , суд видимо устал слушать мою украинскую речь и удалился, сказав что-то напоследок прокурору, указав пальцем на меня. После ухода суда, прокурор с американским представителем  переговорили, и прокурор подошла ко мне. Весьма раздраженным тоном она сказала, что знает о том, что я прекрасно понимаю английский язык и «лучше мне начать говорить на английском, иначе я проведу в тюрьме очень долгое время». Нечто подобное до этого сказал судья. В итоге я снова вернулся в тюрьму.

Мой  адвокат  вместе  с  Консулом, запросили результат апелляционного дела, однако им сообщили, что решение было украдено. Такой маразм еще нужно было придумать. Сначала я даже думал, что это шутка. Но оказалось, что это самая натуральная тайская действительность. Позже Консул Украины, мой адвокат и помощник адвоката были на приеме у судейских чиновников высшего ранга. Их напоили чаем и пообещали разобраться. Прошел месяц, даже больше, а воз и ныне там. Никто не знает, что с моей апелляцией и где она. Зато все стараются любыми путями вручить мне дело американское. В тюрьме мне сказали, что следующий суд будет 22 июня. Но так и не вызвали. Сказали, что вызовут 29 июня. В это время, примерно с 19 июня до сегодняшнего дня, 8 июля, на территории Bangkok Remand Prison существует эпидемия простудных заболеваний. И меня она не обошла. 21 июня я почувствовал недомогание, а на следующий день пошел в больницу. Однако в больнице не оказалось врача и мне просто выдали парацетамол, дважды измерив температуру, не поверив показанию 38,5 град. Медицинская помощь так и не была оказана. Привести здоровье в порядок  я смог только благодаря медикаментам, полученным неофициальным путем за очень высокую цену.

29 июня 2009 года меня не вызвали в суд, я записался на прием. В больнице я измерил температуру – 37,5. Встретился с врачом и попросил его в очередной раз, направить меня в большой госпиталь на обследование. Получил отказ. Вернулся в здание и через полчаса меня снова вызвали в больницу к врачу. В больнице мне сказали, что из моего Посольства пришла бумага с просьбой направить меня в госпиталь на обследование за свой счет. У меня спросили, на что я  жалуюсь  и снова отправили в здание. Однако,  не дойдя до здания,  я был остановлен посыльным, который мне сказал, что нужно снова идти в госпиталь, так как меня повезут в больницу прямо сейчас. И что нужно переодеться в коричневую форму, которую он для меня как раз взял. Я отказался надевать грязную форму и вернулся в здание, чтобы взять свою. Пока я переодевался, ко мне подошел один из заключенных и сказал, что меня повезут вовсе не в больницу, а в суд. Сарафанное радио в тюрьме работает лучше, чем официальное. И большое ему за это спасибо.

Я подошел к офису и сказал охране, что не могу ехать в суд, так как болен и нуждаюсь в медицинской помощи. Мне ответили, что никуда я не поеду, и все произойдет  в Контрольном центре,  на территории тюрьмы, а после меня поведут в госпиталь. Взяв с собой документы для суда, я пошел вновь к Центральному контролю.  Уже  при прохождении внутреннего КП у меня хотели забрать документы, но я убедил офицеров в их необходимости. Далее меня повели сразу в зону одевания кандалов, я отказался их одевать. Тогда у меня хотели взять отпечатки пальцев, как обычно делается перед отправкой в суд, я снова отказался. Срочно нашли и привели переводчика с тайского на английский, такого же заключенного. В этой тюрьме повсеместно используют заключенных для всего. Переводчик сказал, что  мне нужно  надеть кандалы, поставить отпечатки пальцев и поехать в суд. Среди охраны традиционно завязалась оживленная дискуссия. Мне сказали, что нужно написать отказ и подписать его. Я согласился сделать это, но писать на украинском языке и никакой другой не использовать. Это их категорически не устроило  и  они вонвь начали дискутировать.

Появились старшие чины. Я не могу определять их звания, но довольно просто ориентироваться по напыщенности фуражек и количеству всяческих значков на форме. Меня завели в помещение, выгнав из него всех заключенных, работающих в администрации. В помещении остались только я, офицеры и переводчик. Сначала  меня убеждали ехать в суд, так как это для моего же блага и вообще невозможно не ехать в суд. Потом меня убеждали в том,  что я обязан подписать отказ на тайском языке, ведь переводчик сможет перевести и ему можно верить. Потом один из офицеров сказал, что меня могут даже побить, на что я ответил готовностью принять насилие, чем поставил его в тупик.

Убедившись в моем полном не согласии подписывать бумагу, меня отправили обратно в здание, пригрозив напоследок, что суд может наказать меня и дать срок до полугода  за неуважение к суду. На этом попытка закончилась. На следующий день, 30 июня меня вызвали в больницу и сказали, что отведут в госпиталь на обследование. Естественно, что я взял с собой документы для суда, так как это было требованием моей защиты: не покидать здание без этих документов. При прохождении внутреннего КП  у меня опять хотели их забрать, но я настоял на своем. В больнице подписали документы с моим именем и велели ждать. Через час пришел офицер  с двумя парами наручников и сковал попарно четыре человека со мной в том числе. Нас обыскали и конечно забрали у меня документы. Подвели к КП и потом повели к воротам.

Я попросил вернуть мне документы, мне отказали. Тогда я сказал, что без документов никуда не поеду. И опять дискуссия между охранниками.  Пришел переводчик и сказал, что документы мне вовсе не нужны и в больнице будут только мешать. Я еще раз повторил отказ ехать без документов. С меня сняли наручники и велели поставить подпись под  отказом,  на что я ответил отказом. Меня отправили обратно в здание,  где сарафанное радио снова донесло, что меня хотели везти в суд, а не в больницу. Меня это нисколько не удивило: кажется, американцы в этой стране могут гораздо больше, чем  в собственной.

В среду, 1 июля меня вызвали к начальнику здания,  где мне через переводчика зачитали бумагу из суда. К сожалению,  мне её  не отдали даже за деньги. Хотя, возможно получится договориться  и в этом случае к письму будет прикреплена копия. На словах мне было сказано, что так как я не явился на суд по нежеланию (ни  слова  о болезни), то следующее заседание будет 3 августа и суд постановил доставить меня в любом случае. Также с этим согласилась прокурор и мой адвокат (который понятия об этом не имеет).  В общем,  мало правды в нем  содержалось, хотя меня это не удивило. Лично я уже полностью убедился в однобокости  тайского «правосудия» и такие отписки вызывают только грусть.

Тайское правосудие абсолютно сознательно идет на нарушение собственных законов в угоду американцам. И даже когда им явно и четко указывают на нарушения,  они это игнорируют.  Я наблюдаю это не только в отношении себя. На одном из слушаний  дела Виктора Бута, представитель министерства юстиций Таиланда, приглашенный для дачи правовой оценки, просто сказал, что ведь у Таиланда есть традиция - американцы просят нужно отдать. То есть, законы для Министерства Юстиций значения не имеют, главное традиция. Я же вижу,  как эта традиция работает. Вот  уже  практически полгода я в тюрьме без всяких обвинений и пояснений. Не совершив никакого преступления на территории Таиланда, так же как и где-либо еще,  я помещен в  условия,  очень  далекие  от  человеческих.  В этой тюрьме содержат всех вместе.  И людей находящихся под следствием, и людей отбывающих наказание.  В каждой камере содержится от сорока до сорока пяти человек. Например,  справа от меня спит человек, зарезавший трех людей кухонным ножом, и уже отбывающий срок, напротив спит человек отбывающий срок за скотоложство и зависящий от психотропных аппаратов. Список можно продолжать долго. У меня нет возможности получать информацию извне. Практически все каналы обрезаны. Есть только почта,  которая читается и отправляется сначала в посольство  США, а потом адресату. Это касается как входящей, так и исходящей почты. Мои письма родным иногда доставляются через пять недель, хотя максимальный срок доставки 10 дней. Мне не предоставлены средства защиты, наоборот их всячески стараются забрать. Вся правовая информация, законы и договоры я получил от Виктора Бута. А в последнее время тюремная охрана получила указание всячески препятствовать нашим контактам. То есть мне даже поговорить  не с кем. Что это как не психологическое давление и нарушение элементарных человеческих прав?

Медицинская помощь также не предоставляется. В одном помещении находятся люди с такими диагнозами как туберкулез и ВИЧ. Все это знают и все наплевать. Самое грустное, что законы в этой стране работают только так,  как это выгодно американцам. И все меньше и меньше доверия к суду, к тому,  что суд обратит внимание на свои же законы и начнет их исполнять. К большому сожалению, становится очевидным тот факт, что моя семья, которая борется за мое возвращение домой  и я, не сможем добиться правосудия в Таиланде без помощи МИД Украины и без помощи международных организаций. Я очень нуждаюсь в этой  помощи.

            Прошу оказать мне помощь в подаче дела в Международный Суд, так как я не верю в беспристрастность и честность Тайского правосудия.

            Пожалуйста, помогите мне вернуться домой! Надеюсь, что с Вашей помощью смогу добиться справедливости.

С уважением и надеждой, Максим  Шинкаренко.

08.07.09