Виктор Ющенко: «Программу моего лечения сформировали только два месяца назад»

- Следственная комиссия Верховной рады и австрийские врачи продолжают изучать обстоятельства вашего отравления. Вы надеетесь узнать что-нибудь новое?

- Я здоровый человек. Месяца два назад мы вышли на программу лечения, нашли способы утилизации яда. Раз в 34 недели я буду проходить обследование, чтобы фиксировать количество яда, вышедшего из организма. На сегодня динамика превосходит ожидания медиков, реальность оказалась намного оптимистичнее прогнозов, которые мы строили 34 месяца назад. Я чувствую себя нормально. Я лишь вспоминаю ощущения, которые у меня были в сентябре. Мое состояние тогда и сейчас несравнимы. Я перешел к занятиям спортом, к плаванью, 3 недели я не вижу врача и начинаю забывать, что такое болезнь.

Сначала, в первые недели после отравления, трудно было идентифицировать яд, определить его происхождение, выстроить программу лечения. Раньше европейская и американская практика не знала прямого отравления диоксином через продукты питания, особенно в том количестве, которым меня угостили. Был колоссальный дефицит знаний, особенно на первой фазе формирования диагноза. Я обращался к любому человеку, который говорил, что понимает в этом вопросе. Были задействованы не два и не три медицинских центра. Каждый внес какую-то лепту.

- Самым громким шагом новой власти стала обещанная реприватизация крупных предприятий. Когда вы обнародуете список национализируемого, сколько объектов в нем будет 30, 300 или 3000, о которых говорила Тимошенко?

- Я подчеркиваю: никакой национализации объектов в Украине не будет, как и реприватизации. Свидетельство тому - бюджет, в котором не заложена ни одна копейка на проведение политики реприватизации. Ничего ни у кого отнимать не станем. Будет ограниченный список нескольких десятков структур, которые допустили нарушения на конкурсе и должны пройти повторный. К участию в нем, скорее всего, будут допущены первые покупатели. Мы сформируем рыночную цену объекта и предложим ее заплатить.

- Вы гарантируете инвесторам безопасность их бизнеса?

- Инвесторы с 2005 года могут говорить об открытых отношениях с украинской властью. Мы готовы взять на себя ответственность и защитить капитал, имущество и деятельность субъектов хозяйствования в Украине. Мы создаем при президенте Совет инвесторов. Это общественная организация со своим секретариатом. Она сможет в оперативном режиме общаться с властью по всем вопросам, касающимся бизнеса.

Обязательства, которые взяли на себя инвесторы, не должны пересматриваться. Этот вопрос лучше бы решать на уровне двусторонних переговоров правительства и субъектов хозяйствования. Я хочу предложить зачистить проблемы в деятельности инвесторов в Украине и начать наши отношения с белого листа.

На отношениях инвесторов может сказаться ряд самоубийств украинских политиков, произошедших во время и после президентских выборов. В частности гибель бывшего главы МВД Юрия Кравченко. Оно, по вашему мнению, связано с «делом Гонгадзе»?

- Кравченко в своей записке рассказал, что было в истоках его трагедии. Что я могут добавить? Думаю, он прав. Я знал Кравченко, он был министром моего правительства. Во время моего премьерства он не присоединился к банде тех, кто сидел рядом с президентом, он отстаивал государственные интересы. Я его благодарил за это, когда он был министром, когда стал главой обладминистрации. Мне, премьеру, было очень тяжело, когда силовики, обязанные отстаивать государственные позиции, этого не делали. И я признателен Кравченко за то, что он, может, по личным соображениям, поддержал меня.

Что касается «дела Гонгадзе», у меня нет сомнений в том, что в нем замешаны высшие чины МВД. Ясно одно: в вопросе «Кто убил Гонгадзе?» можно ставить точку. Люди, которые попали под подозрение и получили официальное обвинение Генеральной прокуратуры, сознались в содеянном. Я снял со своей души огромный камень. Я буду требовать от прокуратуры исключительной тактичности в расследовании этого «дела». Но я знаю, сколько сегодня есть желающих завернуть «дело» в другую сторону, положить его в тихом кабинете, не трогать несколько месяцев. Тогда мы получим то, что имели три месяца назад пустую папку «дела Гонгадзе». Я этого не хочу.

- В Киев собирается опальный российский олигарх Борис Березовский. Вы не опасаетесь, что его появление спутает Украине внешнеполитические карты? Березовского, политического беженца, невозможно ни впустить в Украину, ни выдать России.

- История с Березовским стала «Сагой о Форсайтах». Не надо путать с ним государственную политику. Украина не станет местом выяснения отношений разных субъектов. Я этого не желаю, я должен укреплять двусторонние отношения.

- Встречу украинского и российского президентов называли трудной, но перспективной. Вы к ней готовились по особой схеме?

- Мы договорились с Путиным вычленить из общего блока проблем десяток, сформировать «дорожную карту» отношений на 2005 год. Я говорил об этом со многими российскими министрами. Мы решили обсудить несколько принципиальных и достойных внимания президентов вопросов и добиться их реализации до декабря.

Я бы сформулировал так: нас интересует тема ЕЭП, делимитация и демаркация границы, решение вопросов Керченского пролива, режим перехода границы, упрощенная процедура приобретения гражданства. По ряду этих вопросов есть проекты межгосударственных соглашений.

Для нас важен газовый консорциум, особенно когда Украина получила 2-миллиардный кредит на развитие газовой артерии. Мы будем сотрудничать в сфере высоких технологий. За 10 лет мы осилили около 40 проектов по семи приоритетным направлениям, и мы хотим иметь такую же программу на следующее десятилетие.

Отдельным моментом станет соглашение о реадмиссии. У нас ежегодно регистрируется около 9 тысяч случаев нелегального пересечения границы, они становятся проблемой Украины. Это дорогой вопрос, важный для нас от него зависит получение более мягкого визового режима с Евросоюзом.

- Вы вместе с президентом Грузии Михаилом Саакашвили взялись за воссоздание ГУУАМ объединения Грузии, Украины, Узбекистана, Армении и Молдавии. Вы предполагаете, что Грузия станет для Украины стратегическим партнером вместо России, а ГУУАМ заменит ЕЭП?

- ГУУАМ - не альтернатива другим инициативам. Украина должна договариваться и с Востоком, и с Западом. Каждое региональное формирование помогает нам регулировать локальные вопросы. Очевидно, у нас есть специальные интересы в ГУУАМ, начиная с проблемы Приднестровья. Никто в одиночку не способен урегулировать этот конфликт. Мы работаем и с ОБСЕ, и с ЕС, будем подключать к этим вопросам ГУУАМ - мы хотим играть более важную роль в региональной политике.

- Прошлое украинское руководство говорило о развитии газового консорциума, но не продвинулось в этом вопросе. Вы приветствуете создание этой структуры?

- У меня на столе лежат карты и схемы, которые должны дать ответ о доле украинской энергетической политики, и в том числе - о консорциуме. Мы хотим использовать наши уникальные транзитные возможности. Мы будем поддерживать любые соглашения, закрепляющие стратегические функции Украины как страны, обеспечивающей доставку газа из России в Европу. Мы предложили вернуться к идее трехстороннего консорциума. Рассказали об этом на переговорах с РФ и с Германией. Это вечный проект. Он учитывает интересы поставщиков, потребителей и транзитера. Любая другая концепция минимизирует значение проекта.

- Ранее тему газового консорциума увязывали с созданием ЕЭП Единого экономического пространства России, Украины и Белоруссии. Каково ваше отношение к этой организации?

- Значительную часть соглашений по ЕЭП я и моя команда не читали, их визировали люди Януковича и Кучмы. Сейчас мы сформировали группу, которая анализирует эти документы. Мы будем исходить из четырех принципов. Первый: Россия - специальный стратегический партнер Украины. С ней связана значительная часть наших политических, экономических, военно-технических интересов. Второе: если принципы, заложенные в двусторонних договорах, симпатичны кому-то третьему, четвертому или пятому, мы приветствуем такое расширение отношений. Третье: все, что закладывается в много- и двусторонние соглашения, должно соответствовать интересам Украины. Я не подпишу ни один документ, в котором не прослеживаются интересы моей нации. Четвертое: ЕЭП не должно блокировать наше движение в Евросоюз. Важно «не передать куте меда» и не сделать наши переговоры на Западе дискомфортными.