- К сожалению, подобные факты, все еще имеют место в воинских формированиях Центрального региона. Но они получают принципиальную оценку. Нам удалось добиться того, что теперь во всех воинских частях есть телефон «горячей линии» и солдаты имеют к нему свободный доступ. Так, что о проблемах, мы узнаем из первых уст.
Буквально на днях военной прокуратурой Житомирского гарнизона принято к производству уголовное дело, возбужденное военной службой правопорядка (ВСП), в отношении младшего сержанта одной из военных частей. Ночью, будучи на боевом посту в состоянии алкогольного опьянения, он нанес легкие телесные повреждения пятерым солдатам.
В Киеве прокуратура гарнизона завершила расследование по еще одному делу этой категории. Лейтенанту Вооруженных сил Украины предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 424 УК Украины.
Всего в прошлом году прокурорами нашего региона расследовано 65 уголовных дел о неуставных взаимоотношениях и применения насилия к подчиненным. В сфере охраны жизни и здоровья военнослужащих к ответственности привлечено почти 600 должностных лиц.
Немалая заслуга в этом – общественных организаций. Они помогают нам мониторить ситуацию и вырабатывать совместные меры реагирования, а главное, профилактики неуставных взаимоотношений или, проще говоря, «дедовщины». Например, недавно мы провели совещание, в котором принял участие известный правозащитник, член Комиссии по противодействию пыткам Эдуард Багиров.
- В советское время была распространена практика, когда солдат срочной службы использовали в качестве бесплатной рабочей силы для строительства генеральских дач. Сейчас есть что-то подобное? Как на такие случаи реагирует военная прокуратура?
- Такие факты есть, и когда мы их выявляем, то даем соответствующую правовую оценку. К сожалению, приходится напоминать некоторым военным, что командир – это не барин, а солдаты – не его крепостные.
Например, в ноябре 2011 года военной прокуратурой Черниговского гарнизона возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 423 УК Украины. Злоупотребив служебным положением, отдельные командиры с мая по октябрь прошлого года, «переквалифицировали» подчиненных им военнослужащих-контрактников в ночные грузчики для «Дельта Фуд». Зафиксированы и другие ситуации. Так, в сентябре 2011 года был привлечен к административной ответственности командир взвода военной части ВСУ в звании капитана за то, что использовал солдат срочной службы на хозяйственных работах на стороне. Всего в прошлом году по результатам правозащитной деятельности нами составлено и направлено в суд 40 протоколов о коррупции. По результатам их рассмотрения 39 виновных лиц привлечены к административной ответственности.
Нами установлены коррупционные деяния и старших офицеров. К примеру, аппаратом военной прокуратуры Центрального гарнизона составлен протокол о совершении административного коррупционного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 172-2 Админкодекса, в отношении главного инженера – заместителя командира военной части ВСУ в звании подполковника.
- Сегодня юристы активно дискутируют по поводу проекта нового Уголовно-процессуального кодекса и реформы уголовной юстиции в целом. Помнится, на своей первой пресс-конференции Генпрокурор Виктор Пшонка высказался за предоставление Военной службе правопорядка ВСУ права на оперативно-розыскную деятельность. Каково Ваше мнение?
- Во многих демократических странах мира есть военная полиция, которая наделена всеми необходимыми полномочиями. В Вооруженных силах Украины уже существует ВСП. В перспективе, ей необходимо иметь право на оперативно-розыскную деятельность. В частности, именно ВСП должна заниматься теми, кто уклоняется от воинской службы. Сейчас эту работу ведут органы внутренних дел.
Военная служба правопорядка должна активизироваться и полноценно защищать интересы государства. В том числе, следить за тем, чтобы не разворовывали земли обороны, не воровали военную технику, боеприпасы, оружие и т.д.
Но первым шагом этой реформы должно стать выведение Военной службы правопорядка из подчинения Генеральному штабу Вооруженных сил. Их необходимо замкнуть напрямую на Министра обороны Украины. Должна быть четкая вертикаль.
К тому же, это послужит гарантией того, что сотрудники ВСП более не будут отвлекаться от исполнения прямых обязанностей. И перестанут зависеть от командиров на местах.
- Следствие им тоже потребуется?
- Сегодня расследованием категории военных преступлений занимается военная прокуратура. Я убежден, наши следователи делают это очень профессионально, поскольку очень тщательно разбираются в военной специфике.
- Вы затронули тему хранения оружия и военной техники. Хотелось бы узнать, как Вы оцениваете состояние законности в этой сфере?
- Это очень актуальная тема, ведь она касается преступной халатности командиров частей, а подчас и их соучастия в воровстве с целью наживы. Так, военной прокуратурой Харьковского гарнизона направлено в суд уголовное дело в отношении начальника аппаратной телеграфной засекреченной связи командного пункта, который обвиняется по ч. 2 ст. 410 и ч. 2 ст. 422 УК Украины. 26 января окончено расследование и уголовного дела относительно бывшего военнослужащего, который во время срочной службы (на должности пожарного) в начале апреля 2011 года похитил из воинской части около 1 кг детонирующего кабеля, который содержал пластичное взрывчатое вещество (пластид) военного назначения.
Кроме того, следственным отделом прокуратуры региона закончено досудебное следствие по делу бывшего заместителя командира части ВСУ и начальника службы РАО. Они, злоупотребляя служебным положением, специально разукомплектовали 4 единицы зенитно-самоходной установки «Шилка» и украли другое оборудование, чем нанесли ущерб на сумму свыше 700 тыс. грн.
- К слову, о военном оборудовании и Харьковской области. Недавно местные таможенники на границе c РФ задержали гражданина, пытавшегося контрабандой вывести секретный прибор из Украины. Как Вы считаете, реально ли упредить саму возможность контрабанды оружия и секретной интеллектуальной собственности? Кто этим должен заниматься?
- Вся эта процедура прописана в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности», его субъектом является Служба безопасности Украины.
Думаю, что и таможенные органы должны более активно работать на таком важном и стратегическом направлении. Но для этого им, опять же, требуется ОРД.
Да, сегодня у них есть подразделения по борьбе с контрабандой, но нет возможности существующими методами проанализировать сомнительный субъект внешнеэкономической деятельности, прощупать (в случае достаточных оснований) его связи, качественно задокументировать намерения тех или иных лиц. Тот, кто поставил диагноз, должен знать симптоматику и зародыш этой болезни.
Конкурирующие службы должны производить совместные мероприятия, но в тоже время должен быть и взаимоконтроль. Чтобы это не порождало коррупцию.
- Наверняка, найдется немало тех, кто скажет, что у нас нет проблем с незаконной торговлей оружием... Зачем расширять полномочия таможни, если выявлять нечего?
- У нас армия не исчисляется потребностью - сколько раз на нас нападают. Мы говорим о том, как эффективно сработать на упреждение агрессии, чтобы соперник подумал сто раз о том, а стоит ли с нами состязаться. В случае с оружием – это стратегический вопрос, связанный с национальной безопасностью. Есть институт государственных органов, которые призваны работать превентивно. У нас действительно нет массовой контрабанды оружия, выявляются лишь единичные случаи, но и они указывают на такую проблему. Мы также видим данные по всему миру, как интегрируется это зло во все страны. Если мы знаем, например, что грядет какая-то болезнь, и она уже подбирается к Европе, а потом может попасть к нам, мы употребляем вакцину, она не дает возможности болезни проникнуть в наш организм. Тут та же ситуация. Мы видим, что эта тема постоянно на слуху в мире, развязываются войны, идет незаконная торговля оружием. Мы должны думать о будущем, держать в поле зрения эту проблему.
Таможня должна стать еще одним фильтром. Это колоссальная ответственность и серьезный взаимоконтроль.
- Возвращаясь к проекту нового УПК, Ваше мнение о возможном продлении полномочий прокуратуры на следствие еще на пять лет?
- Я много лет проработал следователем прокуратуры, из них, около семи в ранге заместителя Генерального прокурора Украины курировал «важняков». Мое глубокое убеждение: нельзя одним росчерком пера уничтожать школу и традиции следствия в органах прокуратуры. Наработанный нами опыт и кадры надо использовать даже в случае, если будет принято решение о создании отдельного органа. Настоящий следователь прокуратуры имеет профессиональное чутье отличать правонарушения от преступлений, это - умение видеть финиш уже на старте.
- Вы думаете, что в Украине все-таки создадут Национальное бюро расследований или отдельные Следственный комитет, по примеру России?
- Как это будет сделано решать не нам. С моей точки зрения, нельзя монополизировать следствие в одних руках. Когда есть монополия, возникает риск того, что вскоре туда проникнет коррупция. Не стоит забывать о ментальности украинцев, которая, скажем, кардинально отличается от ментальности американцев. Они изначально стремились к тому, чтобы защитить частную собственность от разношерстной криминализированной публики, поэтому подчас шли друг на друга с оружием. В Украине другая проблема. Мы даже дверь в сельских домах не закрываем. Если кто во дворе побывал, то все село знает, где живет этот вор. Ментальность нашего народа такова, что должно быть на «одного пана два гетьмана». У нас нельзя давать возможность людям монополизировать власть в одних руках.
Сегодня, в принципе, правильно уживается многогранная система противовесов, когда есть следствие в органах прокуратуры, МВД, СБУ и налоговой. Это конкурирующая система, она не дает возможности для масштабного рода злоупотреблений, но создает возможность взаимного контроля.
Отдать следствие в одни руки – получить орган, который гипотетически могут политизировать. И мы будем иметь очень нежелательный результат.
Вот, создание компетентного государственного органа по борьбе с коррупцией в нашей стране, со всеми полномочиями – ОРД и следствия – это правильная идея.
Беседовала Татьяна Бодня
